Она увидела это и поправила волосы.

-- Они на месте, -- сказал Рыжий.

-- Что именно? -- спросила Ненси.

-- Твои волосы, Рыжая.

-- Я же сказала тебе вчера, меня зовут не Рыжая, а Ненси.

-- Как тебя могут называть иначе, чем Рыжая?

-- Это твое имя.

-- Поэтому я могу дать его тебе, если захочу. Я не знаю, у кого еще есть такое право.

-- Я не должна больше с тобой разговаривать, -- сказала она весело, поддразнивая его моралью. Она полностью доверяла ему. Их встречи походили на сказку, где Рыжий был не обычным незнакомцем, а добрым магом, следящим за мостом -- магом, который казалось знает про девочку больше, чем она сама.

-- Я же тебе рассказывал, что я вырос в этой деревне, так же как и ты? -- спросил Рыжий. -- Я же говорил, что ходил в школу вместе с твоими мамой и папой. Ты не веришь в это?

-- Я верю, -- ответила Ненси, -- только мама говорила, что маленькие девочки должны представиться незнакомцам. Но они не должны с ними разговаривать.

-- Какая воспитанная девочка, -- сказал Рыжий, подавав иронию. -- Да, она знала, как должны себя вести маленькие девочки и мальчики. Даааааа, Виолет была порядочная. Пошлостей от нее было не услышать.

-- Все так говорят, -- сказала Ненси гордо. -- Не только я и папа.

-- Папа, да? -- передразнил он ее. -- Папа, папа, папа -- Эдди Скудер мой большой папа, -- он осторожно поднял голову. -- Ты не сказала ему, что я здесь?

-- Я не нарушу свое честное слово, -- Ненси покраснела от такого обвинения.

-- Ничего себе, вот он удивится, когда я свалюсь ему как снег на голову после стольких лет.

-- Перед смертью мама сказал, что я никогда не должна нарушать честное слово.

-- Серьезная девушка, твоя мама, -- почтительно сказал Рыжий. -- Когда мы заканчивали школу, другие девушки хотели еще немного пофлиртовать, перед тем, как остепениться. Но не Виолет. Нет уж. Я вернулся из своего первого плавания через год, она уже вышла замуж за Эдди, и у нее была ты. Естественно, у тебя не было волос, когда я тебя в первый раз увидел.

-- Мне надо идти и забрать папин обед.

-- Папа, папа, папа. "Я должна для папы это, я должна для папы то". Должно быть хорошо иметь такую симпатичную и умную девочку, как ты. "Папа, папа". Ты спросила своего папу про рыжие волосы, как я тебе говорил?

-- Он ответил, что думает такое часто встречается. Иногда рыжие волосы появляются из ниоткуда, как у меня, -- она поднесла руку к волосам.

-- Они еще на месте.

-- Кто?

-- Твои волосы, -- захохотал Рыжий. -- Я клянусь, если с ними что-нибудь произойдет, ты высохнешь и улетишь. Сказал, что появились ниоткуда? Так сказал Эдди? -- Рыжий кивнул рассудительно. – Он-то знает. Я думаю, что Эдди много думал о рыжих волосах все это время. Теперь послушай меня: если у меня когда-нибудь будет ребенок не с рыжими волосами, все начнут это обсуждать и удивляться. У нас в семье все рыжие испокон веку.

-- Это интересно.

-- Это будет еще интересней, если ты об этом подумаешь. Ты, я и мой старик, больше рыжих в этой деревне никогда не было, вот это я знаю точно. Сейчас, когда моего старика уже нет, остались только мы с тобой.

-- Ух, прощай, -- Ненси осталась спокойной.

-- Пока, Рыжая.

Как только она ушла, Рыжий поднял свою трубу и посмотрел вниз на серую лачугу Эдда. Через окно он мог видеть самого Эдда, серо-голубого в сумерках, вытаскивающего устриц. Эдди был маленьким мужчиной, с большой головой, придавленной горем. Это была голова молодого Иова.

-- Привет, -- прошептал Рыжий, -- угадай, кто дома.

Когда Ненси возвращалась обратно с теплым и толстым бумажным пакетом, Рыжий снова ее остановил.

-- Скаааааажи, -- произнес он, -- может быть ты станешь медсестрой, раз ты так хорошо заботишься о старом Эдди. Мне кажется, что в госпитале, в котором я лежал, были такие же симпатичные медсестры.

