Нет.

Капитан часто заморгал, пытаясь придать взгляду ясность.

Конечно, это было безумие, иллюзия или галлюцинация, вызванная обилием травм, что пережил его нечеловеческий организм. Только космодесантник может выдержать такое, понял он, и когда телу не позволено умирать, разум может вмешаться и принять на себя часть удара.

Конечно, глаза обманывают его. Да вот только как он ни пытался, десантник не мог соотнести сцену, разворачивающуюся перед ним сейчас, с реальностью, которую видел несколько секунд назад.

Облачённые в тёмную броню космодесантники выходили из-за низких балюстрад собора, их болтеры стреляли магниево-яркими снарядами, которые вспыхивали, врезаясь в ряды ксеносов.

Из завесы дыма и пыли появились более полуроты готовых к бою ангелов смерти, они наступали на растерянных орков, рубя их сверкающими мечами или выпуская сгустки бледно-зелёного огня из своего странного оружия. Их снаряжение не было знакомо Эриксу, эта странная коллекция костей, огня и скалящихся черепов на чёрной, как самая тёмная ночь броне, без всяких знаков отличия или указаний на ранг, которых мог бы различить капитан.

Однако что-то привело его в замешательство; вместо того, чтобы возглавить своих людей и отдать приказ на совместное контрнаступление, Марко оказался прикован к земле видом этого молчаливого, тёмного братства.

Во главе их сражался… кто? Офицер? Чемпион? Воин сражался без шлема, кожа его была желтовато-бледной. Он размахивал цепным мечом, его механический вой пробивался через шум боя подобно вою баньши, от него у Эрикса сводило зубы даже через фильтры авточувств силового доспеха. И на расстоянии в сотню метров было видно, каким убийственным огнём горели глаза воина, а его безмолвные братья следовали за ним, прорубая целые ряды во вражеском строю.

И, вопреки всему, орки дрогнули под этим адским натиском.

Не сомневаясь в провидении, спасшем остатки его роты от верной смерти, Эрикс вновь повернулся к клешне, всё ещё сжимающей его разрушенный наруч. Джаннер и остальные присоединились к атаке, а капитан вдруг почувствовал, что теряет сознание, его руки мелко затряслись, и только тогда он заметил, как много его собственной крови пролилось на щебенку под ним. Эрикс всё еще пытался дрожащими пальцами разжать клешню, но звуки битвы стали тонуть в сером тумане…

Вдруг ясно и чисто звякнул вокс-передатчик.

— Капитан! — Услышал он голос брата Марко. — Воистину, свет Терры озаряет нас.

Эрикс взглянул в направлении собора и увидел силуэт технодесантника, поднимающийся из входа в убежище под храмовым комплексом. Он держал детонатор в руке, предохранительная чека была закрыта.

Эрикс хотел отчитать Марко за невыполнение приказа, но понял, что может выдавить из себя лишь слабый, прерывистый шёпот. Затем ноги подвели его, и он провалился во тьму.

Это была пугающая темнота, наполненная перекошенными лицами и полумифическими тварями.

Свет. Холод и чистота.

Химический привкус антисептиков. Едва уловимый запах жжёного металла.

Эрикс чувствовал давление в груди, а приятная расслабленность от анальгетиков отдавалась бесчувственностью в конечностях. Разъёмы церебрального интерфейса болели — его броню явно стаскивали силой.

Он медленно открыл глаза, пытаясь остановить беспорядочное кружение комнаты. Старший полковой хирург по имени Гидеон склонился над ним, работая, ему помогала молодая медикаэ из гражданских убежищ. Девушка казалась слишком юной для работы со скальпелем.

Накачанный обезболивающими, Эрикс вздрогнул, когда увидел, что его травмированное запястье было вскрыто до кости. Его глаза закатились, и он откинул голову. Эрикс попытался свободной рукой убрать дыхательную маску с лица, но понял, что у него нет на это сил.

Две фигуры стояли у края его койки, в одной он по массивной серворуке узнал Марко. Технодесантник поднял руку.

— Мой господин, успокойтесь. Дайте хирургу сделать свою работу.

Гидеон вздохнул, вид у него был измождённый и уставший. Он зажал инъекционный штифт в зубах, готовясь вставить его.

