В объятьях волн душе такая нега!
Вскипает, как шампанское, вода,
Швыряет гальку высыхать на суше,
Как нас швыряет новая беда —
И жизни лад становится нарушен.
С печалью вижу:
Мутная волна,
Что смыла сор со всех песчаных пляжей,
Вдруг подняла осевшее со дна.
И плавает тот только,
Кто отважен.
Висит над пляжем мокрая пыльца,
Напоминая,
Что давно уж осень,
Что холод обручального кольца
Мы не на пальце —
Нежно в сердце носим.
250
Сквозь снега, наметённые в вёснах...
***
Этот ласковый шёпот прибоя —
Будто речь на чужом языке.
Монастырь за высокой скалою.
Парус белый скользит вдалеке.
Белый голубь по камушкам серым
Вперевалку бредёт в никуда.
Бабье лето уже пролетело.
Льдом затянется скоро вода.
Ходят чайки за голубем важно,
Ищут корм среди серых камней.
Белый лист этой жизни бумажный
Пожелтел среди солнечных дней.
251
Галина Таланова
***
В чужой стране,
Где всё ещё тепло,
Я загрущу под ровный плеск прибоя.
И жизнь моя видна как сквозь стекло,
Что мошки засидели, лобовое.
Я загрущу, что плохо виден путь,
Размыты очертания всех станций.
И близких улетевших не вернуть,
Как ни кружи в последнем белом танце.
Я загрущу —
И вспомню о тебе.
Не мягкость губ —
Упругость винограда.
И мне опять, опять не по себе.
И лета возвращению не рада.
Припомню вен весенние ручьи,
Что подо льдом вскипали родниками,
Но дням ушедшим вслед как ни кричи —
Всё захлебнётся эхо сквозняками.
Я помню май,
Весь в розовом цвету,
Где жизнь лежала будто на ладони.
Я сохранила эту чистоту,
Что будто снег,
Где луч заката тонет.
Я зиму жду.
Смиряюсь с ходом дней.
Прозрачный день останется со мною.
Шумит прибой — на рану мне елей, —
Но боль хлестнёт солёною волною.
252
Сквозь снега, наметённые в вёснах...
Стоит Парнас, окутанный в туман.
Лишь миг назад открыт и мил был взору.
Но облако спускалось, как дурман,
Зонтом раскрывшись, заслонило горы.
Такой хитрец красавец Аполлон!
Ушёл за скалы, бросив луч улыбки, —
И я попалась в чар его полон,
Как в сети рыбака в заливе рыбка.
И я давно уже не молода,
Но вот летаю вслед за облаками.
Так просто испаряется вода
Из озерца, что было между нами.
В нём каждый видел горы в глубине
И колыханье света, что от Бога.
Расщелина маячила на дне,
И уходила в темноту дорога.
253
Галина Таланова
***
Одиночеством тянет от моря.
Ветер тщательно вылизал пляжи.
Дело к осени, к сырости, к хвори,
К несвободе и красок пропаже.
Ничего не случилось как будто…
Просто вытерся бархат у юга.
И фонарь, подмигнувший мне мутно,
Спеленала шутница-ночь туго.
Для чего было всё, что опало?
Листья мягко шуршат под ногами.
И лоскутную ткань покрывала
Ветер мнёт, как артист в мелодраме.
И срываться за юностью тщетно.
Ведь беги не беги —
Не догонишь.
Хоть любовь не всегда безответна,
Всё ж лицо в ковш ладоней уронишь.
И опять ничего.
Пусто-пусто.
Домино, а не колокол неба.
Лист, чернилами залитый густо.
Сердце — корочка чёрствого хлеба.
254
Сквозь снега, наметённые в вёснах...
***
Плутали в фантазиях, в мире химер,
Боялись друг в друге лицо обнаружить.
И, кажется, славили хилый барьер,
Который воздвигли невзрослые души.
За маски попрятались: всё хорошо.
Сужается жизнь — ах, подобье воронки!
Всё у́же и у́же… Да так и пошло́:
Всё у́же и у́же… И осыпь по кромке.
Одно остаётся: из лета уйти.
Тревожный напев колокольного гула —
Предвестник того, что размыты пути
И северным ветром со снегом подуло.
