Эмма быстро выполнила то, что приказала ей Миллс и продолжила молча следить за дальнейшим ходом операции. Она знала, что Реджина все видит и знает, что делает, поэтому даже не пыталась что-либо подсказать.

Миллс устранила дефект клапана, но давление не повышалось.

- Пролен 5.0, - Реджина решила наложить еще несколько швов.

- Давление повышается, сердечный ритм усиливается, - констатировала медсестра, - отлично, доктор Миллс.

Свон выдохнула и посмотрела на мониторы. Показатели были стабильны, и Эмма продолжила точно также, как и Реджина операцию. Но смотря за действиями брюнетки, ординатор по-прежнему ощущала напряжение в ее движениях.

Миллс посмотрела на сердце, и в эту секунду струя крови брызнула в Эмму, а потом и в нее.

- Черт! Лопнул узел, - Миллс увернулась, и кровь не попала на маску, - третий пролен и губку. Повесьте пакет плазмы. Свон, после того, как я закрою разрыв, поставишь зажим.

Реджина старалась перекрыть разрыв, но с каждым ударом, он расходился еще больше.

- Гемостатическую губку, - Миллс видела, что ее пациент теряет очень много крови.

Эмма мгновенно взяла отсос и тут же прислонила его к большому скоплению жидкости, держа наготове зажимы.

- Доктор Миллс, он теряет слишком много крови. Нити не держат, - пыталась что-то сказать Эмма, - нам нужна кровь. Начинайте делать переливание. 4 дозы первой отрицательной, - проговорила Свон медсестре, всеми силами пытаясь сдержать разрыв и помогать Миллс.

- Свон, перехвати, - Реджина передала второй зажим Эмме, видя, как медсестра забирает отсос, - он истекает кровью. Почему в карте не были отмечены риски?

- Риски есть всегда. Никто же не мог знать, что у него такие чувственные ткани, - проговорила Свон, стараясь как можно четче и крепче держать зажим.

- Я с тобой разговариваю?! - рыкнула Миллс. Она разговаривала сама с собой, зная прекрасно, что риски действительно есть всегда. Реджина видела, что не могла больше ничего сделать.

- Остановка, - оповестила медсестра.

- Дефибриллятор, - скомандовала Эмма и тут же посмотрела на Миллс.

- Электроды, - повторила Реджина, - заряд на десять.

- Нет результата, - констатировала медсестра, смотря на хирурга с электродами в руках.

- Заряжайте на 20, - проговорила Эмма, смотря на монитор.

- Разряд, - Реджина еще раз поднесла заряды к сердцу. Она как могла пыталась вернуть пациента к жизни. Лекарства и кровь не помогали, а швы расползались, отказываясь держаться.

- Реакция отсутствует, - медсестра посмотрела на Миллс, а потом на Свон, - может еще один разряд?

- Нет смысла заводить сердце, которому нечего качать, - закрывая глаза, сказала Реджина, - объявляй, Свон.

- Еще разряд, - Эмма не хотела так быстро сдаваться, - 5 допамина, - ординатор выхватила из рук Реджины электроды.

- Свон, объявляй! – скомандовала хирург. Она уже до разрядов поняла, что все кончено.

И как бы не прискорбно Эмме не было, но она тоже знала, что его не спасти. Знала, но продолжала качать сердце уже своей рукой.

- Заряжайте и еще крови.

- Я сказала остановиться! - Миллс повысила голос. Все медсестры остановились и не исполняли приказа Эммы, - объявляйте, доктор Свон, - Реджина посмотрела на ординатора.

Эмма посмотрела на хирурга, но продолжала своей ладонью качать небьющееся сердце. Она хотела сделать все возможное, хотя знала, что все возможное уже сделано и остается только одно:

- Время смерти 14:22, - объявила Свон.

Миллс кинула последний взгляд на Эмму и, на ходу срывая форму, вышла из операционной. Она сейчас винила себя, что вовремя не заметила, а еще больше, что перед операцией думала о Свон.

Блондинка тоже долго не пробыла в операционной.

- Зашейте его, - последнее, что сказала ординатор, смотря на открытое сердце, которое так и не удалось завести и спасти этого пациента. Она вышла из операционной, срывая с себя халат и маску, и сразу начала умываться холодной водой.

