- Доктор Свон, как у нас тут дела? - с широкой улыбкой спросила Реджина. 

- Проводится операция по удалению ущемленной пупочной грыжи мистера Уайта. Хирург Свон уже сделала разрез и начала операцию, - спокойно разъяснила Эмма, не останавливая движения скальпелем, - я попрошу посторонних покинуть операционную.

Миллс демонстративно осмотрелась вокруг и, обойдя операционный стол, встала в полутора метрах перед Эммой.

- Доктор Свон, я бы хотела, чтобы вы пошагово расписали операцию. И поясняли каждое свое действие.

- Доктор Миллс, а вы имеете право присутствовать в операционной или же я что-то не знаю? - Эмма не отрывала взгляда от пациента.

- Доктор Свон, меня отстранили от проведения операций, поэтому я нахожусь на месте наблюдателя. Я заменила доктора Спейлона, а так как я еще и ваш наставник и обязана учить, вы будете выполнять все, что я вам говорю, - Реджина завела руки за спину и уверенно посмотрела на блондинку, - приступайте, но не забудьте пояснять.

В это момент в операционную зашел Венс и как до этого ему сказала Реджина встал у мониторов. А за Венсом неуверенно зашла Роилз и встала рядом.

- Получать так вместе, - прошептала Алиса Шону.

Свон услышала, что в операционную зашли и, посмотрев вправо от себя, возле мониторов увидела своих интернов.

- Я же запретила приходить в операционную? - не обращая внимания на Миллс, Свон говорила интернам, но операцию ни на секунду не прекращала.

- Доктор Свон, это я сказала им зайти, - рыкнула брюнетка, - Венс, Роилз, наблюдайте по очереди за показателями, а я буду задавать вам вопросы на том или ином этапе. А вам, доктор Свон, я еще раз повторяю, если я сейчас же не услышу пошаговое описание операции, я вызову другого хирурга, а вас отстраню.

Свон кинула грозный взгляд на Миллс, но лишь на мгновение, через которое она вновь опустила серый взор на пациента и покачав головой, вздохнула. Она понимала, что Миллс мстит, издевается, но Свон ничего не может ей противопоставить. Она может спорить, оскорблять и унижать, но ей приказали, и она должна исполнить, как бы противно не было.

- Операция проводится способом Мейо. При ущемлении пупочной грыжи это самый распространенный и менее опасный для пациента способ оперативного вмешательства. Сейчас я провожу два полунных разреза кожи в поперечном направлении вокруг грыжевого выпячивания, - проговаривала Эмма и делала точно тоже самое, что и говорила.

- Зажим Кохера, - и в руке у Эммы уже оказался инструмент, который передала ей медсестра, а во время передачи Свон кинула еще один взгляд на Реджину, а справа от себя так и чувствовала пытливые, интересующиеся глаза, которые настолько на нее давили, что Эмма уже чувствовала себя не в своей тарелке.

- Зажимом Кохера я захватываю кожный лоскут и отслаиваю от апоневроза вокруг грыжевых ворот, - Свон сделала и это.

Реджина наблюдала за операцией. Она оценивала каждое движение Эммы, как держит скальпель, как она делает разрез и как управляется с инструментом. Миллс отмечала отличную технику и твердую руку, что очень важно для дальнейшей карьеры хирурга.

Через некоторое время Миллс увидела еле заметную скованность и как опытный хирург знала в чем причина.

- Венс, Роилз, на сегодня хватит, поднимайтесь на галерею и нажмите на красную кнопку, чтобы мы вас не слышали, - скомандовала Реджина. Она могла и дальше продолжать мучить Эмму, но на весах была жизнь человека и ничего дороже для хирурга нет.

- Спасибо, - сказала Свон, как только интерны вышли, и Эмма вздохнула с облегчением. Ей всегда давались тяжело операции в присутствии посторонних в операционной. Свон чувствовала их взгляды, перешептывание, дыхание и все это сбивало напрочь.

- Я тоже ненавижу посторонних, - ответила Реджина, - на мою операцию очень сложно попасть, даже на галерею.

- Мне главное, чтобы их не было рядом. Чтобы я не слышала и не видела их, - сказала Свон и продолжала манипуляции, меняя при этом инструментарий.

Реджина усмехнулась, но эта усмешка была направлена на саму себя.

