— Послушай Маг теперь меня…

Полупридушенный голос едва хрипит, и доктор не узнает сам себя. Силён Маг, нечего сказать! Но и он не слабак! Он никогда им не был! Надо подняться… подняться… поднять руку и… сделать выпад.

И тотчас, железная хватка чужой руки на шее ослабла, и доктор вдруг закашлялся, судорожно хватая ртом воздух, расслабляя кольцо своих рук сведенных вместе…

— Ну что? Каково оно, перекрыть кислород? — смеётся человек в черном одеянии.

Но едва ли это смех. Скорее всего, это жуткий оскал лица, на котором черными звездами сверкают глаза, в которых застыл страх… Страх!

— Я слушаю тебя, недочеловек! — поджимает губы Маг, тонкие и злые…

— Почему я недочеловек? — хочет спросить доктор, но что-то его останавливает. Или кто-то? Но скорее всего он знает, кто!

"— Хай, куражиться! — как сказал бы его дед Евсей. — А мы ему…дулю под нос, вражине…"

— Кто тебя прислал? — звучит вопрос.

— Никто! Я шёл с…сестрой…

— Куда? — голос Мага дрожит от злости и напряжения.

— Мы шли за солнцем… а попали в пещеру…

— Ты видел что-то?

— Что? — игра слов ещё не означает ответ.

— А ты хитёр, недочеловек! Или притворяешься хитрым. Значит соврал, что ты доктор…

— Нет! Я доктор! Но не хирург… Меня тошнит от вида крови. Меня послала Алёна…

— Ты знаешь Алёну?

— Кто её не знает! — недвусмысленно звучит ответ, и человек в черном мстительно сжимает кулаки. — В нашем городе она известная личность в определенных кругах. Каждый может подтвердить её уникальную способность к…

— Хватит! Что за чушь ты болтаешь! — грозный голос вовремя прерывает доктора.

А то ведь неизвестно, что можно наплести на женщину, когда её нужно опорочить в чьих-то глазах. Хоть за порядочность по отношению к женщине, спасибо Магу, а может и за осторожность.

— Я сразу понял, кто она, и решил попасть к вам. — улыбается доктор человеку в черном. — Мы решили всей семьёй переселиться…на планету кошек!

— Что за чушь ты несёшь? Какая планета кошек? Бездомных котов, может быть? Алёна тебе наплетёт…

Человек в черном, прищурившись, смотрит на доктора, что виновато улыбаясь и растерянно пожимая плечами, бормочет:

— Планета кошек, говорят райское место. Вот туда мы решили все переселиться. Надоело быть нищими, завидующим богатым и успешным. Хочется быть красивым и способным…

— Ты хочешь продать душу дьяволу? Ради богатства и успеха? Как слаб ты, недочеловек! — усмехается человек в черном одеянии, снисходительно хлопая доктора по плечу: — Я этого ожидал. А твоя сестра красавица, и я не скрываю своей симпатии к ней, но мне нужна твоя жена. Может, уступишь? Как видишь, я честен, без спроса ничего не беру. И силой не хочу… Хотя могу! Я мог бы давно раздавить тебя как муху, но зачем отказывать себе в удовольствии, видеть слабого врага. Так значит, ты готов совершить сделку с собственной совестью? Поверь, я долго и терпеливо вёл тебя к этому… И ты, наконец, созрел…

— Э-э-э, как бы… того, не перезреть… — тянет доктор, напоминая сам себе в эту секунду недоумка.

— Не бойся! — хлопает его дружески по плечу Маг. — Твоя жена дала хороший результат эксперимента… Я больше её не упущу. К тому-же ещё есть время…

— Э-э-э-э… — растерянно тянет доктор, а в уме вертиться " хай… хай куражиться!".

Может ему показалось, как из-за белой стены вдруг выглянул чем-то озабоченный Далв, а за ним показалось хорошенькое личико Кемре, которое тут-же вновь исчезло.

