Мессир не выдержал первым:

— Кто ты такой? — поморщился от опасения в своём голос.

Но звать охрану не хотел. Незнакомец своим странным появлением вызывал удивление. Навряд ли тот вёл бы себя так вольготно, если бы чувствовал опасность. Следовало узнать, кто он такой и что ему надо. А также, что можно от него ожидать.

В глазах посетителя мелькнула ирония. Лениво растягивая слова, с явными насмешливыми нотками он произнёс:

— Нам понравилось, как ты действовал в Арлессе. Решительно, смело, наплевав на последствия. Только бесполезно всё это… — и замолчал, с ожиданием глядя на Эллиния.

— То есть? — подался он к незнакомцу.

— Так от ведьм не избавиться… — и снова замолчал.

Эллиний передёрнул плечами, но более явно выказывать неприязнь не посмел. Чуть плавные, ленивые движения незнакомца его не обманывали. Так мог бы расположиться в кресле огромный опасный зверь, разомлевший после обильного обеда. Пусть на вид и добродушен, но злить его не стоило. А своим ощущениям Эллиний привык доверять.

— Что вы предлагаете? — осторожно уточнил Эллиний.

— Когда появятся радужные камни…

— Радужные? Это легенда! Ведьмы придумали, чтобы хоть на что-то надеяться.

Жёлтые глаза угрожающе прищурились. Эллиний невольно дрогнул от пробежавшего по позвоночнику холодка страха. Он уже давно отвык от него.

— Венец существует! — твёрдо проговорил незнакомец. — Постарайся первым добраться до ведьмы, которая найдёт камень. Передашь её нам. И мы поможем тебе избавиться от остальных.

— А с чего я…

— Ты ничего нам не должен, — плавно поднялся незнакомец. — Сам увидишь нашу силу. Пропустить это, если даже захочешь, никак не сможешь, — Эллиний не заметил, как незнакомец оказался у окна. Кажется вот, миг назад, был перед глазами, и уже через плечо от окна иронично бросает: — Жрицы тебе ведь тоже мешают, не так ли? — и исчез за шторой…

Прошёл после странной встречи почти год, а Эллиний не забыл ни единой детали. И сейчас он больше склонялся к тому, что с нападениями на Храмы связан незнакомец.

С одной стороны, уничтожение жриц было на руку. Его давно беспокоило влияние Аннеты, верховной жрицы Храма Игнис, на Владыку. И теперь тот не сможет сказать, что выпестованные Эллинием охотницы действуют слишком жёстко. Они единственные — кто способен противостоять ведьмам. И если упомянутый незваным гостем венец окажется в руках Эллиния — то этим порождениям Тьмы надеяться будет не на что. Ни им, ни членам ордена Иридис, стремящимся вернуть далёкое своё величие.

В письме капитан Анс, единственный, кому Эллиний сказал о венце, сообщал о появление первого камня — Огневика. К сожалению, след ведьмы потеряли. Но ничего! Охотницы её найдут!

И начнут с убежища Анфелии. Давно следовало избавиться от неё, а не слушать Владыку, опасающегося волнений. Передавать девчонку с камнями кому-либо Эллиний не собирался. Венец — оружие. Тот, кто владеет им, властен над ведьмами.

Эллиний сделает всё, чтобы ведьмы стали никому не нужной историей. Чтобы никто и никогда больше не попался на их уловки и не пострадает сам и  близкие.

Глава 11. Мертвая Пуща

Туман появился, стоило им только покинуть зелёный лес и ступить на серую землю. Он заключал в ласковые объятия, игриво закрывал глаза, создавал из сухих деревьев причудливые фигуры людей и монстров. Те подозрительно наблюдали за путниками, посмевших пересечь границу их царства. Сквозь тяжёлые нависшие тучи не проникало ни лучика солнца — врага хозяина этого леса, тумана.

Злат, Китан настороженно молчали. Малыш жался к ногам лошади. И даже Люсилия — ведьма всё же сделала одолжение, представившись — которая до въезда в лес испускала ядовитые усмешки, молчала. Лошади настороженно стригли ушами.

Анела прикрыла глаза и прислушалась к лесу. В отличие от спутников, ей было спокойно. На душе ни капли страха и настороженности. Лишь печаль и сострадание. Пуща не была мёртвой. Нет! Она жила, страдала. Ей было плохо и одиноко. Она уже долгое время ждала возрождения, защиты и самой стать защитой. Именно так. Быть защитой и быть защищённой.