- В третьей операционной зеркальное стекло, поэтому только когда я провожу операции там на галереи собирается уйма народу. На третьем году ординатуры я делала операцию и было очень много народу, так как меня считали типа вроде гения, потому что на втором я делала операции пятого. Так тогда я сделала ошибку, которая чуть не привела к смерти пациента, с этого момента Харпер запретил посещения.

- На первом году ординатуры из-за того, что за моей спиной стоял десяток студентов, - начала Свон, - в той операционной вообще не было галереи и их завели прямо в операционную посмотреть на сложную операцию. Она была экстренной, на пациента упала 20 килограммовая балка. Был пожар на заводе и многих привозили в тот день. Все хирурги были заняты, а я считалась, как вы там сказали, доктор Миллс? - Эмма посмотрела на секунду на Реджину, но потом вновь вернула внимание пациенту, операцию которому она уже заканчивала.

- Одним из лучших, - Свон не стала употреблять слово «гений» осознанно. Ведь ни тогда, ни сейчас она не могла себя к таким отнести.

- Он был критически тяжелый, разрыв селезенки с сопутствующими последствиями. Я не могла сосредоточиться на пациенте. Шум, перешептывание, взгляды, которые были направлены на спину так и не позволили мне закончить операцию успешно. Он умер прямо на столе, как только один из ведущих хирургов все же прибежал, после своего пациента, но было уже поздно.

- Это не твоя вина. Сейчас я отчетливо это понимаю, а тогда я считала, что практически убила пациента. Понимаешь, когда ты ординатор и тебе дают постепенно начинать самостоятельно оперировать ты начинаешь порхать, бороться за каждую операцию, за каждого больного. И смерть именно от твоего скальпеля дается очень тяжело. Ординаторы не знают слова стоп, у них нет фразы нельзя спасти или неоперабельно. Но когда ты проводишь по 3, 4, 5 операций в сутки ты начинаешь понимать, что не всех можно спасти и не всем можно помочь. А когда еще и у тебя над душой стоят и смотрят за каждым движением это можно сказать не реально, - спокойно говорила брюнетка.

- Я знаю. Я все это знаю, доктор Миллс, - ответила Свон, - но все равно гадко осознавать, что ты мог его спасти. Что тебе всего лишь помешали. Если бы хирург пришел на 10 минут раньше, он бы смог его вытащить. А я нет, - проговорила Эмма и скинула использованный инструментарий в ведро, закончив зашивание.

- Смотрите, доктор Миллс. Операция закончена, - и не дожидаясь, что скажет или посмотрит Реджина, Свон сняла маску и удалилась из операционной, быстро срывая с себя халат и вышла вовсе.

Миллс подошла и посмотрела на больного.

- В послеоперационную его, - улыбнувшись, сказала брюнетка и также вышла из операционной. 

- Ну как тебе? - как только Свон и Миллс покинули операционную, спросила Алиса, еще сидя в галереи.

- Мне понравилось, - протянул парень, - ты видела, как Свон управлялась со скальпелем?!

- Это было нечто, - восторженно проговорила Алиса.

- Но ты слышала, они обе не любят, чтобы в операционной кто-то был, - Венс продолжал смотреть на больного, которым занимались медсестры.

- Да, я слышала. Я теперь понимаю почему Свон так отреагировала, когда мы прибежали, - кивнула Роилз, - я не буду больше присутствовать на ее операциях. По крайней мере в операционной. Жизнь пациентов дороже.

- Вот на таких случаях учишься. Кстати, спасибо Миллс, она и нам урок дала и Свон чему-нибудь научила, - поднимаясь, сказал Венс

- Ну нас-то понятно. А чему же она научила Свон? - продолжая сидеть, Алиса посмотрела на больного, которого в этот момент увозили из операционной.

- Например бороться со своими страхами или вовремя делать шаг назад, чтобы успешно сделать два вперед, - сказал парень и, не дожидаясь Алисы, вышел из галереи.

Выйдя из операционной, Свон, не оглядываясь, уверенными шагами пошла в сторону кафетерия. Ей срочно необходим был кофе. Она не хотела никого ни видеть, ни разговаривать. Настроение после операции было ни к черту, а после разговора с Реджиной так вообще опустилось ниже некуда. До конца смены оставалось еще много времени, а Эмма уже была выжата как лимон и не хотелось ничего. Тяжелые воспоминания давили, а осознание вины со временем так никуда не уходило.