Рогмо колебался только секунду. И в самом деле, он не мог утверждать, что бессмертные помогут ему решить проблему с отцовским наследством. А вдруг они захотят ее только усложнить? Полуэльф внял просьбам маленького духа и бросился в чащу, под прикрытие деревьев.

Пресветлого Эльфа Леса лес выдать не мог…

Трое бессмертных едут по искореженному пространству, которое до недавнего времени было княжеством Энгурра. Сломанные, поваленные деревья, вывороченные с корнем кустарники, следы пожара и вытоптанная трава на прекрасных лесных полянах — даже ураган не смог бы наделать столько бед.

— Впервые вижу такой кошмар во владениях эльфов, — говорит Траэтаона. Они что, с ума сошли, так запустить лес?

— Возможно, здесь что-то не так, — пожимает плечами Арескои. — Даже в Аллефельде не было такого беспорядка. Кодеш любил мрачные пейзажи, но даже самые жуткие из них имели свой смысл и какую-то упорядоченную структуру. А здесь, похоже, танцевало стадо взбесившихся драконов.

— Помилуй, — укоризненно смотрит на него Тиермес, — драконы никогда в жизни бы до такого не допустили. Здесь действительно случилась беда. Ведь эльфов-то нет…

Бессмертные переглядываются. И правда — где же жители княжества Энгурра?

Постепенно, шаг за шагом пробираются сквозь бурелом трое коней — дракон, седой и белый, окруженный голубым ореолом. Наконец спутники выезжают на вершину холма, где их взглядам предстают развалины эльфийского замка.

— О боги! — восклицает Арескои. — Кто же это сделал?

— Не люди, — говорит Тиермес. — Люди побоялись бы. Нет, я чувствую здесь странный запах, совсем как на дороге.

— Впервые видел столько порождений тьмы в одном месте, — откликается Победитель Гандарвы. — Зачем им были два этих путника?

— Закусить хотели, — отвечает Траэтаона. — Но ты прав — Враг поднял голову, потому что многовато тварей было на этой утренней прогулке… Думаешь, здесь постарались они?

— Нет, другие. Но от этого не легче.

— Кто-то же должен был все видеть!

— Правда твоя. Созывай духов.

Таким приглашением не пренебрегают. Таким гостям не противятся. Через несколько минут вершина холма была заполнена взволнованными лесными обитателями. Все они переживали случившееся и не знали, как лучше отвечать, чтобы не навредить полуэльфу и Хозяину Огня. Очень уж грозные приехали следователи.

— Что случилось с замком? — спрашивает Тиермес.

От звука его голоса все в лесу приходит в движение, словно тень смерти налетела на его жителей, коснулась крылом и спряталась до поры…

— Великий Жнец! Страшное Зло побывало тут, — рискует отвечать крохотный сильван.

Тиермес сидит на траве, но маленькому существу все равно нужно подниматься на самые кончики копытец, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Они застали врасплох жителей Энгурры. Все погибли — и князь, и княгиня, и все эльфы… Мы их хоронили совсем недавно.

Сильван показывает ручкой на несколько громадных кострищ.

— Мы разделяем вашу скорбь, — говорит Траэтаона.

На Вечного Воина глазеют с восторгом. Он издавна слывет защитником всех слабых и сирых. Правда, совершенно непонятно, как он оказался в компании Смерти и Бога Войны — Победителя Гандарвы, который коварно занял его место в мире. Но лесные обитатели рассуждают так, что это не их ума дело. К тому же когда боги не воюют, то всем от этого только лучше.

— Вы должны знать, — говорит Траэтаона, — здешние эльфы хранили в своем замке некую Вещь еще со времен правойны. Что с ней стало?

От его взгляда не укрывается замешательство лесных Жителей.

Степенные гномы сидят особняком и горячо о чем-то спорят. Сильваны порываются поделиться какими-то сведениями, но дриады и гамадриады удерживают их Поляна шумит и волнуется множеством тоненьких птичьих голосов. Видно, что все боятся богов и хотят им помочь, боятся скрыть правду и не стремятся между тем ее открывать.

