Британская разведслужба была неплохо осведомлена о тайной деятельности Наполеона. Она никогда не доверяла его почте, предпочитая пользоваться для передачи информации частной почтовой системой одного из крупнейших банковских домов Европы. В Лондоне также действовала эффективная антинаполеоновская система, возглавляемая дипломатическим авантюристом графом Д’Антрекье, который в свою очередь продавал секретную информацию из Франции британским властям, а также Австрии и России. В течение нескольких лет двое из его агентов – чиновники высокого ранга из талейрановского министерства иностранных дел, ежедневно докладывали о содержании деловых бумаг Наполеона.
Величайший британский успех того периода – и один из крупнейших в истории британских тайных операций – открытие секретов Тильзитского договора.
Царя Александра I, разрывавшегося между чувством огромного восхищения личностью Наполеона и дружбой с Пруссией, в конце концов уговорили встретиться с Наполеоном на границе Восточной Пруссии и Польши 25 июня 1807 года. Двое мужчин встретились в шатре на середине реки Неман. Шатер состоял из двух прекрасно обставленных апартаментов для обоих правителей. Следствием бесед наедине стало подписание договора, который в течение нескольких лет волновал Европу и о содержании которого ничего не было официально объявлено в течение более трех четвертей века. И все же британский министр иностранных дел Джордж Каннинг уже через месяц после подписания договора знал о содержании основных статей договора. Тильзитский договор был направлен против Англии. Самыми важными статьями соглашения планировалось закрыть Балтийское море для британцев, после чего Австрия вынуждена была бы вступить в общий союз, направленный против британского врага.
Данные о содержании положений договора попали к Каннингу от молодого русского штабного офицера Михаила Воронцова, сына графа Воронцова, присутствовавшего на плоту и вскоре снятого с поста посла России в Лондоне скорее всего из-за своих пробританских взглядов.
14 июля Воронцов получил письмо от сына, переданное британским авантюристом, который работал на Россию за плату и, возможно, был двойным агентом. Это письмо и приоткрывало тайну встречи в шатре на Немане.
Через два дня и Каннинг, бывший близким другом русского экспосла, также знал секрет. И стал действовать незамедлительно. Ясно, что ключевым моментом договора было установление военно-морского контроля в Балтийском море. И вскоре британский флот в составе более ста военных кораблей появился на рейде Копенгагена. А британский посол в датской столице передал ультиматум датскому правительству, который был отвергнут. Тогда британский флот открыл огонь по Копенгагену.
Бомбардировка столицыпрофранцузскинастроенная Европа была возмущена действиями англичан и даже полоумный король Георг III не удержался от протеста, Каннинг оставался безучастным и вынудил-таки датчан уступить: они отказались контролировать жизненно важные для Франции и России воды Балтийского моря.
Спустя некоторое время Дания стала сценой другого удачного хода, предпринятого британским тайным агентом. В результате наполеоновской интриги испанская армия в 15 000 человек под командованием маркиза де Ла Романа отправилась на север, где была окружена и попала в ловушку в Дании. В это же время герцог Веллингтон был занят кампанией на Испанском полуострове. Его брат, граф Уэллисли, служил в Форин Офисе. С помощью Каннинга он решил попытаться спасти испанцев, которые к тому же обеспечили бы весомое подкрепление испанским силам, воевавшим в союзе с Веллингтоном на Испанском полуострове.
Уэллисли отыскал невысокого, крепкого шотландца с добродушным лицом, по имени Джеймс Робертсон, известного своим последователям-экклезианцам как «брат Джеймс» из ордена Св. Бенедикта. Он получил образование в шотландском монастыре бенедиктинцев в Регенсбурге, в Германии, и не только говорил по-немецки с сильным баварским акцентом, но и знал немецкий лучше многих немцев.
Каннингс не увидел в нем ничего особенного, но решил воспользоваться услугами «добровольца».
