СЛОВО ОБ АРИЯХ
Перевод
Лицевая сторона
Речь ниже боярам. Арии Рояна.
Нашу Арийскую Вожу прижимает рой вражий.
Ратичи ария бой-Кия ими сожжены.
На певучей Воже резьмя режут раво Змея ариев Наамы.
Мое же имя Роза, жена, и была пожерта Змею Рояна жена.
Боже Правый, род Ра! Ашея надежду имет – жиро Моаба.
Отчине моей сказ мой о Баво-вое.
Рой вражий и прокаженные их в башне воют.
Мужи рекут речи глумливые.
Моаба […] во бояре во яме заживо они сожгли.
Вот иереям Руна повесть моя.
Рой вражий имеет жертвище Яжи.
Ворожат они. Ариев-воев морят, идолы. Дивы.
Имут родовитых мужей равы Змея, морят старцев боярских
и режут Змею.
Иереи Единого!
Жив зов крови.
Раво ворожат РЕЙЕ […]
Ай, рой вражий.
Жречище Змея жестоко и кроваво.
Мы – арии есть! Змеи,
Чому еще наше жиро им и равы щедро поят им утреннюю
зарю?
Они и нас морят.
Змеи Диворы, не их рода мы.
Боже Правый мой, низкородные.
Боже Правый! Мертвое солнце их…
А рой ворожит,
Режут они ариев, вот змеи.
Режут РЕЙЕ.
А рой роится.
Чому еще губит сущую жизнь рой?
Ай рой ни Баже
Реще аро й воже роже Наамо
А й ни аро й ворежийе. РЕРОЙЕ.
Баво мое Баво вое рой воре жече. Ейе же.
Жиро зъже Наи жийе жиро Моаба
Жиро зъже Наво реже Рааба вое
Имо вощеи <кри> може Ра Моаба
Мой же намо Розо жена
Аро жешее рово <Зьее>
Аро войе моа
Навоворе же ж(р)емово на вожи бааро РЕРОЙЕИЙЕ
Боковая сторона
Мосу Ра <По> воре жече
Йевони су роже Ная попо.
И йе зъже роже и жиро аре <По> Мосу
Кише воре во <Зьее>.
Ида ида реже <По> Мосу
Чедо можи и вожи роже бааро й воре жече йесо.
Жиро войе йесо
Йе можи рово баводе
Йевони сужени жиро во вое.
И йе зъже роже. И […] во Зьее.
Мо соище воро воро жипо.
Мо аро воре жече Ашее.
Со рово Зьее со рой рой же.
И рече бе вода Кие
Аро вои Бажени
<Кри> рово воре и вое со йе.
<Кри> ире даре во
<Кри> во
<Кри> йнийа
<Кри> жийе же.
Ай, рой не Божий!
Рекут, арий – вождь их, рода Наамы,
А он не арий, он вражий. РЕРОЙЕ.
Баво моего, Баво-воя рой воров сжег. Ей же!
Жиро жгут Ная – живое жиро Моаба.
Жиро жгут Наава, режут Раабы воев,
Имут вещую кровь мужей Ра Моаба.
Мое же имя – Роза, жена.
Ариев жгут равы Змея.
Аро, вои мои!
Навоверы приносят в жертву наших вождей боярских РЕРОЙЕИЙЕ.
Боже Правый! Род Ра.
Боковая сторона
Мессию Ра, Первенца, воры сожгли,
Иевония от рода Ная, попа.
И весь сожгли род и жиро арийской семьи – Первенца, Мессию.
Куша воры, вот змеи!
Идолы, идолы, принесли в жертву Первенца, Мессию,
А чада, мужей и вождей рода боярского они, воры, сожгли, иесо.
Жира воры – иесо.
Их мужи-равы наводят.
Иевония-инока священная кровь вот, вои.
И они сожгли род. И […] вот змеи.
Мы соищем воров – воров жизни священного рода.
Мы, арии, сожжем воров Ашеи.
С раво Змея, с роем, роем же.
И речь была воеводы Кия:
Аро! Вои Божии!
Смерть раво-ворам и воям их!
Кровь священного дара вот!
Кровь вот.
Кровь скинии.
Кровь живая.
Таков этот плач, этот сказ, эта байа – страстная параллель ветхозаветному преданию /4 Цар 3/.
Слишком много времени – три тысячелетия – разделяют нас. Многое вызовет здесь изумление и сомнение. Ряд вопросов, возникших по ходу чтения, несомненно снимется при чтении подробного перевода и комментариев к нему.
Но главное для понимания этой работы – отринуть глубоко сомнительный и, как представляется, порочный принцип, утвердившийся в современном языковедении, согласно которому два имени, одинаково звучащие в разных языках, не имеют ничего общего /38/. Такой подход дробит живое единородное слово, делает недоступными заключенные в нем знания и не позволяет составить цельной кратины мира: прошлого человечества, его веры, его истории.
Пусть опорой в нашей работе станет суждение И. Канта: «…задача исследователя древности стоит в том, чтобы, руководствуясь языковым родством, проследить происхождение современных религиозных понятий у различных народов» /39/.
Опыт получения информации исходя из самого языка – путем собирания и сопоставления созвучных слов, – несомненно, вызовет бурный протест среди специалистов, однако он был известен и Шумеру и Древнему Египту /40/, и можно не сомневаться, что наука вернется к нему и признает его. Другое дело, что подобные исследования на материале современных языков подчас приводят к поразительным, с трудом поддающимся осмыслению противоречиям, – и это есть грозные симптомы распада единого языка как последствия распада некогда единой веры.
И теперь нам остается только отправиться на правую сторону Иордана в Моавитские земли – место, которое сами древние русские называли МОАБ.
«Моав, моавитский, моавитяне (потомство отца) /Числ 22:1; 33:48–50 и др./ – страна, находившаяся на востоке от Мертвого моря, по обеим сторонам реки Арнон. Жители этой страны назывались моавитянами, по имени Моава, сына Лотова от его старшей дочери. Моав был родоначальником моавитян /Быт 19:30–37/» /БЭ, с. 479/.
Итак, события, описываемые в тексте Перуджианского камня, происходят не в мифической, никому не известной стране, но среди народа, многократно упоминаемого в Ветхом Завете в качестве заклятого врага иудеев.
Земля Моавитская не покорилась противнику во все дни существования царств Иудейского и Израильского. Южная ее половина, судя по историческим картам, даже формально не принадлежала ни одному из двенадцати израильских колен.
