— Ты на что это намекаешь, а?

— Да не намекаю уже — открытым текстом говорю: будет очередной переворот.

— Точно?

— Совершенно точно. Знаете когда? Не догадались еще? Аккурат в Новый Год и устроят. Умно, ничего не скажешь. Вот такой, значит, подарочек-сюрприз от Дедушки Мороза. Шеф, вы в Деда Мороза-то верите? Ну и правильно. А отсюда линять надо, ой, линять, чтоб только пятки сверкали. И чем быстрей, тем лучше.

Пятница, 27 сентября 7 г.

—…Да, да, да, Штольц! Черт возьми! — Краснов раздражено хлопнул ладонью по интеркому. Чуть ослабил узел шелкового галстука. Налил в стакан «Боржоми», шумно глотнул. Пузырьки газа приятно щекотали ноздри.

— Ничего не могут сделать без распоряжения свыше. А?! Ну что за люди. Никакой ответственности, — директор раздраженно дергал галстук — темно-бордовый, в серую мелкую полоску. Стакан с минеральной водой чуть подрагивал. Руководитель Robotoy Inc вынул из внутреннего кармана пиджака расческу, пригладил волосы на лысеющей уже голове. Вновь утопил клавишу интеркома:

— Инна, как там мой кофе? Сварила уже? Побыстрее, пожалуйста.

— Да, Владлен Петрович. И…

— Что?

— Звонил Игорь Николаевич, просил, чтобы вы посмотрели новости.

Краснов пошарил на заваленном бумагами столе, нашел пульт и включил видеопанель.

Популярный ведущий негосударственного новостного канала RedLine Артур Мартиросян, слегка волнуясь и выпучив круглые водянистые глаза, зачитывал последние известия:

—…наш корреспондент, ранее других оказавшийся на месте…

Директор чуть увеличил громкость.

—…Крупное дорожно-транспортное происшествие на федеральное шоссе номер сто пятьдесят девять…

Скрипнула, открываясь, дверь кабинета.

— Ваш кофе, — прощебетала секретарша, входя с подносом. На нем стояли чашка, сахарница, кувшинчик со сливками и небольшая джезва, над которой поднимался ароматный парок.

—…группа сотрудников СБК, следующих в… — продолжал бубнить диктор, — многочисленные жертвы…

Инна замерла на пороге, смешно округлив глаза и всматриваясь в экран, на котором крупным планом показывали место аварии. Искореженные ошметки металла, обгоревшие тела, черный жирный дым, рвущийся к небу. Спасатели в серебристо-оранжевых комбинезонах, суетящиеся на заднем фоне. Усталый черноусый дядька с подергивающимся веком. Мужчина твердо смотрел в камеру и нервно курил, постоянно сплевывая.

— Да, — говорил он, — производится опознание. Личности некоторых погибших уже установлены. Это лейтенант Гаврилов, лейтенант Балашихин, капитан Приходько, полковник Череповец…

Секретарь поставила поднос на стол и торопливо вышла, аккуратно притворив дверь.

— Представитель СБК по связям с общественностью воздержался от каких-либо комментариев, — скроив печальную мину, заявил ведущий. — Контрразведка не подтверждает и не опровергает возможность теракта. Но, скорее всего, имевшее место трагическое событие явилось просто стечением обстоятельств.

Краснов щелкнул пультом, экран погас. Потом Владлен Петрович тронул мочку уха, активируя устройство мобильной связи, бросил:

— Семенов, зайди на пять минут, — усмехнулся. — Отчитаешься.

— Кто это? — Вадик вопросительно посмотрел на мать.

— Где? Что ты увидел? — женщина потрепала сына по плечу, огляделась по сторонам.

— Вон, дяди в черных куртках, с гитарами.

— А-а, — мать понимающе кивнула, поправила выбившиеся из-под беретки волосы. — Снэгеры. Уличная группа. Скорее всего, выступают нелегально. Пойдем, Вадька, нам еще торт надо купить и апельсины. Знаешь, кто будет встречать с нами Новый год? Тетя Люся с Игорьком. Помнишь тетю Люсю?

— Ага, — согласился мальчишка, — помню, — и заканючил: — Хочу посмотреть, как поют. Ну, пожалуйста, мам.

— Нет, — женщина нахмурилась. — Могут начаться беспорядки. Они же специально провоцируют людей!

— Всего одну минуточку! — Вадик увлек ее в сторону памятника Двум Революционерам, под которым играли музыканты. Вокруг уже скапливался народ.

Мать ошарашено крутила головой: децибелы, рвущиеся из колонок, оглушали.

Надсадно визжали электроскрипки, ухали барабаны; жесткая, агрессивная мелодия синтезатора винтом вкручивалась в уши. Лысый парень с татуировкой паука на черепе и зеркальных очках в пол-лица быстро, резко отчитывал текст. Крошечная капля радиомикрофона на гибком усике дрожала возле обветренных губ.

Толпа прибывала.

В стоящую на земле коробку из-под чипсов летели деньги — в основном мелочь, но попадались и крупные купюры.

— Пошли, — мать дернула Вадика за рукав. — У этой snag-группы наверняка нет лицензии.

Словно подтверждая ее слова, из-за угла высунулись два тупорылых полицейских «Хаммера». Хлопнули дверцы, впечатались в пыль рубчатые подошвы ботинок. Хмурые стражи порядка сосредоточенно проталкивались к певцу, распихивая людей прикладами.

— Пошли, — повторила мать.

— А теперь припев, вместе! — кричал парень с татуировкой. Ему, видимо, было плевать на полицейских.

Понедельник, 30 сентября 7 г.

— Ну что, начинаем?

— Начинаем, Владлен Петрович, — Гиоргадзе шумно вздохнул, достал носовой платок, вытер потный лоб. — Внимание! — поправил на лацкане пиджака клипсу мобильной связи, окинул взглядом ряд многочисленных видеопанелей на стене кабинета. — Минутная готовность. Техникам-операторам отчитаться. Координаторам один и два докладывать о состоянии хода операции каждые пять минут. Корректорам-синхронизаторам — каждые четверть часа.

— Пост один — аппаратура в норме. Полный охват условного района, — бодро отбарабанили слева.

— Пост два — аппаратура в норме. Полный охват условного района, — подхватили их соседи.

—…Пост пятнадцать — аппаратура в норме. Полный охват условного района.

— Внимание! Десятисекундная готовность. Отсчет пошел. Десять. Девять. Восемь…

—…Ноль. Начали!

— Ну как? — Краснов устало помассировал виски. — Все нормально?

— Да, Владлен Петрович. Минут через пятнадцать-двадцать мы будем полностью владеть ситуацией. Сначала спровоцируем массовые беспорядки, в ходе которых ликвидируем сопротивление полиции, контрразведки, ну и других служб. Потом возьмем под контроль телекоммуникационные системы, административные учреждения, бизнес-центры, транспортные узлы и развязки. Далее по плану — штурм отеля «Orion-Meta», в котором остановился президент.

— Дай-то Бог, — пробурчал генеральный, суеверно сплюнул через левое плечо, постучал по столешнице.

Гиоргадзе понимающе хмыкнул.

Старинные часы с кукушкой, висящие на стене, неторопливо качали маятником, отмеривали секунды с минутами.

Тик-так — время.

Тик-так — вечность.

Тик-так — одна эпоха сменяет другую.

Это плохо? Хорошо?