Романтический бездумный героизм был чужд подпольщику Рэду. Когда он услышал шевеление ключа в двери, то положил длинный узкий палец на кнопку самоподрыва компьютера "Пелена", а ко рту придвинул край рубашки, с зашитой в нее ядовитой ампулой. Но ежеминутная готовность к смерти вызывались не героическим подъемом — сказывался привычный рефлекс. Подобно тому, как рентгенолог привыкает к угрозе радиации, и не думает о ней — Рэд не думал о смерти при поимке. Он знал, что смерти никто не избегнет, и заботился лишь о том, чтобы его компьютер, равно как и мозг, не достались потрошителям из РСБ. Подорвать свой компьютер, надкусить ядовитую ампулу — действия одного порядка. Рэд, будучи фаталистом, воспринимал то и другое равно прозаически.
Однако, в этот раз обошлось. В двери показался не полицай, а хозяин квартиры, с сумкой продуктов в руках. Рэд, увидев Алешу Чершевского сквозь щель приоткрытой двери, расслабился и откинулся на спинку кресла.
Можно было без помех поразмыслить о дальнейшей расстановке кадров. Итак, дело движется, подгруппа пропаганды формируется. Редактор будущей газеты, студент Новиков, сейчас наверное уже набрасывает в уме передовицу первого номера. Финансист, старик Сироткин, подыскивает домик для подпольной типографии, замаскированной под склад. Даны инструкции типографщикам — Изотову и Юле. Шофер Каршипаев будет брать у Новикова флешку со сверстанным номером, при моментальной встрече в магазине. Сейчас водитель, наверное, оборудует двойные стены в своем микроавтобусе — для перевозки расходных материалов и бумаги в типографию, а газет и листовок — оттуда, в тайники. Из каждого тайника забирает газеты свой переносчик — Белкин, Юрлов, Прыгачев. Друг друга переносчики не знают. Нести эти газеты каждый будет своему распространителю, за ним закрепленному…
Будущие распространители пришли сегодня порознь, в разное время: друг друга они знать не должны. Каждому из них дан подробный инструктаж. Вводная часть одинакова для каждого: правила сохранения тайны. Были и особенности…Рэд еще раз перебрал в уме биографии сегодняшних собеседников…
Хорошее впечатление произвел на него студент Василий Скороходов, бойкий парень в черной футболке, с костяным амулетом на шее. Поставлять ему газеты будет переносчик Юрлов, художник. Ведь Василий — студент училища искусств, в свободное время он подрабатывает в музеях, доставляя картины… Его встречи и беседы с художником выглядят естественно. Интересна история привлечения этого студента. Однажды он прочел доклад в клубе "Социум". Парень утверждал, что влияние рыночного спроса, церкви, цензуры — оставляет художнику узкий выбор: либо художник творит коммерческий продукт, либо агитирует за консервативные, державные, патриотические традиции. Новатор, порывающий с традициями и грубыми вкусами обывателей, с трудом находит зрительскую аудиторию, бедствует материально. Девятнадцатилетний докладчик увидел в этом трагедию художника. Политических выводов он, однако, не делал. К выводам юношу подвел музыкант Зернов, повстанческий вербовщик: он убедил Скороходова, что для спасения гуманистической культуры надо изменить ситуацию в политике, весь строй, образ жизни людей, преобладающие в обществе идеалы и стремления. Ради этого парень и согласился помочь повстанцам. Молодой искусствовед с картиной под мышкой не вызовет подозрений. Картина и послужит контейнером Парню предстоит еженедельно извлекать из тайника сверток с листовками, приносить их домой — меж рамой и холстом — а затем расклеивать на улицах или разбрасывать в почтовые ящики. Рэд с улыбкой вспомнил, как Василий рассказал о своей обиде: до запрета неформальных движений парень носил бандану и уйму значков, а теперь вынужден подстраивать одежду под вкусы пожилых мещан-ханжей…
Опасения внушал официант Станислав Рысацкий, весельчак и балагур. Его развязность и фривольные шуточки утомили аскетичного кадровика. Однако Рысацкий лишь казался легкомысленным. У официанта из кафе "Квант" были огромные возможности. Забегаловка размещалась в промышленном районе, рабочие с пивзавода и оружейного "Калибра" заходили туда перекусить в обеденный перерыв. Изучив клиентов, заведя знакомства с наиболее активными и недовольными рабочими, Рысацкий не только сообщал подпольщикам об их настроениях, не только намечал кандидатуры для вербовщика Зернова. Официант подобрал и заводчан, готовых брать у него нелегальную прессу и носить через проходную в цеха. Любовь к девушке, подбивавшей его на подпольную борьбу, благодарность Зернову за денежную помощь, склонность к риску — все мотивы Рысацкого далеки от политики. Его быт — шумные застолья. Его круг чтения — бульварные газеты… Кажется, ничто не может навести РСБ на его след. Все же Рэд не доверял помощникам, привлеченным на бытовой основе. Но в худшем случае, Рысацкий может выдать лишь переносчика Белкина, в чью парикмахерскую Станислав будет заходить еженедельно: поправить прическу и обменять пустую сумку на полную, с нелегальной литературой.
