Ещё один удар колокола! Какой по счёту? Неизвестно? Ну и ладно, будем жить не по времени. Время безжалостно, и порой так жестоко! Оно равнодушно и равномерно отмеряет оставшиеся часы, минуты, мгновения нашей жизни. Надо спешить! Да не жить спешить, а туда, в тот замок, где расположились апартаменты Мага. Это далеко, но следует поторопиться! Идёт коронация непризнанного короля! Маг спешит! Он в полной уверенности, что Алёна покончила с неуёмным владом, отдав его на растерзание монстрам и химерам. Но Алёна просчиталась, не приняв во внимание старания Истэр… Всё это доктору пересказывает белёсое облако.

— Истэр, ты можешь помолчать хоть минуту. Мне надо послушать ветер…

— Зачем тебе нужен ветер, этот обманщик? Я вместо него расскажу тебе всё…

Кажется, Истэр никогда не закроет рот и не помолчит.

— Впервые я вижу такое болтливое привидение! — сухо обронил доктор.

— Это я от радости! Всё от безудержной радости… — захлёбывалось эмоциями облако.

— Цыц, помолчали! Итак, составим договор! Ты мне не мешаешь! Иначе я тебя живо верну обратно! Договорились? — иногда доктор может быть очень суровым.

— О, конечно, конечно договорились! Мешать я не буду. Только буду помогать! — заверило привидение так энергично, на что доктор лишь страдальчески вздохнул.

Да! За много лет и веков проведённых в забытьи, толи привидение соскучилось за общением с людьми, толи Истэр была болтлива, а он этого не замечал… Как и её!

— Я буду твоими глазами и ушами! Я постараюсь, что-бы Маггутик не смог никого обидеть. Он ведь очень даже неплохой…очень… — ещё секунда и белёсое облако разразится рыданиями.

— Ещё дождя мне тут не хватало! Прекратить лишнюю болтовню! И если ты — мои уши и глаза, то я требую подчинения. Итак, приказываю тебе найти Смелого!

— В один момент! — радостно заверило облако, и тут-же растаяло в воздухе.

Наверное, прошло несколько минут, и за это время прозвучал ещё один удар колокола. Короткий и резкий, похожий на выстрел. Он словно напомнил, что жизнь, братец ты мой, ой, как коротка! Как этот удар…

А впрочем, удар был очень силён! И били его профессионально, именно так, что-бы человек тут-же отключился, на какое-то время. Удар, чем-то сродни наркозу…

Когда доктор пришел в себя, он услышал разговор, который вели между собой двое. Рыжеволосая женщина в огромных очках-фарах и белом халате, и черноволосый мужчина в чёрном элегантном костюме. Они стояли у небольшого монитора и внимательно наблюдали за картинкой на экране. Наконец, мужчина выпрямился и насмешливо посмотрел на женщину.

— Итак, ты подумала, что уже расправилась с хлюпиком доктором, не так ли моя уважаемая помощница? Ревность, плохое чувство, и ты себя дискредитировала. Ты должна была уничтожить Влада, но ты расправилась, прежде всего, с собственными эмоциями, а оттого монстры не смогли сладить с ним. А жаль! Моя система даёт сбой! Я это признаю. Посмотри на кривую, Алёна. Это сила влада. Он должен был терять её с каждым ударом колокола, а происходит обратное. Как это объяснить, коллега?

— Я смогу объяснить этот феномен, господин мой! — склонилась женщина в низком поклоне перед мужчиной. — Влад обладает силой, что имеет корни, уходящие в далёкое прошлое. Корни довольно мощные, такие не перерубишь с плеча, понадобиться время и сила превосходящая их…которая разрубит их поодиночке.

— Что? — взвизгнул мужчина так неожиданно громко и тонко, что доктор инстинктивно ещё сильнее сжал веки. — Не морочьте мне голову, уважаемая! Я вызвал вас не затем, что-бы вы мне обьясняли феномен Влада какими — то загадками. Я требую, вывести из строя этот феномен, перерубить эти корни, расчленить, разделить на мелкие кусочки и раскидать далеко друг от друга…

— Тело?

— Да хоть тело, хоть душу, но я требую уничтожить Последнего потомка. Сейчас — же! И учтите, я не потерплю обмана. Тем более идут последние минуты… последние!

— Я стараюсь, мой господин!

— Старайтесь милая, старайтесь исправиться! А не то придётся убираться вам обратно, на свою планету, ужасно глупых кошек! Учтите это на будущее!

