Именно с этой целью и был переброшен с берегов Шпрее отряд бронекатеров из хозяйства вице-адмирала Григорьева. Два дня они простояли у причалов Лингена, а затем проследовали к недавно занятому Райне, где провели одну ночь.

Все это время проводилась воздушная разведка состояния Дортмундского канала от Райне до Мюнстеру. Согласно сведениям полученным от летчиков, англичане не придавали каналу особого значения и не установили на нем каких-либо заграждений. Единственной помехой для движения бронекатеров была полузатопленная барража вблизи города Дорнт. Её массивный корпус, преткнувшийся под углом к берегу, представлял серьезную угрозу для движения советских моряков.

Дело было в том, что в этом месте канал пересекала дорога ведущая на Оснабрюк и на обоих концах моста находились хорошо вооруженные посты охраны. Из-за положения баржи, катера должны были снизить ход, что делало их уязвимыми для огня противника. Проход под мостом был сопряжен с большим риском, но неожиданно появившийся туман, помог нашим морякам.

Плотный, низко стелящийся туман над каналом, не только скрывал катера от глаз врага, но и приглушал звуки работающий двигателей. Едва дождавшись когда серое покрывало поднимется над водой и видимость станет до пяти — шести метров, отряд капитан первого ранга Неустроев, двинулся в поход.

Первыми шли три быстроходных торпедных катера. Лишившись своего грозного оружия торпед, они несли на своих бортах десант. Он должен был атаковать британский аэродром Ванзеен, находившийся неподалеку от Мюнстера.

Все последние часы перед началом операции, командиры катеров сдавали Неустроеву экзамен по знанию канала, используя данные воздушной разведки. Капитан первого ранга был строг к своим подопечным, не давая им ни малейшего послабления.

— Настоящий экзамен, у вас завтра будет смерть принимать. И я хочу, чтобы вы все сдали ей его на отлично — говорил Неустроев и никто из моряков не был на него в обиде. Ведь командир отряда, говорил горькую правду.

Быстроходный авангард Днепровской флотилии, охрана моста самым откровенным образом прохлопала. Внезапное появление на канала катеров, вызвало сильный переполох по обе стороны моста. Слыша глухой рокот мотора, солдаты никак не могли понять откуда идет звук. Только в самый последний момент, они смогли понять его происхождение, но было уже поздно. Три темных тени, стрелой пронеслись под мостом и тут же, пропали в тумане.

Приближение главных сил отряда, уже не застало англичан врасплох. Стремясь остановить движущиеся в тумане темные силуэты, охрана моста дружно ударила по бронекатерам из пулеметов и автоматов. Какова же была реакция англичан, когда в ответ они получили мощный орудийный залп и заливистую очередь крупнокалиберного пулемета.

Серый туман не позволял советским морякам вести прицельный огонь по врагу, но даже одного орудийного выстрела, было достаточно, чтобы посеять панику в рядах противника. Не отставали от моряков и десантники. Заметив в дымке тумана вспышки вражеских выстрелов, они без промедления открывали огонь из своих автоматов, внося свой вклад в общую победу.

В распоряжении англичан охранявших мост имелись 17-фунтовы полевые орудия. Они могли на равных тягаться с любым танком и представляли серьезную угрозу для бронекатеров. Достаточно было одного попадания в катер, чтобы вывести его из строя и сделать легкой добычей охраны моста. Но по иронии судьбы, все британские орудия находились на южном берегу канала, готовые к возможному наступлению противника на Оснабрюк с западного направления.

Появление русских моряков полностью спутало все планы британцев. Пока высокое командование пришло в себя от неожиданности и поняло, что к чему. Пока было принято нужное решение и был отдан приказ развернуть пушки. Пока он был принят к исполнению и реализован, драгоценное время истекло и отличный момент был упущен. Только несколько снарядов упало вблизи бортов и кормы концевого катера из отряда Неустроева.

