— Я не хотел шпионить! Меня заставили!
Доктор усмехается:
— Тебя заставили? Самое своенравное, гордое и независимое ни от кого животное! Ты плачешься, что тебя принудили стать таким, каков ты есть? Ты возомнил себя человеком, хотя ты всего лишь обычный кот! Ну что-же! Можешь идти своей дорогой, а я своей! Подлецов не держим…
— Я хороший! — пискнул паренёк неожиданно тонким голоском. — Не прогоняйте меня. Всё получилось так быстро и неожиданно, что я… я просто ничего не понял. Мне предложили выгодную сделку, и я не мог устоять… Тем более, вы не поверите, но мне светило стать человеком, навсегда…
— Через подлость стать человеком? — усмехается доктор. — Не смеши меня, Бармалей. Твои познания о человечестве должны быть более глубже и шире, но у тебя ещё недостаточно ума, что-бы превратиться из обычного животного в человека… И едва ли это когда случится!
Доктор вновь усмехнулся и хлестнул прутом по высокому кусту рядом цветущего чертополоха. Крупная розовая головка цветка накренилась, и два раза качнувшись, упала на землю. Бармалей вздохнул, глядя на оголившийся стебель, поморщился, и уставился на тусклое небо над головой. Затем встрепенувшись, откашлялся, и, гордо выправив грудь, крикнул вслед доктору, шагавшему по тропинке:
— А как-же обезьяна? Почему она удостоилась такой чести? Я слышал, что род людской пошел именно от этих уродливых и очень скандальных особ… К тому-же, и по телевизору я не один раз слышал это утверждение…Значит, это обман? Меня обманули? — Бармалей наклонился и поднял с земли срезанную прутом головку чертополоха. — Колючка, а пахнет как роза… Опять обман! Слышите доктор? Обман на лицо… или на лице?
— Природу не обманешь! — отозвался Сергей Викторович, даже не поворачивая головы в сторону паренька уже догнавшего его и идущего рядышком. — Если когда-то это и произошло, то видимо, так тому и быть! Факт свершился! Кого в том винить или прославлять? Нашего великого творца и его мимолётную прихоть, стечение обстоятельств или случайность, что в какую-то минуту обезьяна превратилась в человека, или вмешательство в этот долгий процесс каких-то иных сил… Не стоит лезть в непонятные дебри…
Паренёк, боязливо оглянувшись на темнеющий мрачный лес за спиной, поежился и негромко пробурчал:
— Почему же вы думаете, что в нынешнее время этого не происходит…
Доктор помолчал, а затем грустно произнёс:
— Нередко можно увидеть случаи обратного превращения человека в существо крайне далёкое от тех, кто отличается от животных умом и интеллектом. Например: спившийся алкоголик. У него атрофировано тело и чувства, ум, и даже интеллект…Он довольно стремительно превращается в нечто человекоподобное. Страшное превращение, которое мы называем пороком…Кстати, не только алкоголь приводит к такому явлению безумства, когда человек превращается в животное… в некого монстра…
— Ма-а-ау! Я знаю о таком явлении! Это не человек…вернее человек, но его ум и эмоции такие изощрённые… Хотя кое-кто говорит, ума у него нет совсем, одни эмоции. А эмо-о-ци-и, о-о-о какие! Вернее амбиции. Он решил покорить мир! Ха-ха, каков? Без ума-то…
Паренёк захихикал, но вновь боязливо оглянувшись в сторону леса, шепотом добавил:
— Открою жуткий секрет! В самом деле, в его голове нет обычных мозгов, но вместо них у него в голове питательный кисель, в котором плавает чип… такой ма-а-аленький крошечный шарик.
— Что-то ты друг мой совсем заболтался. — поморщился доктор. — Человек не может быть без мозгов, без природного ума. Тогда это не человек, а робот…
— Я вам говорю, что знаю. — обиделся паренёк, но тут-же хитровато повел усами, которые стали длинными и тонкими как у настоящего кота, скосил зеленые удлинённые глазки и вновь захихикал: — Мне тоже предлагали, но… но я как представлю вас без меня, и так грустно становится, ну хоть плачь. Я хоть и кот, но дома-ашний… И я люблю свою милую хозяйку, м-ма-у-у. Но к-кажется, здесь мы с вами расстанемся…
Огромная река преградила им путь. Что-то неуловимо знакомое видится в окружающем пейзаже. Такое впечатление, что они здесь уже были. Не так давно. Только его товарищем был не Бармалей…Кстати, сейчас перед ним стоит уже не паренёк, а самый настоящий рыжий кот, с длинными рыжими усами. Произошла метаморфоза?
