Спустившись, они оказались в комнате, освещенной двенадцатью небольшими шарами, располагавшимися через равные интервалы на простых оштукатуренных стенах. В центре стоял длинный стол. На нем были большие тазы с водой и стопки мягких полотенец. У стен стояло несколько шкафов.

— Мойтесь на здоровье, — сказал Родриго. — Особенно ты, Эрик Погловски, — а то все еще листьями воняешь.

— Листьями? — переспросил Роберт.

Диез что-то сказал Аланне. Она сбросила тюки на пол, сунула руку в мешочек на поясе и вынула пригоршню коричневатых листьев — таких, какими она отогнала блуждающий огонек, а старая Фрона засыпала пол в комнате Эрика.

— Листья кремат, — повторил Родриго. — Фантазмас не переносят их запаха.

— Чего? — спросил Эрик.

— Привидения, — перевел Роберт. Он немного понимал по-испански наряду с несколькими другими языками. Он взял лист с ладони Аланны и понюхал его. Запах был очень слабый и чуть напоминал мятный. Девушка забрала лист и положила его обратно в мешочек.

— Привидения, — подтвердил Родриго. — В Пейлноке они не редкость.

Больше они не сказали ни слова. Эрик намочил лицо и руки и принялся было вытираться, но Аланна протянула руку и покачала головой. Она показала на его рубашку. Он не понял, и тогда она схватилась за застежку его штанов. Эрик широко раскрыл глаза от изумления.

— Мойся целиком, амиго, — пояснил Диез, снимая рубашку. — Потом переоденешься в чистое. Давай быстрее, скоро рассвет. — Он что-то сказал Аланне. Она усмехнулась, сняла со спины рог единорога и переложила его в один из тюков, потом, посмотрев на Эрика, одним быстрым движением выскользнула из рубашки.

— О, черт, — пробормотал Эрик.

Роберту было интересно, что же сказал ей Диез, поскольку во время мытья она то и дело поглядывала на его брата, словно беззвучно посмеиваясь.

— Давай же, Эрик, — поторопил Родриго. — Быстрее. Наконец Эрик сдался и принялся снимать сапоги.

— У вас что, нет никаких… э-э… набедренных повязок или занавесок, чтобы отгородиться?

Он покраснел, как вареный рак.

Роберт невольно наблюдал за Аланной. У нее было совершенное тело, стройное и великолепно развитое. Капли воды сбегали вдоль ее позвоночника, когда она наклонялась и терла икры куском мокрой ткани. Казалось, она абсолютно не знает стыда. Роберт наспех помылся и завернулся в полотенце.

— Сюда! — крикнул Диез из глубины комнаты, где стояли шкафы. — Скорее! — Старый испанец все еще был раздет и даже не успел вытереться. — Выберите себе что-нибудь, да поторапливайтесь!

Шкафы, как оказалось, были полны аккуратно сложенной одежды из мягкой кожи, выгоревшей почти добела. Диез схватил две рубашки и кинул одну Роберту, другую — Эрику.

— Размер — какой уж есть. Нам надо торопиться.

— Что это за место? — спросил Роберт, но Диез деловито вытирался и, ясное дело, не ответил. Роберт пожал плечами и натянул рубашку.

Эрик поспешно натянул свою — к счастью, она сидела как вторая кожа. Рубашка Роберту была явно великовата, но он не стал искать другую, лишь закатал рукава до локтя. Аланна оказалась по соседству — она порылась в шкафу и кинула ему брюки. Они сидели куда лучше, и он заправил рубашку в штаны.

Когда все были более или менее одеты, Аланна подхватила свои тюки и направилась к двери в северной стене.

— А обуться? — крикнул Эрик.

— Позже! — отрезал Диез. Он направился к выходу, прихватив по дороге один из светящихся шаров, и, освещая им путь, вывел своих товарищей в узкий коридор.

Вскоре они дошли до еще одной лестницы. Диез спускался первым, Аланна замыкала шествие. Ступеньки были крутые и узкие. Внизу Диез распахнул тяжелую деревянную дверь. Следующий коридор был заполнен приглушенным желтоватым светом. На узком треножнике покоился единственный довольно тусклый шар. «Старый», — подумал Роберт. Свет их шара казался почти неприлично ярким. Стены коридора были украшены тяжелыми гобеленами, каменный пол холодил босые ноги путников.

