Подошел автобус. Часом позже бабушки на лавке, перед подъездом доктора Чершевского, с восхищением оглядывали бравую, подтянутую фигуру отставника. У Игоря было запоминающееся лицо. Он шел на явку открыто, не конспирировал — мотивом визита к врачу была старая рана. Поднявшись по лестнице, старик позвонил условным звонком, пожал в прихожей руку хозяина квартиры, и прошел по узкому коридору в обиталище Рэда.
Заговорщик поднялся из-за стола и поклонился вошедшему. Изучая материалы досье, Рэд проникся к Харнакину глубоким уважением. Отставной генерал мог провести остаток жизни в роскоши и комфорте — однако предпочел опасную игру, где ставкой была насильственная смерть. Очень необычно в эру эгоизма.
Само по себе это, быть может, и не повод для преклонения — игрок и властолюбец тоже способен поставить на карту жизнь, ради власти и острого чувства риска… Но ведь именно он, генерал Харнакин, подобрал будущего руководителя городской организации, согласился подчиниться ему. Это говорило о скромности отставника, об умении соизмерять свои силы и способности с потребностями борьбы, отбросив честолюбие. Рыцарь революции, интернационалист и полиглот, смелый и скромный, решительный и мудрый… Это ли не идеал?
Кроме того, Харнакин был военным профессионалом с разносторонним боевым и командирским опытом. Выходцы из бывшего ГРО — это каста, лучшие из лучших. Рэд, защитник парламента и участник всего нескольких вооруженных атак, преклонялся перед профессионализмом. Чтобы обеспечить успех малой горстки в борьбе с огромной государственной машиной — нужна высочайшая подготовленность, глубокие знания.
— Приветствую! — в голосе Рэда звучала неожиданная робость — Наслышан о вас.
— Здравствуйте — кивнул Харнакин
Рэд жестом предложил гостю присесть, тот опустился в кресло и прищурился, вглядываясь в собеседника.
— Уважаемый, ваша работа вызывает восхищение — произнес подпольщик
— Лестно. — холодно усмехнулся старик
— О, это не комплимент — понимающе улыбнулся Рэд. — Я лишь констатирую…
Согнувшись над столом, он проверил электронный заслон компьютера "Пелена", оберегающий от прослушки: диалоги предстояли сверхсекретные. Его узкие пальцы ощупывали пластиковый корпус. Занимаясь настройкой, Рэд сухо перечислял факты:
— В финансировании основная заслуга ваша, вербовку в полиции и мэрии вели ваши люди, вы подобрали лидера городской организации, и вам же предстоит возглавить силовую подгруппу. Ваш вклад решающий.
В досье об этом было написано обзорно, одной строкой: "имеет боевой опыт, был групповодом вербовщиков, действующих в мэрии и полиции, предоставлял значительные средства для Союза повстанцев… "Конечно, Рэд не знал, что вербовщики Харнакина вышли из тайной организации офицеров, не ведал о спецпроекте "Красный меч". Не упоминалось в досье и о фирме "Окциденталь дистансьон", не указывалось, что воевал Игорь во Вьентаме и Перугвае… Но и того, что Рэду было известно — вполне хватало для высокой оценки.
— У меня возможностей поболее. — пожал плечами Игорь, наблюдая за настройкой "Пелены". Похожие скремблеры он видел в стеклянном здании ГРО, в столице. Как давно это было….
— Я восхищен также и тем, — признался Рэд — что вы, будучи столь сведущи в логистике и командовании, добровольно уступили другому лицу роль лидера.
— Мой опыт специфичен. — откликнулся Харнакин — Я профессионал, но в узкой области. В военной области. А ведь плохо, если заводом руководит начальник цеха.
— Завод? Верная аналогия. — Рэд поймал себя на том, что бессознательно подражает лаконизму собеседника.
— Слово "корпорация" подходит еще лучше. — Харнакин кашлянул — Отделом в ней я заведовать могу. А общее руководство лучше выйдет у Антона.
— Хм… Да… Корпорация… — протянул Ред, размышляя — Все чин по чину: отделы рекламы, найма, коммерческой разведки, отдел документов… Отдел поиска и расстановки кадров…
— И силовой отдел… — подхватил Харнакин. — Моя забота. В крупных компаниях отделы охраны часто возглавляют выходцы из РСБ или ГРО. Наша с вами фирма не исключение.