Торопливые шаги и громкий стук двери возвестил о том, что мужчина ушёл очень раздраженный и злой. Кажется, что его рожа очень знакома! Нет- нет, не лицо, а именно, рожа! Уж не Бармалей ли это, собственной персоной? Оказывается, это он командует Алёной? Ну и дела! Так вот кого пригрела Маринка у себя на груди? Змею! Даже не змею, а отвратительного кота-предателя. Вернее даже не кота, а самого…

Вот те раз! Ну, держись подлый котяра! Не долго же тебе осталось гулять в обличье человека. Идёт время? Пусть идёт! Теперь оно будет работать на нас!

Удар колокола!

Как он мог забыть, что время неумолимо движется вперёд. Какой это удар по счёту? Сколько раз пробил колокол, пока он был в отключке? Кто это скажет? Истэр нет рядом, а Алёна занята. Чем это она занята? Неужели…Да-да, нет никаких сомнений, что синий камень, который она вытащила у него из кармана, и который теперь лежит перед ней на столе, и есть знаменитый камень-индиго. Его камень! Тот самый подарок золотоволосой женщины из долины Золотой Бабы…

Пи-ип! Пи-ип! Пи-и-и-и… — запищал прибор тонко, противно и настойчиво, словно сообщая Алёне, что пациент пришел в себя, и его в данный момент интересует то, что может сделать с синим камнем Алёна. Но она даже не повернула голову в его сторону, и даже не оторвала взгляда от колбы, в которой что-то помешивала.

Прибор опять запищал, но женщина вновь проигнорировала его, словно её совсем не интересовало, почему так бесится прибор. Доктор замер, когда женщина, наконец, вскинула голову, но вновь её опустила. Доктор вновь заёрзал, пытаясь расслабить верёвки, стягивающие ему запястья рук. Такое ощущение, что он лежит на операционном столе, да и комната что-то подозрительно ему знакома. Она напоминает экстренную операционную, ту самую, маленькую, в его родной больнице, где проводятся срочные операции…

А вот и лампа зажглась над операционным столом. Множество маленьких лампочек слепит глаза. Странно, как он здесь оказался? А Истэр, где же она? В какой момент они расстались? Бедная девочка, она вынуждена будет опять скитаться по темной пещере Теней, если только… если только что-то не изменится…

Как болит голова? Это виновата лампа. Её свет яркий, и бьёт не только в глаза и слепит их, но и по голове. Боль пульсирует в висках и накапливается в затылке.

Эй! Кто нибудь, подойдите к больному! У больного высокое давление! Операция ему противопоказана на сегодня…

Как странно, но на совесть завязаны не только ноги и руки, но даже его рот чем-то забит. Из угла рта торчит трубка для подачи наркоза. Ну и глупость! Чего его оперировать? Сергей Викторович пытается пошевелить руками и ногами, но куда там! Щиколотки ног затянуты очень крепко ремнями, и довольно туго, что невозможно пошевелиться и даже почесать нос, на который села желто-зелёная муха и уставилась ему прямо в левый глаз. Муха с удовольствием потирает лапки, словно собирается отобедать его глазом…

— Пф-ф-ф-ф, проклятая, пф-ф-ф-ф! — дует доктор со всех сил, делая усилия, что-бы сдуть со своего носа зелёную нахалку. Но та невозмутимо начинает натирать теперь уже свои задние конечности, при этом производя что-то с кончиком его носа. Она щекочет нос, и нет сил, больше терпеть это издевательство…

— Апч-хи-и-и-и-и!

Это был самый громкий чих за всю его недолгую жизнь. Нет, в самом деле, он никогда в жизни не чихал с таким огромным наслаждением, и с такой силой. Поэтому доктор вдруг почувствовал как лопнули веревки и ремни стягивающие его тело, изо рта выскочила трубка, а его самого буквально подбросило на операционном столе. Да и сам стол взбрыкнул что есть силы, словно превратившись в необъезженного мустанга. Батюшки ты мои, да ведь это, в самом деле, уже и не стол вовсе, а самый настоящий конь, который бьёт копытом по выложенному кафелем операционному полу, и весело ржёт, потрясая толи роскошной гривой, толи белой простынёй сползшей с больного. А муха, вовсе и не муха, а огромный, зеленовато-золотистый удав, что манит свою жертву, неподвижно-зачарованным взглядом изголодавшегося животного…