Мишка выдохнул, выковырял из кармана бумажку с мантрой. В общем, одной рукой затягивать, другую ближе к глазам. Куэска ти маньяна… Блин, макъяна…

Что это я так быстро? — подумалось вдруг ему. Как наскипидаренный. Не собрался, не приготовился. Родителей не предупредил. Неизвестно же, что будет. Выход за рамки, он куда? Без воды и продуктов…

Ха!

Мишка рассмеялся. Это программа! Конечно же это программа в нем говорит! Вернее, отговаривает. Боится. Да, да, тут нужно не раздумывая, потом будут капать сомнения, всякие срочные дела, обнаружится то, обнаружится се, и он замотается, запудрит себе мозги учебой, работой, семьей, исполняя предписанное.

Фигушки!

Мишка поднял бумажку, другой рукой взялся за шарф. Оглянулся. Никого, кто бросится спасать его по незнанию?

Было страшновато. Шелест листвы и жухлой травы вытеснил звуки проезжающих невдалеке автомобилей. Ш-ш-ш.

Мишка поежился, сцепил зубы.

Ну, что, поехали? Зубы стукнули. Сдавливая горло, Мишка потянул за шарф, но скоро захрипел и закашлял. Надо же еще как-то дышать!

Ага, вспомнил он, надо чтобы узел ложился и перекрывал артерию.

Снова пощупав жилку, Мишка соорудил на петле шарфа узел, приладил его. Плотный ком неудобно прижался к шее.

Прощай, программа!

Впрочем, быстрого прощания не получилось. Пришлось повозиться, включить вторую руку, затем сместить узел. Только с третьего раза у Мишки потемнело, а затем посветлело в глазах, но он не успел прочесть мантру. Непонятная картинка отпечаталась с внутренней стороны век, то ли лицо, то ли просто овал.

Блин, выйти за рамки оказалось совсем не просто! К тому же Мишка элементарно замерз. Еще рука уставала шарф тянуть, отставив локоть.

Мишка подышал, отдыхая.

Вокруг сделалось совсем тихо, безветренно и безлюдно, деревья застыли, не качаясь, листья лежали на воде без движения.

Вот оно, подумал Мишка.

Он поймал концы шарфа, перебрал пальцами, надежнее прихватывая инструмент преодоления рамок, потянул. Зеленые буквы заплясали перед глазами.

Куэска ти макъяна…

В ушах зашипело, овал проклюнулся снова, зыбкий, неустойчивый, рука повисла где-то в невообразимом далеке, буквы превратились в скачущую нить с узелками.

…нахмийо хомино тебха… (глупое длинное слово)…тебхасангхвати…

Мишкино сознание поплыло на мягкий, пушистый, распахнувшийся вширь свет, пальцы едва виделись сквозь, мантра же и вовсе…

…дэххат йос.

Пространство сотряслось, но как-то несерьезно, Мишку облапило со спины, подняло в воздух, он подумал: ну надо же! работает! — и отрубился.

— Он жив? — то ли мгновение, то ли вечность спустя услышал он грубый, скрежещущий, привыкший повелевать голос.

— Да, сонгон, он определенно жив, — ответили ему, подкашливая.

— И что же?

— Сейчас, сонгон.

Под веками у Мишки метнулась красноватая тень. Он не успел сообразить, как в лицо ему брызнули водой.

— Вы что!?

Мишку подкинуло на ноги.

Вокруг не оказалось ни скамейки, ни вяза, ни пруда. Зато обнаружилась каменная зала, простроченная узкими, стрельчатыми окнами, факелы и два человека в крайне странных одеждах. Один, лысый, в длинном, до пят халате, украшенном синими и красными лентами, отбросил пустой кувшин и сразу упал на колени.

— О, наконец-то!

Мишка оглянулся осмысленней.

Получилось? Он все-таки вышел за рамки? Он обманул программу? Все? Он победил?

— Здрасте, — сказал Мишка, развязывая шарф.

Стоящий на коленях приложил руки к груди, а второй, в чем-то вроде пышного пальто с широкими рукавами, сдержанно кивнул и из осторожности, видимо, отступил на шаг к резным стульям и сундукам у стены.

— Свершилось! — воскликнул лысый, хватая Мишку за брючины. — Исполняется пророчество! Небеса послали нам спасителя!

— Чего? — не понял Мишка.

Лысый улыбнулся.

— Все! Теперь край прославится и прославится его сонгон. Потому что пророчество! Исполняется! Ты явился!

— Какое пророчество?

В груди у Мишки екнуло.

— Сейчас, — лысый поднялся и извлек из складок своей хламиды внушительного вида пачку растрепанных листов.

Он ласково взглянул на Мишку и торжественно зачитал:

— Я, Гиппарониус Камдил Сю, объявляю пророчество, в котором в правую залу дворца неведомым образом явится незнакомец, который совершит множество славных деяний под рукой достославного согона, коими деяниями будут (лысый принялся загибать пальцы): спасение младшей сакантры Гумис, прозванной Сладкоголосой, орошение полей Капули-Барба, изведение разбойников в междулесье, победа над Кангли-беем, приведение к порядку областей Шинжу и Костровые грядки, разведение лошадей-правусов, раскрытие заговоров против края, кормление бедных и защита несчастных, раздача милостыни, вспашка Мертвой гряды, снятие осады с Дикого Рубежа, указание пути к благоденствию, строительство домов, прекращение пожаров и зноя, научение мудрости…

Оторопело слушая все новые и новые то ли надежды, то ли пожелания Камдила Сю, Мишка медленно завязывал шарф обратно в узел.

— …упокоение непокойных, усмирение Тушанхара и Гынсона, обретение святости и распространение благодати… — звучал лысый.

Конечно, конечно! Обязательно! — думалось Мишке. Особенно про благодать хорошо. Какие щедрые на указания люди! Целую программу ему настрочили.

Как там? Куэска ти макъяна…

— Извините, — сказал Мишка, прерывая лысого на второй странице, — я устал с дороги, мне надо отдохнуть, хотя бы полчаса отдыха… Ну, или минут пятнадцать… Я, честное слово, постараюсь уложиться!

© Copyright Кокоулин А. А. ([email protected])