Куда сердечнее отнесся Рэд к распространителю Зайцеву — безработному учителю биологии, которого изгнали из школы. Выдающийся педагог, любимец школьников, Сергей Зайцев мог о самых сложных молекулярных процессах рассказывать просто и наглядно. После его лекций каждому становилось ясно: разумные существа на планете возникли в результате эволюции, а стало быть, церковные сказки — ложь. Ребята стали задавать недоуменные вопросы на уроках "религиозной культуры" — они поняли, что священник обманывает их, противоречит науке. Тогда рабославный жрец пожаловался директору школы. Под давлением мракобесов Сергея уволили с работы. Его увольнение вызвало негодование учеников, они прониклись ненавистью к властям и церковникам. Биологический кружок, созданный Зайцевым, продолжал собираться, уже вне школы, в заброшенном песчаном карьере. А недавно к юным вольнодумцам примкнули и школьники-неформалы — ведь государство развернуло против молодежи настоящую войну, приняв закон о "духовном воспитании"… В кружке стали читать рефераты не только о биологии, но и о культуре, рок-музыке, политике. Так естественно-научный кружок превратился в тайное общество школьников.
Из беседы с Зайцевым подпольщик с радостью узнал: бунтующими подростками верховодит пятнадцатилетний Вася Крылов. Тот самый, которого пьяные полицаи ограбили в электричке четыре дня назад, на глазах Рэда. Заговорщик вспомнил, как он утирал кровь мальчика платком, вспомнил твердый взгляд его черных глаз, рассеченную бровь. В памяти Рэда всплыли слова упрямого подростка: "Мой отец заработал аллергию на заводе… Брата избили свинхеды, меня полицаи… Нашего учителя уволили…. По телевизору повстанцев называют убийцами… Но повстанцы — благородные разбойники. Как бы я мечтал с ними связаться!" Тогда, в поезде, утерев кровь с лица избитого мальчика, Рэд сказал ему: "Запомни этот платок. Тот, кто отдаст его тебе, пришел от нас". И теперь заговорщик отдал окровавленную тряпицу Сергею Зайцеву, чтобы тот показал ее воспитаннику. Зная, что советы опального педагога исходят напрямую от повстанцев, Вася Крылов прислушается к учителю: превратит кружок школьников в ударную группу. Для подростков, от двенадцати до семнадцати лет, невозможного мало. Раздача тайной прессы, диверсии, саботаж, наружное наблюдение в пользу повстанцев — увлекательное дело для стайки ребят на великах.
"В таком возрасте человек жаждет прожить жизнь не напрасно" — подумал Рэд — "И не называйте это юношеским максимализмом. Лично меня эта жажда не покидает, хотя мне уже тридцать с хвостиком… Что ж. Распространители определены. Завтра — заключительный этап создания группы пропаганды. Предстоит беседа с ее будущим куратором — журналистом Клигиным. Надо ввести его в курс дела. Расписать логистику и временной распорядок работы подчиненных, передать пароли и шифры, указать местонахождение тайников и типографии… Связника группы, Вадима Гуляева, куратор проинструктирует сам. В конце концов, они с Клигиным друзья и коллеги, ведь Гуляев рассыльный в редакции краеведческого журнала, где трудится Клигин.