Реджина шла по коридору. Ей, как и всем врачам предстояло сообщить семье, что их отца и мужа не удалась спасти.

- Доктор Миллс, - Эмма догнала Реджину практически перед дверями комнаты ожидания. Она сразу, как только холодная вода коснулась лица, подумала, что брюнетке сейчас гораздо тяжелее, чем ей самой.

Реджина повернулась, - да, доктор Свон. Вы что-то хотели?

- Если хотите, я могу сама сообщить родным, - говорила предельно серьезно и искренне блондинка.

- Нет, я сама, - Реджина выдохнула и зашла в комнату.

- Как знаешь, - эхом проговорила Свон и осталась стоять в коридоре, возле дверей.

- Миссис Женет, - Реджина подошла к женщине и молодому парню.

- Доктор Миллс, - подорвалась женщина, - как Том?

- Миссис Женет, ваш муж ... - по лицу Миллс все было понятно.

- Нет... нет... как? Он же ... - женщина начала плакать и на лице парня появились слезы.

- Простите, мы сделали все, что было в наших силах. Я приношу вам свои соболезнования, - Реджина погладила жену пациента по спине. У самой на душе скребли кошки. Она еще раз извинилась и вышла.

Эмма все видела сквозь стекло в двери. Она понимала, как тяжело родным слышать такие слова. Но они действительно сделали все, что смогли, они до последнего боролись. И от этого погано на душе было не только у Миллс. Когда умирает пациент прямо на твоем столе - это удар. Трудный, больной, но его нужно будет пройти и идти дальше. Лечить, спасать и вытаскивать следующие жизни.

Реджина прошла мимо Эммы. Сейчас ей был нужен кофе, поэтому она отправилась в кафетерий, чтобы отвлечь себя от дурных мыслей.

Эмма не знала зачем, но она пошла за Миллс. Ей было противно от себя же. Она знала, что Реджина не только из-за пациента так себя ведет, но и из-за ее слов. Свон понимала, что причинила боль брюнетке, и от этого только поганее становилось ей самой. Она не хотела ее ранить или оскорбить и поэтому, взяв себе кофе и коробочку пончиков, подсела к Реджине, которая заняла дальний столик.

Миллс не смотрела на Эмму, она потягивала кофе и больше не хотела думать о случившемся. О том, что сказала Свон и о своих мнимых чувствах тоже больше не собиралась думать.

- Будешь пончик? Он вкусный. С шоколадной начинкой, - протянула Свон, пытаясь вывести Реджину на разговор, - шоколад поднимает настроение.

Миллс не понимала, зачем Эмма это все делает.

- Не хочу, - буркнула брюнетка.

- Он очень вкусный, - протянула Эмма и сама взяла пончик, пробуя его, - ммм...

- Свон, что тебе надо? - Миллс посмотрела на блондинку.

- Хочу поднять тебе настроение, - жуя пончик, пробормотала ординатор. И ей было совершенно наплевать на то, что в уголках ее губ красовалась сахарная пудра.

- А я тебя об этом просила? Эмма, то ты хочешь, чтобы я не лезла к тебе, то сама лезешь, - Реджина пронзительно посмотрела на блондинку, - ты мой ординатор, давай так и оставим.

- Я твой друг и хочу остаться им, а не только ординатором. Если ты хочешь, чтобы у нас были сухие профессиональные отношения я сделаю, как ты хочешь. Но лично я считаю тебя не просто своей начальницей или коллегой. Я считаю тебя другом! - уверенно говорила Свон, неотрывно смотря в глаза Реджине.

- Эмма, мы останемся друзьями, но впредь наша личная жизнь не будет касаться друг друга, - серьезно ответила Миллс, - мне нравится с тобой общаться и очень нравится работать, так что давай все забудем. Между нами ничего не было, - в груди Реджины что-то больно сжалась, но она себе пообещала все забыть.

- Хорошо, - сглотнула Эмма, ведь эти слова и у нее эхом отдались внутри, - просто друзья.

- Я хотела поговорить с Алекс, но она меня оттолкнула, - с грустью сказала Миллс, - ты не знаешь, что произошло?

- Лора, - выдохнула Свон, - она скучает.

- Я тоже скучаю, - выдохнула брюнетка, - но я не понимаю, что Алекс так злится. Ведь так мало времени прошло.