Татхагатху и верховного жреца Интагейя Сангасойя нашла такими растерянными и взъерошенными, что сразу поняла: случилось нечто непредвиденное, хотя и не опасное.

— Что у нас новенького? — спросила она сразу после приветствия.

— Гость, — ответил жрец.

— А кто к нам пожаловал на этот раз?

Нингишзида замялся, потупился:

— Не знаю, как правильно определить и выразить… У нас уже третий день гостит такая особа, что в Салмакиде распространяются слухи… по-моему, скоро начнется паника.

Каэ внимательно посмотрела на своего жреца:

— Если я не ошибаюсь, паника уже началась. Так кого к нам принесло?

— Наш гость — весьма высокопоставленная и высокочтимая особа…

— Жнец, — буркнул Тхагаледжа. — Великая Кахатанна, я глубоко уважаю Повелителя Ада Хорэ, но народ Сонандана не понимает, почему он живет тут, и предполагает всякие глупости. Поговаривают о море, эпидемиях, повальном голоде, засухе и катастрофах.

— А чего-нибудь одного моему народу не хватит, чтобы утешиться? Или нужно всего сразу — и вдосталь. Что случилось с сангасоями? Или это не они воевали с Новыми богами на Шангайской равнине?

— Не знаю, что случилось, — сказал татхагатха. — Но что-то определенно произошло. Все сами на себя не похожи. А с тех пор как стало известно, что Декла переметнулся на сторону Врага, дела и вовсе пошли наперекосяк.

— Да сколько же мы отсутствовали? — ахнула Каэ и гневно обернулась к Барнабе.

Тот стал красным, как маков цвет, и пробормотал, потупясь:

— Ну, ошибся, с кем не бывает. Я отряд с собой прихватил в наш поток времени, а ориентировался с самого начала только на него. Думал, у них такое же время, как в Сонандане.

— Ничего не понял, — сказал жрец.

— Все очень просто, — пояснила Каэ. — Мы обещали отсутствовать несколько часов, а провели в горах реальное время.

— Именно так, — радостно закивал Барнаба.

— Чему ты радуешься? — рявкнула Каэ. — Я тебя сейчас развоплощу, и оттачивай свою рассеянность на ком-нибудь другом.

— Я могу быть и беспощадным, — поднял голову толстяк. — Я могу тебя не пощадить. Тебе, как женщине, об этом следует подумать.

— Да ты перепутаешь беспощадность с безденежьем или безрыбьем! Нашел чем пугать!

— Тише, тише, — произнес у них за спинами глубокий, вездесущий голос. — Не нужно спорить. Главное, что вы вернулись. Мы уже начинали волноваться.

Она радостно обернулась:

— Тиермес!!!

Спустя час они уже обедали в резиденции верховного жреца, чтобы не распространять лишние слухи. По городу были разосланы герольды с сообщением, что Мать Истины и Суть Сути Великая Кахатанна благополучно возвратилась в свой храм. Люди понемногу успокаивались.

— Узнала что-нибудь ценное? — спросил Тиермес.

Он сидел по правую руку от Каэ и играл с огромным сочным и спелым яблоком: прикасался к нему тонким пальцем, заставляя то появляться, то исчезать.

— Больше, чем в состоянии уяснить себе… Слушай! Научи меня хоть такой штуке — почему мне не даются заклинания?

— Потому что Истина и волшебство — это несовместимые вещи. Ты же все равно будешь видеть, что на самом деле находится перед тобой. Как же ты сможешь заколдовать предмет? То, что я сейчас делаю, — это иллюзия. А ты враг всяких иллюзий. Твоя сила в этом, — зачем тебе магия, не понимаю. Мы вынуждены творить миражи, прибегать к обману, чтобы оставаться у власти, а тебе нужно всего лишь быть самой собой… Хотя "всего лишь" я употребил чисто фигурально, условно. Я знаю, чего это стоит. И все равно магия тебе не нужна.

— Если разрешит Великая Кахатанна, — начал было Нингишзида.

— Я же просила…

— Каэ, дорогая, не томите душу! Что вам сказали Тойоны?

— Начнем с самого начала: для меня должно быть какое-то известие от Зу-Л-Карнайна.

Правитель, жрец и Тиермес переглянулись.

— Есть, — наконец сказал Тхагаледжа. — Это важно именно сейчас?