— Бармалей? Странно, что ты уже покидаешь меня! Как ты доложишь Магу о том, что твой бывший хозяин живой и невредимый отправился дальше один, без соглядатая? А вдруг я вернусь… Вернусь за Мариной?
— Изволите шутить? Ма-у-у-у-у-у….
Утробный звук кошачьего мяуканья, а затем прыжок Бармалея в грязную мутную воду реки, ничто, по сравнению с тем душераздирающим визгом, что раздаётся над этой рекой, спокойно и величаво несущей свои тёмные воды. Доктор стремительно оборачивается и сам едва не падает от испуга в реку. Перед ним, оскалившись, на двух тонких кривых лапах стоит непонятное существо ростом с большого дога. Может быть, это собака, непонятной и доселе неизвестной в мире породы, а может это и есть видоизменённый дог. Королевский, не иначе! Поджарое тело, огромная голова с торчащими маленькими ушками, "очки" вокруг глаз, характерными для этой породы, да вытянутая морда, с черной кнопкой на вздёрнутом курносом носу. Кстати, фиолетовые круги на кипельно- белой шкуре, довольно забавное и оригинальное новшество, ценное приобретение в животном мире. Ну, а если прибавить к этому портрету соломенную широкополую шляпу рыбака, желтую рубашку в коричневую клетку, да зелёные брюки чуть ниже колен, да целый арсенал разнокалиберных рогаток за поясом, то перед нами не иначе, окажется собственной персоной один из очень забавных персонажей этого рассказа. Нет, это не собака, потому-что существо себя таковым не считает. К тому- же, в нормальной жизни собаки не разговаривают… как и коты…
— Приветствую вас, о, одинокий путник! Не иначе, противный вонючий скунс достал вас своим шпионажем, в пользу навороченного тюрбана…
Сергей Викторович обомлел, услышав такую высокопарную речь.
— П-позвольте в-вас п-перебить, в-вы не правы… — пробормотал он, заикаясь, скорее всего от растерянности, чем от страха, вглядываясь в странную, необычную фигуру, неподвижно застывшую перед ним.
Он чувствовал, как в его голове, словно страницы книги, шелестят мысли, старательно "перелистывая" ту информацию, что уже заложена в извилинах его мозга. И опять как поплавок всплывают воспоминания, когда будучи ешё маленьким ребёнком, не умея читать, он перелистывал огромную книжку с рисунками, которые находил смешными и забавными. Странные существа с головами собак, птиц, кошек и волков, с туловищем драконов и непонятных животных, были необычны, а собаки или лошади в этой книге в свою очередь были даже забавные, и немного страшные. Ночью они снились ему, все эти жуткие животные, почти с каждой страницы. И все они оживали, по очереди, или все разом. Что тогда творилось в его ночных сновидениях…
Фантастические птицы, разевая огромные клювы-пасти, тянули к нему свои лапы с огромными когтями. Огнедышащие драконы льстиво улыбались и заглядывали ему в глаза, а из их пасти, словно голодная и ядовитая слюна, капала огненная смола… Огромная волчица с птичьим клювом на морде, с оттянутыми тощими сосками, пыталась схватить его за загривок, словно своего непослушного щенка- детёныша, и утащить в темную нору, а он кричал, упираясь руками и ногами в черные стены норы…
Мать прятала от маленького Серёжи эти взрослые книги со страшными рисунками, а он всё равно их находил, и, спрятав книгу за пазухой, пробирался на чердак дома, где никто не мешал ему разглядывать эти жуткие и трагические в чем-то "страшилки"
Неужели его детские сны сейчас воплощаются в жизнь? Значит ли это, что тот страшный фантастический мир превращается в реальность, и значит ли это, что существо застывшее сейчас перед ним, не что иное, как…
— Химера! Позвольте представиться, мне очень… очень приятно… — проквакало существо необычным голосом, словно синтезированным, а оттого неестественным и довольно неприятным.