-- Ты был в госпитале? -- на лице Ненси отразилась печаль.

-- Три месяца, Рыжая, в Ливерпуле. Без друзей, родных. Никто не пришел ко мне и даже не прислал открытку, -- затосковал он. -- Забавно, Рыжая, я никогда не представлял насколько я одинок, пока мне не пришлось валяться там, пока я не понял, что больше никогда не выйду в море, -- он облизал губы. -- Разом все изменилось, Рыжая, -- он щелкнул пальцами.

-- Вдруг мне понадобился дом, -- продолжил он, -- и человек, который бы обо мне заботился, сопровождал меня, может как раз здесь, в этом маленьком доме. У меня ничего не было, Рыжая, кроме сопроводительного письма. У такой бумаги не много ценности, если у тебя одна нога.

-- У тебя одна нога? -- в шоке спросила Ненси.

-- Я был чокнутым, хулиганистым ребенком, меня здесь все помнили, -- сказал Рыжий, показывая рукой на всю деревню, -- а на следующий день стал старым, старым человеком.

-- У тебя есть жена или мама или женщина, которая может за тобой ухаживать? -- Ненси ударила себя кулаком, разделяя его боль. -- Она предлагала свою помощь как дочь, как будто это была простая вещь, которую должна делать каждая девочка.

-- Умерли, -- Рыжий мотнул головой. -- Моя мать умерла, и единственная девушка, которую я любил, умерла. А подруги, Рыжая, если ты не можешь их любить, никогда с тобой по-настоящему не дружат, только если влюбиться в привидение.

Милое личико Ненси искривилось, как только Рыжий показал ей весь ужас жизни.

-- Почему тогда ты живешь выше по реке, -- спросила она, -- а не здесь, со своими старыми друзьями?

-- Старыми друзьями? -- Рыжий поднял бровь. -- Хорошие это друзья, если они не послали мне даже открытки, чтобы сообщить, что у Виолет ребенок с рыжими волосами. Даже мои родные мне об этом не сказали.

Ветер крепчал, как будто издалека он принес голос Ненси.

-- Папин обед остывает, -- сказала она и собралась уходить.

-- Рыжая!

Она остановилась и поднесла руку к волосам. Она стояла к нему спиной.

Рыжий умолял Бога, чтобы она повернулась лицом.

-- Скажи Эдди, что я хочу с ним поговорить, хорошо? Скажи, что я буду в столовой после работы, в десять минут шестого.

-- Хорошо, -- сказала она чистым и спокойным голосом.

-- Честное слово?

-- Честное слово, -- сказала она и опять собралась уходить.

-- Рыжая!

Она поднесла руку к волосами, но не остановилась.

Рыжий следил за ней через подзорную трубу, и она это знала. Она повернула голову, и он не мог видеть ее лица. Она подошла к устричной хижине, и несколько секунд спустя ее тень выросла поперек окна, которое выходило на мост.

Остаток вечера Рыжий не видел в хижине никаких признаков жизни. Только раз, перед закатом, вышел Эдди. Он мельком взглянул на мост, тоже не показывая своего лица.

Скрип стула вернул Рыжего в действительность. Он, сощурившись, посмотрел на закат и увидел силуэт Эдди Скуддера, который шел по мосту. С большой головой и кривыми ногами он нес маленький бумажный пакет.

Рыжий повернулся спиной к двери, порылся в кармане пиджака, вытащил пачку писем и положил их на прилавок перед собой. Он хлопнул по ним сверху руками как карточный игрок standing pat.

-- Вот он, герой дня, -- сказал он.

Все молчали.

Эдди вошел решительно и формально со всеми поздоровался, с Рыжим в последнюю очередь. Его голос был удивительно глубоким.

-- Здравствуй, Рыжий, -- сказал он. -- Ненси передала мне, что ты хотел меня видеть.

-- Именно, никто не может догадаться, что я хочу тебе сказать.

-- У Ненси тоже возникли с этим трудности, -- сказал Эдди без всякой обиды.

-- Но она догадалась?

-- Догадалась, насколько может восьмилетний ребенок, -- Эдди сел на соседний табурет и положил свой пакет на прилавок рядом с письмами. Он немного удивился, посмотрев на почерк и не скрывал этого от Рыжего.

-- Слим, кофе, пожалуйста, -- попросил он.