Маг не мог их видеть, он лишь видит себя в эти минуты, видимо благородным рыцарем, разглагольствующим на тему любви и семейных уз…

— Твоя жена не для каждого предназначена. Эта женщина требует мужчину рядом с собой основательного, и сильного. А что можешь дать ты? Ничего! Кроме титула может быть, которого у тебя нет! Ты слаб. Я это всегда знал и предчувствовал. А я дам ей большее. Что может быть главнее бессмертия? Я нужен ей, я, а не ты и твой сын…

— Нужен… сын? — удивлённо переспрашивает доктор. — Но наш сын, это…это самое главное… Может это и есть её бессмертие… как и её предначертание быть матерью…

Едва ли эти аргументы слышит Маг. Он уже спешит навстречу той женщине в ослепительно красивом платье из нежного розового шелка и удивительных воздушных кружев, что играют и переливаются таинственными огоньками в свете ярко горящих ламп. Женщина не спеша движется по залу операционной. Хотя это уже не операционная, а огромный зал с высокими потолками, и хрустальными люстрами с многочисленными подвесками, которые тихо и нежно перезваниваются между собой, словно поют какую-то печальную мелодию.

Доктор видит, как женщина слегка приподнимает полузакрытые веки и улыбается ему виноватой улыбкой. Её губы, это нежно-розовые кораллы, а глаза, черные как летнее ночное небо, в котором ярко сияют звёзды. А может, это блестят слёзы в её глазах? Вот одна из них уже катится по её щеке, вот другая… Хотя возможно, всё это может просто показалось, и виноватый взгляд, и слёзы, и звёзды…

— Моя красавица, вы ослепительно хороши! — склоняется к изящной женской ручке человек в черном халате.

А впрочем, на нём уже и не халат вовсе, а самый настоящий черный торжественный фрак, из-под которого выглядывает белая кружевная манишка. Белые перчатки на руках мужчины так ослепительны белы, что доктор неожиданно сравнивает их чистоту с белизной первого снега…

— Подождите…подождите! — поворачивается к доктору мужчина в черном фраке и кокетливо склоняет набок голову. — Закрепите вашу мысль, пожалуйста! Можете на бумаге в стихах, это ещё лучше! Про первый снег, и первую любовь… Пусть это будет ваша стезя, а я пока развлеку нашу красавицу. Последнее танго явно не для вас, вы неловкий и неуклюжий, как настоящий медведь после спячки…Петь и играть на гитаре вы тоже не умеете. Медведь, говорят, вам наступил на оба уха. Жаль, но кажется, он отдавил вам тогда, ещё при рождении всю голову. Замолчите же! Петь, даже на караоке, не ваш профиль. Вот таким же безголосым был мой названный брат, который к тому-же очень сильно боялся крови… А я всегда подбрасывал ему в койку мертвых безголовых птиц. Не хмурьтесь моя красавица. В детстве мы все немного жестоки. Так я учил его быть мужчиной… Кстати, с чего бы это я так с вами разоткровенничался? Не знаете? Вот и я тоже не знаю, какая муха меня укусила? Муха или мука неразделённой любви! Идемте моя красавица, идёмте. Я приглашаю вас на танец. Должен же кто-то здесь развлекать вас… Бука-доктор не ваш кавалер на сегодня. К тому-же, не будем забывать, он ваш брат…

А человек в черном фраке прекрасно танцует! Дама в розовом платье в его руках кажется маленьким мотыльком, который вот-вот должен от него упорхнуть, улететь, умчаться прочь как от хищника. Но этого не происходит. Розовый мотылёк принесёт себя в жертву, отдастся с восторгом на растерзание зверю, для которого чужие страдания как наслаждение… Какая чушь! Ради чего такие жертвы? Но какими влюблёнными глазами смотрит дама в розовом платье, на своего кавалера, так что становится неловко, словно ты подсмотрел что-то запретное, глубоко тайное, интимное… Доктор вздыхает и отводит глаза от танцующей пары.

Звучит последний аккорд " последнего танго", и розовый мотылёк, вдруг вскрикнув, падает к ногам хищника и замирает, сложив руки перед собой на груди, словно безоговорочно капитулируя перед тем, кто с явным вожделением тянется к его хрупкой шее… Но это же Эртэ! Неужели она… прилетела?

— Эртэ? Подожди Маг… подожди…

Какой странный спектакль сейчас был разыгран, какие талантливые актёры приняли в нём участие. Как можно было поверить, что сама Эртэ примчалась в этот замок со своей планеты. А может, этот инцидент говорит лишь о том, какое огромное присутствует желание увидеть её, узнать даже в облике другой женщины. Хотя это ожидание явно затянулось!

И он тоже хорош, поддался на удочку Мага, и лишь только Далв, как наивный ребёнок, оказался прав. Если бы не его слёзы, когда он тащил своего взрослого друга из зала, кто мог услышать то запретное имя, что выкрикивал доктор, и те слова обвинений, что последовали затем…