Все в «Голубой Луне» останавливается на полтакта, поскольку равновесие смещено, и все это чувствуют. Пианист смазывает аккорд, басист промахивается мимо струны. Парень глядит на всех, слегка выпрямляется и делает недовольное лицо.

И все сразу же идет так же, как за секунду до этого, будто ничего и не случилось.

Я гляжу на музыкантов, краем глаза следя за вновь пришедшим парнем. Наклоняюсь к М с видом, будто хочу сказать какую-то шутку.

– Похоже, среди нас федерал.

М соблюдает вежливость, не поворачиваясь и не глядя, но приподнимает бровь.

– И как он вошел?

– Не знаю. Он при оружии.

– Может, тоже пришел сюда, чтобы развлечься. Как все остальные.

Федерал выглядит как охотник, выследивший дичь. Небрежно прислоняется к бару. Не машет рукой бармену, ничего не спрашивает, просто смотрит, смотрит жадным взглядом на контрабандную выпивку, видимо, размышляя, какая крутая была бы облава, если бы он реально мог ее организовать. Бармен не обращает на него внимания, протирая стойку, холодный, как кусок льда, делая вид, что не знает, что ему в затылок дышит федерал. Спустя минуту федерал подзывает официанта, и тот указывает ему на столик у стены. У меня идут мурашки по шее, поскольку я его не вижу, но ощущаю, что он смотрит прямо на меня.

Парень знает достаточно, чтобы сюда попасть, скоро он поймет, кто здесь главный, и проблема того, как М и мне выбраться отсюда в целости, станет намного сложнее.

М кладет руку мне на предплечье и проводит, один раз. Знак успокоиться. Я слушаю музыку, гляжу на танцующих и все время напоминаю себе, что мы должны выглядеть так, будто пришли сюда поразвлечься.

Разносчица сигарет проходит мимо нашего столика в четвертый раз, поглядев на меня и М, но не сказав ни слова. Стильная малышка в бархатных шортах и бюстье, с темными волосами, убранными под небольшую шляпку. Из тех девушек, у которых ноги от ушей и всегда слишком много макияжа, но таков стиль, и она знает, как его блюсти. Ловко лавируя между столиками, она несет перед собой коробку, отсчитывает сдачу, не сбиваясь, так, будто уже давно этим занимается. И еще ухитряется улыбаться.

Она проходит в пятый раз, не предлагая сигареты, но поглядев мне в глаза. Я поднимаю руку, чтобы она остановилась. Кажется, она мне благодарна за это, и слегка вздыхает, судя по блеску блесток на вырезе ее бюстье.

– Пачку сигарет, – говорю я. – Ты что-то хотела спросить, не так ли?

Она глядит на нас, по очереди, и я понимаю, что она о нас наслышана, но не знает, кто из нас Мадам М, а кто – ее подручная Паулина. Я киваю на М, давая знать, с кем ей надо разговаривать.

– В чем проблема, милая? – спрашивает М. – Только быстро.

Я делаю вид, что копаюсь в сумочке в поисках купюры, заставляя ее ждать, чтобы дать ей необходимое время.

Она поджимает губы.

– Я влипла. В смысле, мы оба влипли. В смысле…

Она переходит на едва слышный шепот.

– В смысле, мне надо отсюда сваливать и своего парня прихватить.

– Твоего парня?

– Один из ребят Энтони, – говорит она, бросая взгляд в угол. Я сразу же замечаю ее парня, одного из громил, стоящих на охране, не слишком массивного и с детским лицом, в дешевом костюме. Он держит руки в карманах и потеет больше всех остальных. Поглядывает в нашу сторону, его губы дрожат, будто он хочет что-то сказать.

– Мы скопили денег, чтобы уехать в Калифорнию, завязать. Но не хотим, чтобы Энтони нас искал… или она.

Делать жест в сторону женщины за занавесью не обязательно.

– Я… мы… мы можем вам заплатить.

Она явно встревожена, будто точно понимает, что именно она сейчас сказала. Будто знает, какова настоящая цена за услуги М.

М оглядывает ее, слегка улыбаясь. Я беру купюру. Нельзя рыться в сумочке дольше, чем следует.

– Ваши боссы этого не одобряют, как я понимаю? Или вы, ребята, решили бросить доходную работу – и свои семьи – чтобы сбежать? История Ромео и Джульетты, как обычно?