— Послушайте меня, маленькие братья, — встает со своего места Жнец. Послушайте и решайте, как правильнее поступить — остаться в стороне и надеяться на лучшее, на то, что гроза авось да пройдет стороной, или помочь нам, пока еще не поздно. Мы свой выбор сделали — мы готовимся к страшной войне.

Враг поднял голову, как многие тысячелетия назад. Доказательством тому служит и страшное пожарище, на котором вы так недавно оплакивали своих друзей и соседей. Они погибли именно потому, что являлись хранителями могучего и опасного для нашего Врага талисмана. Они погибли, защищая его. Но что-то подсказывает мне, что Враг своего не добился. Что талисман по-прежнему в руках наших союзников. Я думаю так еще и потому, что мы только что столкнулись на дороге со сворой тварей, пришедших к нам из другого мира, — в нашем их никогда раньше не было. Они что-то разыскивали… — Тиермес усмехается. — Уже не ищут ничего, кроме своих отрубленных голов. Но не они, так подобные им вернутся, чтобы найти столь необходимую Врагу Вещь. Помогите же нам сохранить ее для грядущей битвы.

Жнец переводит дух и смотрит на собратьев. Те одобрительно кивают в такт его речи.

Старый гном неспешно выходит из толпы лесных обитателей:

— Не посчитаешь ли ты ниже своего достоинства, Великий Тиермес, ответить на несколько вопросов смиренного твоего подданного?

— Нет, маленький брат.

Арескои ловит себя на том, что слегка завидует гному. Никого из Новых богов Тиермес никогда не называл братьями, пусть даже и маленькими…

— Ответь мне, почему ты занялся делами мира, который так давно не посещал? Что изменилось? И почему именно тебя так волнует судьба талисмана?

— Я отвечу тебе с легкостью. Я занялся этим делом по просьбе Интагейя Сангасойи — Сути Сути, Воплощенной Истины, Великой Кахатанны. Она разыскивает тот талисман в надежде получить его до того, как им завладеет Враг.

— А остальные бессмертные? — спрашивает гном. — Кто теперь считается правителем Арнемвенда: Древние боги или Новые? Что вы решили?

— Мы решили, что все в ответе за то, что сейчас происходит в мире.

— Это так, — подтверждает Арескои.

— Древние боги решили вернуться? — кричит кто-то из толпы.

— Если смогут, — объясняет Траэтаона. — Враг надежно перекрыл нам доступ на Арнемвенд. Даже тем из нас, кому удается проникать сюда на значительное время, это дается с большим трудом.

На поляне воцаряется тишина. Она длится всего несколько секунд, затем гном просит:

— Позвольте нам все как следует обсудить. Вы можете разгневаться на нас за то, что мы медлим с ответом, но ведь и мы отвечаем за будущее этого мира. Нам нельзя принимать поспешных решений.

— Мы согласны ждать, — отвечает за всех Траэтаона.

— Но не слишком долго, — говорит Арескои. — Времени мало…

Лесные обитатели засуетились, загалдели. Они так оживленно обсуждали возникшую проблему, что один маленький сильван упал с холма и кубарем покатился вниз. Встал, отряхнулся и полез обратно, вереща от возмущения. Даже прекрасные нимфы и величественные гамадриады шумели не меньше других. Боги видели, что лесные жители хотят им довериться, но чем-то напуганы. Страх быть обманутыми, страх выдать свою тайну сковывал их. И все-таки они решились.

— Мы не знаем и никогда не знали, что эльфы Энгурры хранят Вещь. Но мы поняли это, когда незадолго до нападения предупредили их о том, что в лесу пахнет присутствием Зла. Мы хотели, чтобы эльфы ушли отсюда или приготовились к обороне. Они не успели. — Гном прерывисто вздохнул. — Но Хозяин Лесного Огня, который с давних пор дружил с князем Аэдоной, побывал в замке как раз накануне этой бойни. Он что-то унес с собой и прятал это у священной скалы Энгурры…

— Это что такое?

— О, это могучая сила. Это место, где находится исток жизненных сил нашего леса. До сих пор ни один враг, ни один посланник темных сил не решался приблизиться к ней. Номмо — Хозяин Огня — хранил доверенную ему вещь до тех пор, пока сюда не явился наследник князя Аэдоны, его старший сын Рогмо. Ему-то Номмо и отдал принадлежащее по праву.