Бегун достиг конца пробежки. Остановился и глубоко наклонился, руки на бедрах. Через миг двинулся по тропинке. Полицейская машина исчезла, и следы шин перерезали траву, три пары следов, оставившие валы жирной грязи. Он вышел на улицу и по переходу двинулся к ряду освещенных магазинов. Не надо было с ней спорить, неважно, какая у нее удобная и несгибаемая позиция. Она только хотела защитить их обоих. Во что скорее поверишь: в отца, который пришел за своим ребенком, или незнакомца, возникшего из ниоткуда, из страшных снов? Он поискал ее взглядом на скамейках у дома, где жильцы часто сидели теплыми вечерами. Она пыталась растянуть событие во времени, сделать его узнаваемым. Или лучше поверить в случайное нечто, человека за пределами воображения? Он увидел ее на скамейке под кизилом справа от входа.
— Я вас там искал, — сказал он.
— Не могу выкинуть это из головы.
— Я поговорил с полицейским.
— Потому что все видела, но не могла понять. Это было так далеко. Видеть ребенка в руках этого мужчины. По-моему, это страшней, чем пистолеты. Бедная женщина, все у нее на глазах. Как она могла ожидать? Я почувствовала себя так слабо и так странно. Увидела, как вы подбегаете, и сказала, что должна с кем-то поговорить. Знаю, я просто бредила.
— Вы были совершенно спокойны.
— Сидела здесь и думала, что с элементами-то все ясно. Машина, мужчина, мать, дитя. Это детали. Но как эти детали складываются в целое? Потому что теперь, когда было время подумать, я не ничего могу понять. В воздухе открылась дыра. В этом столько же смысла. Ни за что сегодня не усну. Это слишком ужасно, слишком огромно.
— Она узнала мужчину. Это точно был отец. Она сообщила полиции все приметы. Вы все угадали.
Она внимательно посмотрела на него. Он вдруг ощутил себя — вонючий и запыхавшийся, мультяшный в своих оранжевых шортах и полинялой футболке — и почувствовал себя вне этой сцены, как будто наблюдал из укрытия. У нее странная страдальческая улыбка. Он чуть подался назад, затем наклонился пожать ей руку. Так они попрощались.
Он вошел в белый вестибюль. В теле гудело эхо бега. Стоял в дымке усталости и жажды. Прибыл лифт и раздвинулись двери. Он поехал вверх один, сквозь сердце дома.