«Брату Джеймсу» был дан пароль – одна неясная поэтическая строка, в отношении смысла которой Фрери, первый секретарь британской дипломатической миссии в Мадриде, однажды спорил с Ла Романа, и шотландец отправился в путь. Первым его местом назначения стал скалистый остров Гельголанд, принадлежавший в то время Англии. Отсюда британской секретной службой, действовавшей в Северной Германии, управлял человек по имени Маккензи.
Маккензи договорился, что контрабандисты переправят шотландца за сорок миль, к северному побережью Германии. Сразу на выходе из устья Везера ял контрабандистов был перехвачен французским пограничным катером, и контрабандисты решили было выбросить «брата Джеймса» за борт. Однако язык у шотландца был неплохо подвешен, и ему удалось уговорить контрабандистов высадить его на берег в том месте, где сейчас высится огромный океанский терминал Бременхавена.
Оттуда «брат Джеймс» пешком отправился в Бремен, где сменил свою церковную одежду на пальто неопределенного цвета и отправился в Гамбург под видом Адама Роха – бродячего торговца табаком.
Он добрался до огромного ганзейского города на Эльбе и начал осторожно расспрашивать местных жителей о точном местонахождении генерала Ла Романа. Случайно он услышал, что в госпитале в Альтоне, ныне часть Гамбурга, лежат раненые испанские солдаты. После некоторых расспросов он напал на их след. Говоря по латыни, он дал о себе знать испанскому капеллану, и священник привел «брата Джеймса» к больному офицеру, который сообщил, что Ла Романа фактически находится в заключении на острове Фунен.
«Брат Джеймс» отправился на север и через Копенгаген добрался до Фунена. Он поселился в лучшей гостинице в родном городе Ганса Христиана Андерсена Оденсе и начал продавать сигары и шоколад испанским солдатам. Когда в конце концов он смог добраться до испанского генерала, его ждал весьма прохладный прием. Шотландец тихо процитировал поэтическую строчку Фрери. И сдержанность испанца моментально исчезла. Главная проблема теперь состояла в том, чтобы договориться о транспорте, чтобы доставить испанского генерала на родину.
«Брату Джеймсу» сообщили, что британский фрегат будет патрулировать в Балтийском море, ожидая сигнала от него, и тогда шотландец попытался связаться с британским кораблем, подавая сигналы носовым платком. Во время этого занятия он был арестован датским часовым и предстал перед полковником, возглавлявшим охрану побережья. К счастью, полковник говорил по-немецки, и вскоре бойкий язык «брата Джеймса» вывел его из тюрьмы. Он сразу же предупредил Ла Роману, чтобы испанец ожидал дальнейших распоряжений, а сам отправился обратно в Гамбург.
Из Гамбурга он дал знать о себе Маккензи на Гельголанд, прося прислать британский балтийский флот, чтобы забрать испанца у Ниборга в оговоренный заранее день. План прошел без сучка и задоринки. В условленное время Романа появился со своими людьми, хотя ему удалось собрать лишь 10 000 человек из первоначальных 15 000. Испанские войска были перевезены в Испанию, где сразу же пошли в бой на стороне герцога Веллингтона.
«Брат Джеймс» вновь обрядился в свою одежду монаха и снова пустился бродить по всей Германии. После битвы при Ватерлоо он вернулся в свой монастырь в Регенсбурге, где и умер несколько лет спустя.
Герцог Веллингтон обязан британской секретной службе многим больше, нежели только спасением 10 000 испанских солдат. Его шпионская служба во время Испанской войны работала безупречно. Герцогу даже добыли ключ к шифру Наполеона, и через несколько лет после Ватерлоо он признавался: «Я знал все». Его также неплохо снабжали разведывательной информацией добровольные помощники из числа испанских крестьян, которые часто ловили и убивали курьеров Наполеона, выкрадывая у них донесения. Еще более важная информация приходила из его собственного филиала британской разведывательной службы, возглавляемого искусными офицерами, которые были одинаково блестящими лингвистами и первоклассными наездниками. Самым отважным и смелым из них был офицер по имени майор Кольхаун Грант. Когда маршал Мармонт в 1812 году вторгся в Португалию, Веллингтон отправил Гранта оценить обстановку на месте. Грант был схвачен и предстал перед главнокомандующим французов.
