Кэл достал из левого выдвижного ящика большой затейливый ключ и подвел Саманту к дубовой дверце, почти неразличимой среди панелей.

Ключ легко повернулся в замке, тяжелая, окованная железом дверь открылась, и девушка увидела узкую каменную лестницу.

– Осторожно, – предостерег Кэл. – Ступени сильно стерты.

Спустившись вниз, Саманта с любопытством огляделась. Помещение было хорошо освещено, с сухим, прохладным и нисколько не затхлым, в отличие от обыкновенных подвалов, воздухом. Словно прочитав ее мысли, Кэл произнес:

– Чтобы улучшить условия хранения, я установил кондиционеры для поддержания оптимальной температуры и влажности.

Между длинными рядами стеллажей стоял дубовый стол шестнадцатого века, а на нем – дорогой компьютер под стать тому, какой был в кабинете. Все в архиве хранилось в соответствии со старинными традициями и современной технологией. Подобное сочетание отличало общий стиль управления Лорримором.

Усадив Саманту на удобный кожаный стул, Кэл спросил:

– А может быть, тебя интересует что-нибудь еще, кроме Библии?

– Мне хочется представить, какой была повседневная жизнь в средние века. Как люди, жившие здесь, вели хозяйство.

Он протянул ей несколько книг:

– Это рецепты приготовления восковых свечей, фитилей и мыла. Хозяйственные отчеты тех времен доказывают, что Лорримор полностью обеспечивал себя всем необходимым.

Саманта так увлеклась, что почти забыла, зачем пришла сюда, но Кэл достал большую черную Библию в кожаном переплете с золотым тиснением и положил перед ней на стол.

– Вот то, что тебе действительно хотелось увидеть.

У Саманты часто забилось сердце. Она осторожно открыла Библию. Сразу за красиво разукрашенным титульным листом шли записи дат рождения и смерти членов семейства Лорримор в течение нескольких веков. Полистав древний фолиант, она нашла то, что искала...

Выцветшая запись, сделанная каллиграфическим почерком, гласила: «Генри Джеймс Роберт. Родился 14 сентября 1917 года». А под ней: «Альберт Вильям Якоб. Родился 6 марта 1919 года».

Саманта замерла. Эта запись означала, что ее дедушка и дед Кэла были братьями, и еще – что ее дедушка был старшим. Кэл несколько раз упоминал, что для сохранения целостности поместья все наследует старший сын. Значит, дедушкина история о том, что его лишили законного наследства, правдива!

– Что тебя так озадачило? – прервал ее мысли голос Кэла, и Саманта поняла, что, должно быть, уже довольно долго сидит неподвижно, уставившись в таинственную запись. Она растерянно заморгала.

– По-видимому, ты унаследовал поместье после своего отца, а тот – после твоего деда?

– Да, – отозвался Кэл спокойно.

Помедлив мгновение, чтобы удачнее подобрать слова, она спросила:

– Но ведь твой дедушка был младшим из братьев.

– Откуда тебе это известно?

– Здесь так написано. – Блестящий овальный ноготок указал на имена. – Генри родился первым, Альберт – вторым.

Она тут же ощутила, как он внутренне напрягся.

– Откуда ты знаешь, что моего деда звали Альберт? – резко спросил он.

– Наверное, ты сам мне сказал.

– Я уверен, что не говорил.

Хватаясь за соломинку, Саманта пробормотала:

– Ну, значит, его имя упоминал Ричи.

– Может быть... хотя маловероятно. – Взгляд серых глаз был холоден и недоверчив.

Решив, несмотря ни на что, продолжать разговор, она спросила:

– А что же случилось с другим братом? Каким образом владельцем Лорримора сделался твой дедушка?

– Видимо, причина была в этом...

Она проследила за указательным пальцем Кэла и увидела продолжение надписи, где говорилось, что Генри в июне 1943 года в возрасте двадцати пяти лет «был объявлен пропавшим без вести, предположительно погибшим».

– Нет...

– Ты хочешь сказать, что этот факт не соответствует действительности? – вкрадчиво спросил Кэл.

Саманта пролепетала в замешательстве:

– Ничуть. Это просто сожаление... Он был такой молодой.

– К несчастью, на войне гибнет множество молодых людей.