Девушка прикусывает губу. Проблема не слишком сложная, не та, с какими обычно приходят к М. Но она хорошо знает Энтони, а еще она хорошо знает Джиджи, так что проблема не так проста, как кажется. Я гляжу на М. Даже не знаю, что она может сейчас сказать.

Потушив сигарету, М берет новую из пачки, только что мною купленной.

– Думаю, мы сможем что-нибудь придумать. Но будь внимательна – попытка у вас будет только одна.

Девушка поспешно кивает.

– И сколько…

– Я кое-что узнаю, а потом подумаю. А пока что… Паулина?

Моя рука уже в сумочке, и я нахожу пустой коробок от спичек, зная, что ей он нужен.

– Мне нужны твои волосы и его волосы. Это поможет мне следить за вами. Можешь это сделать? – спрашивает М.

У нее уже есть волосы, наготове. Сунув пальцы под белую перчатку, она вытаскивает две тонкие пряди, сплетенные вместе. М явно впечатлена тем, насколько хорошо девушка приготовилась. Точно знала, о чем ее попросят.

Я даю девушке купюру, которую вынула из сумочки, и это помогает нам скрыть передачу волос. Положив волосы в коробок, я отдаю его М. Завершая передачу, девушка снова нацепляет на лицо профессиональную улыбку вишневых губ и идет дальше.

– Потребуешь у них их первенца? – спрашиваю я М, приподнимая брови.

М кривится.

– И что я буду делать с ребенком?

Значит, теперь мне придется следить за девушкой и ее милым, пытаясь догадаться, что именно спланировала М. Наверное, весело будет посмотреть. М сама решит, когда начать действовать, и мне остается лишь ждать, когда она подаст мне знак.

Музыканты делают перерыв и отходят назад. К сцене выходит певица, красивая пухлая чернокожая женщина в розовом платье с блестками, с завитыми волосами и заколкой с шелковой магнолией. Регулирует стойку с микрофоном под себя.

М отодвигает бокал и встает из-за стола.

– Придется вести себя нахально. Я передам сообщение Джиджи, – говорит она, кивая в сторону бармена.

Я гляжу на бармена, который не поднимает взгляд, весь этот вечер наливая газировку и выпивку, смешивая коктейли и бросая вишенки в бокалы, как заведенный. Лишь вытирая лицо рукой, когда никто не видит, снова и снова.

– Думаешь, сработает?

– Быть может, если сделаю вид, что отчаялась, Джиджи со мной поговорит.

Не скажу, что М выглядит хоть сколько-то отчаявшейся.

– Буду удерживать форт.

Она ухмыляется. Я смотрю, как она плавно идет к бару, покачивая скрытыми платьем бедрами. Стеклянные бусы и блестки сверкают. Каштановые волосы, убранные в идеальный пучок, ни одной выбившейся прядки, кожа идеальная, как слоновая кость. Люди считают, что она поддерживает свою внешность магией, но это не так. Не настолько она тщеславна, чтобы тратить магию на такой пустяк, как хороший внешний вид.

Женщина у микрофона начинает петь, приятным и роскошным голосом, великолепный джаз, который не услышишь в обычном клубе, куда можно зайти с улицы. Я откидываюсь на спинку стула, потягивая газировку, и внимательно слежу. Слежу за людьми, которые следят за М, раздумывая, что там она затеяла.

Дым и полумрак за занавесью остаются прежними. Джиджи наверняка знает, что мы здесь, но ее это скорее всего не волнует.

Картежники. Бедный молодой громила продолжает поглядывать на разносчицу сигарет, которая продолжает ходить кругами. Дело у нее идет хорошо, она постоянно улыбается, и люди не замечают морщины раздумий, бороздящие ее лоб. Она умнее своего милого, ни разу на него не посмотрела. Парня тоже вряд ли выгонят, кто станет ему выговаривать за то, что он смотрит на длинноногую девушку, хоть весь вечер. Я пытаюсь думать о том, как М станет выполнять свое обещание помочь им скрыться. Может, пришлет им пару билетов на поезд и сотворит заклинание, сделав их невидимыми. Или как-то еще сделает, что их никто не заметит. Это было бы просто.

С другой стороны, наверняка есть способ решить все без магии. Если так, М наверняка просто объяснит им, что делать, намекнув, что она не слишком полагается на те трюки, которые принесли ей известность. Пусть люди гадают. Угроза и отвлекающий маневр. Вот все, что нужно, чтобы помочь этим ребятам выбраться из города. Остается надеяться, что, когда они попадут туда, куда желают, они хорошо устроятся, заведут детишек и все такое. И поймут, насколько им повезло.