Вдалеке виднелись две массивные, окованные железом двери, расписанные таинственными символами. У Роберта возникло странное предчувствие. Работая над своими романами, он немало читал о магии. Именно эти знаки не были ему знакомы, но навскидку они напоминали защитные руны.

Эрик вслед за ним подошел к дверям.

— Похоже на знаки, которые я видел в Пенсильвании на дверях амбаров.

— Гексаграммы, — шепотом добавил Роберт.

Диез взялся за кольцо дверного молотка и дважды ударил им. Глухой звук прокатился по коридору. На мгновение воцарилась тишина. Роберт увидел, что Диез снова поднимает кольцо, и ему стало не по себе, даже во рту пересохло.

Дверь со скрипом приоткрылась, замерла и наконец растворилась до конца.

Роберт почувствовал спиной ладонь Аланны и неохотно позволил провести себя внутрь. Страж ворот, рослый, грубоватого вида бритоголовый малый, во рту у которого сохранилось явно не более трех зубов, посмотрел на них сначала безо всякого выражения, но потом глаза его расширились от удивления и челюсть отвисла. Он хотел что-то сказать, но промолчал.

Роберту вновь стало не по себе. Его выбила из колеи реакция стража. Хуже: его охватил страх, такой же, как тогда в комнате Эрика, когда он впервые выглянул в окно и увидел… Имя было трудно произнести. Ее. Роберт непроизвольно сжал зубы — а думал, что расстался с этой привычкой много лет назад. Он заставил себя успокоиться, но все же невольно вздрогнул, когда за его спиной с шумом захлопнулась дверь.

В комнате было мрачно, жарко и душно. Воздух наполнял легкий дым; откуда-то сквозило, но Роберт не смог понять, откуда именно: здесь не было окон.

В центре комнаты на полу находилось изображение большого круга — такой же защитный знак, как на дверях, но более тщательно выполненный. Линии были проведены струйкой расплавленного золота. Внутри гексаграммы имелись разные другие знаки, все — незнакомые.

— Боже… — вырвалось у Эрика, когда он подошел к краю круга. Что-то удерживало его от желания шагнуть внутрь. Он смог лишь показать пальцем. По нарисованным на полу изображениям были разложены драгоценные камни — бриллианты, изумруды, рубины, сапфиры, такие крупные, каких ему никогда не доводилось видеть. Они переливались и мерцали в лучах светящегося шара Диеза.

Роберт медленно обернулся, почувствовав движение воздуха. Слева и справа от него, там, куда почти не проникало сияние шара, в стене бесшумно растворились узкие двери. Двенадцать фигур в белых одеяниях, с лицами, скрытыми под капюшонами, вышли практически беззвучно и встали в круг. Они не говорили ни слова и словно никого не замечали.

Слева пролился красный свет из стоящих рядом двух черных котлов на коротких когтистых лапах. Каждый котел украшала затейливая золотая кайма. Роберт мог бы поклясться, что раньше их там не было, но жара и дым, наполняющие комнату, исходили явно от них. Пламени не было видно. Роберт подался вперед, чтобы разглядеть их получше, но Аланна удержала его за руку и покачала головой.

— Что это вообще за место такое? — нервно пробормотал Эрик.

Аланна мягко заговорила, словно пытаясь успокоить их, но Роберту это не помогло. На его лбу выступил холодный пот. Одна капля поползла, как докучное насекомое, по виску и щеке. Руки непроизвольно напряглись, словно готовясь к удару.

Невероятно, но в комнате подул ветер. Дым заклубился, как живой. Свет рассеялся и померк, и темнота вокруг них сомкнулась, подобно чудовищной руке. По спине Роберта пробежала дрожь. Биение сердца ускорилось, и он едва не вскрикнул от ужасного воспоминания, полоснувшего мозг. Он отступил назад и почувствовал спиной ладонь Аланны. Это несколько успокоило его и придало силы.

— Не бойся, Роберто! — крикнул Диез, сузив глаза от ветра.

В центре гексаграммы клубы дыма стали складываться в какую-то фигуру. Она была все еще видна не вполне отчетливо, но на пришельцев уже уставились два горящих глаза. У Роберта подгибались колени. Существо прямо-таки излучало ярость, которую можно было почувствовать почти физически.