Но ее дедушка не был убит. Он вернулся домой раненный, с нервным расстройством и узнал, что родители его погибли, а завещание переписано в пользу младшего брата, который и пальцем о палец не ударил, чтобы исправить ошибку...

Кэл спросил бесстрастно:

– Ты достаточно насмотрелась?

– Да, спасибо.

Он закрыл Библию, и, пока убирал ее на место, Саманта направилась к лестнице. Она поравнялась с массивным дубовым шкафом, утопленным в нише, и вдруг резко замерла и закусила губу. Полки украшали старинные безделушки, и рядом с подставкой для графинов она увидела черную лакированную шкатулку с золотым китайским орнаментом и фигурками в кимоно, точь-в-точь такую, как описывал дедушка. Кэл увидел, что она замешкалась у шкафа, и спросил:

– Увидела что-то интересное?

– Я смотрела на китайскую шкатулку. Редкостная вещь...

– Это шкатулка для деловых бумаг. Из рода в род в ней хранились копии всех семейных завещаний.

С замирающим сердцем Саманта отважилась спросить:

– И они до сих пор там?

– Да, – подтвердил он. – Как ты, наверное, заметила, я, где только возможно, следую семейным традициям.

Не находя предлога, чтобы задержаться, Саманта поднялась по ступеням и остановилась, ожидая, пока Кэл запрет дверь. Спрятав ключ обратно в ящик, он заметил:

– Уже почти два часа. Если хочешь съездить сегодня в город, нам надо поторапливаться.

Саманта помотала головой.

– Тогда что ты предлагаешь?

Он явно был намерен предоставить ей возможность выбирать.

– Хочется подышать свежим воздухом и пройтись. Может быть, обойдем сады?

Он одобрительно кивнул:

– По-моему, неплохо.

Они вышли из замка через террасу, где к ним присоединился Хан. Он выжидательно навострил уши и помахивал пушистым хвостом. В глубокой задумчивости, поглощенная мыслями об открывшихся фактах, Саманта молчала. Они перешли по пешеходному мостику ров и направились в сад, обнесенный стеной. Совершенно очевидно, что Джон и Абигайль составили новое завещание в пользу Альберта, поскольку считали своего первенца погибшим. Но ведь впоследствии семейный адвокат мог аннулировать второе завещание! Если только его не подкупили... В этом случае первое завещание должно было быть непременно уничтожено. Ох, если бы только уда-лось заглянуть в ту шкатулку...

Ее логические построения были прерваны звуками торопливых шагов. Она обернулась и увидела Мейтклиффа.

– Простите, что беспокою вас, сэр, но звонила мисс Телфорд и сказала, что хочет видеть вас по срочному делу. Я взял на себя смелость попросить Патрика приготовить «роллс» на случай, если вы пожелаете выехать немедленно.

Кэл нахмурился.

– Спасибо, Мейтклифф. – Обернувшись к Саманте, он вежливо произнес: – Надеюсь, ты простишь меня?

– Ну разумеется, – пробормотала она, не уступая ему в вежливости.

– Я вернусь самое большее через час. Если хочешь, можешь продолжать прогулку, я присоединюсь к тебе сразу, как только освобожусь.

Жестом велев рванувшемуся за ним Хану оставаться с Самантой, Кэл ушел.

Саманта со вздохом двинулась дальше, но тут ей на ум пришла дерзкая мысль, заставившая ее остановиться.

Кэл, кажется, не запер дверь своего кабинета, следовательно, пока он отсутствует, она может достать ключ от подвала и попытаться разыскать завещание. Несмотря на известный риск, сама судьба посылает ей эту возможность, и она не имеет права упустить ее. Саманта почувствовала, что ее охватил охотничий азарт.

Нужно дать ему уехать, времени у нее будет достаточно. Но сначала ей надо подняться в свою комнату и взять дедушкин ключик от шкатулки.

Выждав время, Саманта стремительно бросилась в замок, а Хан – за ней. Она пересекла мощеный двор и вошла в главный зал. Подняться в комнату за ключиком и снова спуститься вниз было делом считанных минут.

Пока все шло гладко. Правда, это была самая легкая часть операции. Осторожно повернув ручку двери, Саманта быстро проскользнула внутрь и, выдвинула левый ящик стола, достала ключ от хранилища и через несколько минут была уже в подвале.