— Все зависит от того, ознакомились ли вы с посланием.

— Конечно. Сначала мы ждали вас через несколько часов, и, когда прибыл гонец, мы задержали его до вашего возвращения. Но ни отряда, ни вас не было, нам пришлось выслушать юношу — он уже с ног падал от усталости.

— Так что вы знаете о талисмане Джаганнатхи?

— К сожалению… — сказал Нингишзида.

— Тогда добавьте к этому знанию следующее: чтобы определять, где находится талисман Джаганнатхи и кто им владеет, был создан перстень, который, не мудрствуя лукаво, тоже назвали перстнем Джаганнатхи. Похоже, у предков было не все в порядке с фантазией, потому что враг этим перстнем никогда не владел и Джаганнатха к нему и близко не подходил. Мечтой врага было найти и уничтожить эту весьма полезную вещицу. Посему после окончания войны ее разделили на две составные части — оправу и камень. Оправа хранится где-то в центре Варда, у эльфов, — и отыскать ее еще представляется возможным. А вот вторую часть отправили не куда-нибудь, а на Иману. Отдали рыцарям-храмовникам. И поскольку произошло это событие много тысяч лет тому назад, то и узнать, где это место теперь, невозможно. Но нужно, как утверждают почтенные Тойоны.

— Не так уж и невозможно, — неожиданно оживился Тиермес. — По-моему, у меня есть кое-какие сведения об этом предмете.

— Откуда? — удивилась Каэ.

— Моя коллекция давным-давно пополнилась весьма занятным и ценным предметом. Это книга, но кто ее написал, зачем и в какие времена, понять не могу, а если быть предельно откровенным, то никогда особо и не интересовался, меня занимал сам стиль этого произведения, да еще его обложка — выделанная человечья кожа с тиснением, по краям драгоценные камни… О, простите, перебил сам себя Жнец, увидев выражение лиц своих собеседников. — Я не подумал, что не всем это может показаться таким же интересным. Тогда перейдем к сути вопроса: в этой книге подробно, я бы даже сказал — нудно, описывается местонахождение храма, в котором прячут ото всех камень перстня. Кстати, там упоминается вскользь, что у камня есть несколько близнецов, поэтому его нужно не только отыскать, но еще и узнать среди ему подобных. На этот счет разработана некая специальная техника. Почему-то о ней в книге ни слова. Но карта существует, описания тоже имеются в избытке, так что есть надежда выйти на след этого предмета. Ну хоть какие-то ориентиры должны были сохраниться без особых изменений?!

— Надеюсь, — без особой уверенности согласилась Каэ.

А татхагатха добавил несколько невпопад:

— Никогда не думал, что у вас может быть коллекция.

— Неужели я выгляжу таким невеждой? — спросил Тиермес.

— Невежество тут ни при чем, Владыка, однако коллекционирование не полностью соответствует вашему внешнему облику и внутреннему содержанию…

— От этого оно не менее увлекательно, — улыбнулся Повелитель Ада Хорэ.

Он поклонился Каэ и сказал:

— А теперь я отправлюсь за книгой. Почитаем, подумаем, может, что-то и сообразим. Ничего, не забыл?

— Оправа…

— Ты права, как всегда. По дороге загляну к эльфам и постараюсь разузнать, что они могут сообщить о судьбе перстня. Может, еще кого-нибудь с собой прихвачу…

— Возвращайся скорее, мы будем тебя с нетерпением ждать, — улыбнулась Интагейя Сангасойя.

Жнец растаял в голубом сиянии.

А Нингишзида наклонился к самому уху правителя Сонандана и горячо прошептал:

— Невероятные времена наступили. Ждем с нетерпением Бога Смерти и Повелителя Царства Мертвых!

Кошмарные твари более всего были похожи на обезьян — только вот обезьяны никогда не вырастали до таких размеров, и уж точно у обезьян не было таких острых рогов и шипастых хвостов. И на путников эти звери по доброй воле не нападают. И не щерятся клыкастой пастью. А так — чем не обезьяны?

Рогмо вытащил меч и замер в растерянности. Враги окружили их плотным кольцом и теснили вдоль по дороге к Гатаму. Нападать, кажется, не собирались, но и оставлять людей в покое тоже не хотели. Они принюхивались к серому плотному воздуху, шевелили ушами и чего-то ждали.