Холодная вода вперемешку с осколками хлестко ударили по нему, но советская броня надежно прикрыла смелых моряков от смертельной угрозы. Выровняв ход после очередного разрыва, бронекатер уверенно продолжил движение к обозначенной командование цели.

Аэродром Ванзеен, не был местом дислокации стратегических бомбардировщиков. В основном на нем базировались эскадрильи британских истребителей, легких бомбардировщиков «Москито» и два звена «Тандерболтов», которые использовались командованием в качестве штурмовиков.

Все британские летчики уже имели опыт встречи с пилотами «красной машины», но ещё не знали все её сильные и слабые стороны. Каждый, кто возвращался из боя с советскими асами и мог грамотно ответить на эти важные вопросы, был для союзников на вес золота. И именно такие летчики находились в этот момент на аэродроме Ванзеен.

В этот день им предстояло прикрывать «Ланкастеры» и «Крепости», в их новом налете на советские тылы. Перед столь ответственным вылетом летчикам предстояло как следует подкрепиться. Горячий кофе, стейки с гарнирами, омлеты и свежие булочки с джемом, уже ждали летчиков на завтрак, но вместо них, британским пилотом пришлось отведать свинцовый горох и жареные бобы. Едва только летчики пришли в столовую и начали прием пищи, по ним ударили из минометов.

Изучавшие снимки воздушной разведчики штабные работники, ошибочно приняли столовую аэродрома за командный пункт и потому, определили её советским десантникам, как одну из главных целей атаки. Высаженные с торпедных катеров десантники, скрытно приблизились к британскому аэродрому, имея у себя на вооружении батальонные минометы.

Три пятидесяти килограммовые трубы с боезапасом в шестьдесят мин каждая, первыми возвестили врагу о наступившем возмездии. Ибо нет сладостей и желанней минуты для пехотинца, чем нанести смертельный удар своему крылатому мучителю, застигнутому врасплох.

Первой, как уже было сказано, под удар минометных труб попала аэродромная столовая. Штаб любой летной части, по своей значимости, был гораздо важнее простой аэродромной столовой, но только не в тот момент, когда она доверху набита пришедшими на завтрак пилотами.

Каждый врыв мины упавшей на столовую, наносил королевским вооруженным силам огромный, невосполнимый урон. Сраженные осколками мин, пораненные разбитым стеклом, придавленные, контуженные, королевские пилоты надолго, а многие навсегда, покидали ряды защитников империи, в самый трудный и опасный для ней момент.

К счастью для многих из пилотов, обстрел столовой продлился ровно четыре с половиной минуты. После этого, русские диверсанты перенесли огонь на выстроившиеся в ряд самолеты.

Прямых попаданий в крылатые машины было мало. Большей частью минные разрывы поражали хвосты, крылья, бензобаки или на худой конец превращали в решето их кабины и фюзеляжи, но и этого было достаточно серьезной угрозой, для стоявших крыло в крыло самолетов.

На пятой минуте обстрела аэродрома, одна из машин загорелась. Не прошло и минуты как жаркие языки пламени полностью охватили красавец «Лайтинг», угрожая перекинуться на соседние истребители. Требовалось, что-то делать, но напуганные минометным обстрелом, аэродромные службы и пальцем не пошевелили, чтобы попытаться спасти свои машины.

Единственные, кто энергично отреагировали на внезапное нападение врага, были зенитчики. С первыми разрывами мин, они быстро развернули свои пушки и принялись азартно двигать их стволами в поисках врага. Когда же все прояснилось, они без колебаний открыли огонь в сторону овраг, где расположились советские минометчики. С охотничьем азартом, зенитчики принялись изрыгать из своих могучих стволов во врага раскаленную смерть, но в этот момент, он был для них полностью неуязвим.

Стремясь остановить уничтожение самолетов, комендант аэродрома бросил на десантников две роты охраны. Завязалась ожесточенная перестрелка, но советские десантники не пропустили врага к своей артиллерии. Мужественно сражаясь и погибая, они продержались до прихода главных сил десанта.