– Значит, твоего друга.
– Да.
Ответ мог означать как любовь Степпана к ней, так и любовь Асы к нему. И то, и другое было правдой.
– Ты меня спас, – тихо сказала Зелани, очаровательно улыбаясь.
– Спас.
– Тебя это радует?
– На самом деле – да. Я люблю быть умным, и мне пришлось сделать много, много умного. По крайней мере, это мне понравилось.
Она удовлетворенно хмыкнула и сдвинулась вперед. Ее волосы пахли рекой. Рот был мягким, от него пахло медью и землей. Когда ее рука проникла под одежду Асы, прикосновение кожи к коже произвело эффект вылитой в огонь воды. Томление, желание, чтобы к нему прикоснулись – сначала, чтобы это сделал Степпан, потом – хоть кто-нибудь, то, что так долго было сокрыто и забыто, разгорелось, будто летнее солнце. Когда Аса отодвинулся, она прижала к губам их сплетенные пальцы.
– Ты одурманена.
– Немножечко, да?
– Ты не в себе.
– Я – не кто-то другой.
Она легла на каменный стол, потянув Азу за собой. Вцепилась пальцами в его одежду.
– Вообще, откуда тебе знать, какая я?
– Я… прежде, чем ты это сделаешь. Я могу оказаться не тем, что ты ожидаешь.
Ее язык, розовый и жемчужный, втиснулся меж его зубов.
– Нет? Давай попробуем.
В голове Асы метались полдюжины возможных ответов. Пожалуйста, прекрати, Это ужасная ошибка и Хорошо. Его выдержка слабела. Аса закрыл глаза.
– Хорошо. Давай.
– Ты с ней спал? – спросил Степпан. Его глаза расширились, а рот обмяк. Щеки его буквально посерели от шока и ужаса.
Это был не единственный ответ, который он мог дать. Аса был готов к дюжине других. Тебе понравилось? Я так рад за тебя. И самый желанный – В следующий раз меня дождись. Но шок принца оказался настолько сильным и непритворным… Такого он никогда не мог бы себе представить, хотя, по сравнению с тысячей других событий в Независимом Северном Береге, хотя бы за последнюю неделю, это было обычно, как грязь под ногами. Мечты и надежды Асы лопнули в один момент, как пузырь, будто их никогда не было. Прекрасный мужчина, отчаянный, благородный, романтичный, оказался наивным мальчиком, питающим отвращение ко всему, чего он не ожидает. Боль оказалась даже слабее облегчения.
Асе очень хотелось ответить жестоко. Она теперь больше девственница, чем тогда, когда ты ее первый раз увидел, идиот, хотелось сказать ему.
– Конечно, нет. Я пошутил.
– Ты…
Степпан шумно выдохнул, дрожа.
На его щеки вернулся румянец, двумя алыми кругами. Они оба рассмеялись, но Степпан не знал, что смеются они разному.
– Она ждет в Храме. Аптекарь сказал, что она некоторое время будет чувствовать слабость. Может, несколько дней.
– Можем привести ее сюда, – сказал Степпан. – Подождем, пока она в себя придет.
Аса удержался от ухмылки. Ужасная идея.
– Думаю, нет. Есть проблема. Та, которую я не мог предвидеть. Жрец знает, кто ты такой.
– Как? – спросил Степпан.
– Не могу сказать. Он проговорился, я сделал вид, что не заметил, но если знает он, могут узнать и другие. Тебе стало опасно оставаться в Независимом Северном Береге. Все. Ты и Зелани должны бежать, и лучше этой же ночью, чем утром.
Лицо Степпана окаменело, и он положил руку на плечо Асе.
– Ты пойдешь с нами?
– Не стоит. Многие знают, что мы приятели. И, по правде, мое место здесь.
– Тогда благодарю тебя, друг мой, за все, что ты для меня сделал. Я тебя не забуду.
После того как Степпан ушел, забрав клинок, и пошел к своей возлюбленной, Аса зажег огонь в крохотной жестяной жаровне. Сквозь тонкие стены доносились звуки, будто за тысячу миль отсюда. Кто-то играл на мандолине. На другой стороне комнаты лежал матрас, еще сохранивший отпечаток тела Степпана. Аса встал, взял матрас и положил на свой, сверху. Так удобнее.
Утро застало Асу на крыше. Он ел жареный миндаль из бумажного пакетика. На востоке виднелись мосты Неврипала, они темнели. Факелы гасили в преддверии дня. По улицам ехали экипажи, через реку едва доносился стук копыт и скрип колес. Звезды в небе блекли и угасали. Небо из черного становилось синим. Подул ветер, пахнущий угольным дымом и гнилыми растениями. Поближе, в Соли, уже начиналась толчея. Веревочные мосты раскачивались, люди переходили из одного места в другое, будто переместиться на пару сотен метров в Независимом Северном Береге хоть что-то значило. Этому маленькому городу внутри города было на все плевать, он никого не судил, и из всех тысяч прочих вещей Аса более всего любил его за это.
Где-то далеко принц Степпан Хомри, беглый наследник престола Лирии, и его возлюбленная простолюдинка Зелани бежали, спасаясь от убийц, посланных его мачехой. Аса лишь надеялся, что Зелани достаточно умна, чтобы позаботиться о них обоих. Какое все-таки небо красивое.
Шаги Роуза были медленными и тяжелыми, ни с чем не спутаешь. Аса прокашлялся.
– Доброе утро, канцлер.
– Аса, друг мой.
Жрец подошел и уселся рядом с Асой. Прищурился, глядя на светлеющее небо.
– Верю, у тебя все хорошо.
– Не знаю.
– Нет?
Аса усмехнулся и протянул бумажный пакетик. Роуз взял немного орешков и принялся неторопливо их жевать. Отравителю нечего ядов бояться, в конце концов.
– За последние два дня я украл девушку из работного дома, убив ее, вытащил тело из реки и вернул ее к жизни, действовал заодно с признанным убийцей множества людей, без обид…
– Ни разу.
– …чтобы отравить и поработить двух служителей закона. И занимался чудесным сексом, пусть и в состоянии опьянения, с возлюбленной своего лучшего друга на столе для вскрытия мертвецов.
– Немало.
– Мне вдруг подумалось, что не слишком хороший я человек.
– По такому поводу мне и сказать нечего.
Они долго молчали, погрузившись в мысли.
– Любовь – голубь, гадящий в толпу, – вдруг сказал Аса.
– Почему же?
– То, куда он попадет, мало зависит от того, кто этого заслужил.
Жрец издал низкий горловой звук и нахмурился.
– Полагаю, ты путаешь любовь с другим видом томления, – сказал он.
Аса хохотнул.
– Ты знаешь, почему я пришел.
– Твоя доля денег от работного дома, – сказал Аса, доставая небольшой кошель. И со звоном положил в руку Роузу.
– Не обижайся, но я пересчитаю, – сказал Роуз.
– От меня-то, друг мой? Был бы дураком, если бы не пересчитал.