Сейчас Пуща наблюдала, обволакивала ласковым туманом, заманивала. Но если ей вдруг что не понравится, покажет свою силу. И тогда недругам не поздоровится. Пока же преобладали любопытство и надежда…

Анела, открыв глаза, помотала головой от таких непривычных и необычных мыслей. Не могла же она по-настоящему ощущать, что думает лес? Нет у неё природных способностей. Но эта Пуща странно воздействовала на неё. С ней ощущалось родство, связывающее их невидимыми узами. Как со жрицами и…ведьмами.

— Люсилия, — позвала она ведьму, которая должна была ехать рядом.

Хотела узнать, почему не чувствует её стихии.

Сквозь туман нельзя было различить даже силуэта: ни всадников, ни деревьев. И ни единого звука, кроме едва слышных шагов Северянки.

Анела натянула поводья и прислушалась, желая в этом убедиться. По коже побежали мурашки, от тишины становилось жутко.

— Китан, Злат, Малыш, где вы? — крикнула она, но голос потонул в вязком туманном покрывале.

Северянка, словно желая помочь, призывно заржала. Но и она ответа не получила.

Анела растерялась. Куда ехать? Какое направление выбрать? Она одна потерялась или и все остальные разделились? Злат ведь предупреждал, чтобы были начеку и не теряли друг друга из виду. Она слышала, как он даже тихо просил Китана приглядеть за ней, чем возмутил. Ну не ребёнок же она, право! А теперь…

Слишком уж сильно она задумалась, и не заметила, как отстала. Но почему даже Малыша рядом нет? Он ведь должен был почуять её…

Куда-то же всё-таки ехать надо. Не стоять же на месте.

Анела пустила лошадь тихим шагом. Северянка прошла немного и вдруг остановилась. Никакие понукания не помогали. Кобыла словно с укоризной обернулась, мол, она лучше знает, что делать.

— Ну, знаешь! — возмутилась Анела.

Она глянула вниз в клубящийся туман, в котором неизвестно что могло скрываться. Прислушалась к лесу. Раз он живой, пусть подсказывает. Но хотя и доброжелательность не исчезла, в остальном он молчал. Хотя, что должен бы был сделать-то? Ответить? Да тогда она бы сама от испуга померла!

Анела, сделав глубокий вдох, перекинула ногу через седло и спрыгнула. Тут же поскользнулась на чём-то мягком. Только вцепившись в гриву лошади, устояла. Затем медленно обошла Северянку. Остановилась перед головой лошади, и всмотрелась в тёмно-янтарные глаза.

— Ну и чего ты упрямишься?

Лошадь мотнула головой и жалобно заржала, глядя куда-то за спину Анелы. Она быстро обернулась. Но сквозь кудрявившийся густой молочный поток ничего невозможно было разглядеть.

От лёгкого ветерка туман начал редеть. Появился просвет, и Анела невольно отшатнулась к лошади. Они стояли на краю крутого глиняного оврага. Ещё бы шаг… То могли бы недосчитаться ног, а может и головы. Другая сторона оврага, как и дно, продолжала скрываться в тумане.

Анела крепко обняла лошадь за шею:

— Спасибо!

Северянка испуганно заржала и попятилась.

Анела вновь обернулась и замерла.

Молочный туман, словно повинуясь чьей-то воле, сгущался в одну линию, образуя своеобразный мост. Из густой пелены на мост шагнула женщина. Высокая, стройная. Подол чёрного платья сливался с туманом, который словно шлейф тёк за ней. Казалось, она летит над белоснежным мостом. Волосы чёрным водопадом спадали на плечи. А за спиной чернели перья крыльев.

На Анелу опустилось оцепенение. Она словно заворожённая не сводила взгляда с приближающейся женщины.

Вот та остановилась недалеко от Анелы. Чёрные глаза прищурились.

— Так значит, это будешь ты, — произнесла она. — Долго же мне пришлось ждать.

Голос разрушил оцепенение, и Анела, отшатнувшись, с ужасом выдохнула:

— Чёрная Иридис?!

— Чёрная Иридис? — переспросила женщина. И вдруг, запрокинув голову и расправив крылья, захохотала. Но смех был невесёлым, лишь горечь звучала в нём, а в чёрных глазах была тоска. Отсмеявшись, вздохнула и произнесла: — Значит, меня так и продолжают называть. Чёрная Иридис, Иридис Смерти, Проклятая Убийца, предательница, кровопийца… Сколько ещё имён мне придумали за прошедшие века? Сколько злодейств приписали? А где истина? Ты можешь сказать мне?