— Да, капитан. Вы рискуете повредить сухожилие и пережать нерв, если будете двигать руку. Да и желудок этого юного адепта, кажется, не переживёт этой операции, а у меня и так много работы. — Старик отвлечённо вздохнул. — Я видел много странных и страшных вещей в своё время, но это…

Эрикс снова попытался рассмотреть адепта медикаэ. Под хирургической маской были видны полные слёз глаза, а руки в перчатках беспрестанно тряслись. Пока он смотрел на неё, она бросила ещё один взгляд на койку, и чуть не разрыдалась в открытую.

Она была испугана. Даже кто-то, столь же неопытный в человеческих чувствах, как Эрикс, мог видеть это.

— Ак, проклятье, — прорычал Гидеон, вырывая из дрожащих рук всасывающую трубку, — возвращайся в своё убежище. Здесь ты мне не нужна.

Девушка вскочила на ноги, что-то пискнула и рванулась к выходу. Хирург не обратил на неё внимания, бормоча себе под нос.

— Я вижу, капитан, вас всё так же пугает общение с гражданскими, даже после всех ужасов орочьей орды.

Капитан издал страдальческий смешок и вдохнул через респиратор полные лёгкие холодного воздуха импровизированного апотекариона. Его глаза вновь остановились на Марко и его спутнике.

Он смотрел на них, пока Гидеон не привлёк к себе внимание.

Старик поднялся на ноги, вытирая руки об окровавленный фартук.

— Господин, я сделал всё от меня зависящее. Вы будете непригодны для боя, по крайней мере, ещё сорок восемь часов, пока пересаженная кожа на груди не приживётся, и не затвердеет герметизирующий гель. К тому же, ваше запястье будет на некоторое время обездвижено. Ваши дни как фехтовальщика сочтены.

Слабая попытка улыбнуться была встречена гробовым молчанием. Гидеон пожал плечами, стараясь стоять спиной к палате.

— Вы едва избежали аугментации. В течение недели давайте мне знать, как себя чувствуете, и если вы будете недовольны ходом восстановления, то я уверен, что брат Марко будет счастлив оснастить вас бионикой.

Эрикс мог только продолжать смотреть.

Хирург нахмурился.

— Отдыхайте. Ваше тело восстановится со временем, мой господин.

Гидеон ушёл. Марко не двигался, смотря ему вслед. В коридоре за комнатой застыли в мрачном ожидании местные бойцы Милитарум — кто-то склонился в молитве, а кто-то пытался украдкой заглянуть в апотекарион, пока дверь не захлопнулась. Никто из них не выглядел сильно обеспокоенным войной, которая чуть было не стала последней страницей в истории этого мира.

Эрикс продолжал смотреть. Он почувствовал, как сердца начали биться чаще.

Технодесантник улыбнулся.

— Мой господин, меня радует, что вы не покинули нас. Я был уверен, что вы погибли, когда связь прервалась. — Он указал на постамент с оружием. — Как видите, я восстановил ваш пистолет и ваш шлем, они ждут вас. К сожалению, ваша броня и меч потребуют моего дальнейшего внимания, прежде чем они будут готовы быть благословлёнными вновь.

Марко недоверчиво вздохнул. Марко что, ослеп?

Он попробовал поговорить, но язык казался распухшим и тяжёлым. Он сглотнул — в горле стоял ком.

— Капитан, что-то не так? — спросил, наклоняясь над ним Марко. — Дайте мне знать, что хотите от меня, и я выполню это.

Ослабшей рукой Эрикс убрал с лица респираторную маску и вытер кровавую слюну тыльной стороной ладони. Он чувствовал, что лёгкие будто были наполнены бритвенно-острыми лезвиями. Каждый вздох приносил новую боль, но он смог выговорить одно-единственное слово:

— Мертвец…

Марко кивнул и выпрямился.

— Давайте я принесу вам воды, мой лорд. Вы ослабли, а старый Гидеон, при всех своих способностях, не славится нежными руками.

Технодесантник пересёк комнату, подойдя к резервуару с насосом, и налил полную кружку холодной, немного солоноватой воды.

Эрикс беспомощно лежал на кушетке, его грудь часто вздымалась и опускалась; он не мог сказать, вызвано ли его головокружение и дезориентация травмами или сводящим с ума ужасом, который видел перед собой.