— Ну что ж… Двести лет назад мышление рабсиян было общинным, сейчас оно корпоративное…. Надеюсь, бюрократия нас не заест. А все же, в корпорации каждый достигает уровня своей некомпетентности… — пошутил заговорщик. — После чего она рушится.
— Верно. Вот потому я и не лезу в лидеры. Чтобы не достичь потолка некомпетентности. — кивнул Харнакин
Улыбка впервые за беседу озарила суровое лицо старика.
Слушая его, Рэд почувствовал себя комфортно: в диалоге не требовалось подстройки к собеседнику. Оба они отставили в сторону все психологические ухищрения, действующие на людей неискушенных. Это создало атмосферу доверия. Как и в беседе со Стрижом — долгих восемь дней назад — Рэд чувствовал, что может говорить без обиняков.
Отставник, меж тем, продолжил:
— Координировать и пропаганду, и вербовку, и силовые акции я бы не смог. Лезть в лидеры ради власти? В моем возрасте? Смешно. Важен успех целого. Думаю, штатский управленец сделает систему эффективной. Тем более такой управленец, как Антон. Это гений менеджмента…
Рэд кивнул: его предположения подтверждались.
— Вы не преуменьшайте роли остальных. — продолжил Игорь Харнакин — Да, силовая часть самая опасная и жестокая. Но мы оба знаем: возмездие подчинено пропаганде. Если об акциях никто не узнает, значит их провели зря. Предполагаю, именно вы инструктировали пропагандистов, типографщиков, редакцию, распространителей?
Рэд вновь кивнул, на сей раз чуть заметно.
— Это краеугольный камень. — отрезал Харнакин — Не так важно наказание мерзавцев, как осведомленность людей, что мерзавцы наказаны — и наказаны нами. Не стоит нам, силовикам, зазнаваться. Наше дело — стреляй-руби. В конце концов, это не главное. Отмщение должно прийти — но куда важнее, чтобы газеты сообщили о нем.
— Наша война это прежде всего медиа-война — согласился Рэд — У горстки бойцов сил не хватит на всех мерзавцев. Горстка может лишь подключить к борьбе сотню-другую горожан, показав пример. Но этот пример нужен! Так что и вы своей роли не преуменьшайте. Сейчас нам нужно облако сочувствующих. Тех, кто видит в нас защитников. Для разведок таким "питательным бульоном" служат эмигранты из их стран, для этнических преступных группировок — выходцы из определенных этносов. А для нас это все, кто угнетен режимом. Именно они предоставят квартиры, пищу, гаражи, связь, убежища, автомобили…
— Верно. Без тысяч мирных сочувствующих никакая операция невозможна. — подтвердил Харнакин. — Как же без них? Кто даст почтовый адрес для переписки? Кто оплатит счёт за электричество для тайной квартиры-убежища? Кто, в конце концов, вынет рекламные газеты из почтового ящика пустой съемной квартиры, чтобы создать впечатление будто она жилая? Это всё — мелкие дробные функции, но они нужны. За их выполнение взялись бы сотни обиженных граждан…
— Но для этого мы должны их активизировать! — подхватил Рэд — Они должны знать, что именно мы их защищаем от насилия полицаев, от лжи телевидения, от мракобесия рабославных жрецов, от грабежа монополистов. Угнетенные нам помогут, если увидят в нас защитников. Роль силовой группы тут неоценима…
— Спор пера и шпаги. — Харнакин растянул в улыбке бледные губы. — Сойдемся на том, что правы обе стороны.
— Ладно — хмыкнул Рэд. Ему показалось, будто он знаком с Харнакиным целую вечность — А координировать работу боевую с пропагандистской вам придется через шефа, через Антона. Вы хорошо знакомы с ним, сами его привлекли. Не мне вам давать об этом инструкции. Время и способ встреч с ним вы вероятно уже наметили?
— Да.
— Что ж. Сейчас сюда придет лидер боевой пятерки. Его тоже зовут Игорь… Ваш тезка… В вашу с ним беседу я лезть не буду, я ведь штатский. Обсудите все необходимое… Планы акций… Списки гадов на ликвидацию… А лаборатория в городе поставлена?
— Поставлена. У нее хорошая крыша. Я передам ему ключ…
