– Мне это известно, – сказал мистер Джемисон, умышленно растягивая слова. – Белым в нашем округе тоже. Также им известно, как в городе к вам относятся. Это отношение к вам пока не изменилось, так что, если ты, или мистер Моррисон, или еще кто-нибудь из вашей семьи поедет в город, Ти-Джею будет только хуже. Эти люди не забыли про бойкот, в котором обвиняют вас. – Он помолчал и добавил: – И еще совпадение с пожаром…

Сердце у меня бешено заколотилось.

Папа взял трубку в рот. Когда дело касалось белых, даже мистера Джемисона, он не спешил говорить, а сначала все тщательно взвешивал. Вынув изо рта трубку, папа, чуть улыбнувшись, произнес с расстановкой:

– Вы думаете, я хоть на миг могу забыть об этом?

Мистер Джемисон тоже улыбнулся в ответ, показывая, что понял.

– Я никогда так не думал, Дэвид. – Он поднялся. – Что ж, пожалуй, мне пора возвращаться в город. В столь поздний час жена, наверное, ждет не дождется меня. Миссис Логан, если разрешите, откланяюсь. Моя шляпа… Спасибо.

Когда мистер Джемисон вместе с папой и мистером Моррисоном, которые вышли проводить его, покинул нас, Ба заметила:

– Нелегко ему будет помогать Ти-Джею при теперешних обстоятельствах.

– Возможно, даже труднее, чем он предполагает, – сказала мама.

Мы услышали, как отъехала машина, но прошло несколько минут, а папа и мистер Моррисон все не возвращались. Тогда Малыш подошел к входной двери и распахнул ее.

– Клейтон Честер, из дома не выходить! – окликнула его мама.

Назвав его полным именем, что случалось редко, она дала ему понять, что это приказ.

Малыш оглянулся на маму. Ослушаться он не посмел, но в глазах его стояла тревога: со дня пожара ему все время было страшно, что папа, или мистер Моррисон, или Стейси если ночью уйдут, то уже не вернутся.

– А папа…

– С ним все в порядке. И с мистером Моррисоном тоже. Закрой, пожалуйста, дверь.

Малыш повиновался, но от двери не отошел и, заслышав на ступеньках шаги, тут же распахнул ее.

Войдя и увидев Малыша у порога, папа вскинул глаза на маму и понял.

– Спасибо, сынок, – сказал он. Малыш весь дрожал, и папа взял его руку в свои. – Можно подумать, к нам пришел старик мороз и заморозил тебя. Знаешь что, бери-ка лучше книжку и садись сюда, поближе ко мне и к огню, чтобы согреться.

Малыш поспешил воспользоваться приглашением. Сбегав за книгой, он быстренько вернулся под папино крылышко, уселся на стул, который папа придвинул к себе, открыл книгу и только тогда взглянул на папу. Папа подмигнул, и Малыш заулыбался. Весь остаток вечера он не отходил от папы.

Дни накануне суда тянулись долго. Не думалось ни о чем, кроме Ти-Джея: что с ним будет? И в школе старшие ученики говорили только об этом. Каждую ночь я молилась и просила бога, чтобы он спас его. А однажды во сне я унеслась назад к жаркой августовской ночи, когда Т. Дж. заколотил в нашу дверь и Стейси, Кристофер-Джон, Малыш и я выскользнули в громыхающую грозовую темь, чтобы проводить его домой, но, как оказалось, чтобы предать его в руки толпы, собравшейся, чтобы линчевать его. Такой сон повторялся, иногда во сне я становилась Ти-Джеем и просыпалась с криком. Меня била дрожь, я не могла избавиться от чувства, что на шее у меня затягивается толстая веревка. Тогда Ба обнимала меня, а из другой комнаты приходили мама и папа. Но я не рассказывала им свои сны. Они были слишком похожи на правду.

Я знала, что мама и папа очень беспокоятся за меня и мальчиков. Иногда я замечала, как они пристально наблюдают за нами, словно стараются прочитать наши мысли. Но больше всего они тревожились за Стейси. Молчаливый и мрачный, он часто уходил один к пруду или на выгон. Я сколько раз видела, как папа или мама смотрят ему вслед, но говорить ему они ничего не говорили.

Однажды мама пошла было за ним, но папа остановил ее. Мама неохотно подчинилась и не пошла за Стейси. А я пошла. Я тоже за него боялась. Я-то знала, что он переживает не только за Т. Дж., но и потому, что мама с папой не позволяют ему ехать в суд. Я догнала его и попыталась заговорить об этом.

– Слушай. Ну что ты бродишь как неприкаянный? Ты не согласен, что папа очень умно поступил, решив не ехать в суд?

Стейси не ответил.

– И что тебе не разрешили туда ехать?

Стейси поглядел на меня и повернулся, чтобы уйти. Глаза у него были печальные, как у старика, а поперек лба легла глубокая морщинка, и казалось, она никогда уже не разгладится.

– Ты же знаешь, – сделала я еще одну попытку, – ты-то вовсе не виноват в том, что стряслось с Ти-Джеем.

– Знаю. И все-таки…

– Что все-таки?

– Я все думаю, может… может, я должен был вразумить его, хотя бы постараться…

– Никто его не мог вразумить, сам прекрасно понимаешь! – воскликнула я, очень рассердившись на его слова. – Ти-Джей всегда был дураком и, по правде говоря, таким и остался.

Стейси осуждающе посмотрел на меня, словно мои слова прозвучали не к месту, учитывая грядущую судьбу Т. Дж. Но меня это не тронуло. Я сказала правду.

Стейси покачал головой, потом доверительно сообщил:

– Крошка Уилли говорит, что собирается поехать в суд.

– Собирается поехать?

Стейси кивнул:

– И Кларенс тоже.

Меня страх взял:

– Н… неужели ты хочешь ослушаться папу и тоже поедешь?

Он заглянул мне прямо в глаза, чтобы проверить, можно ли мне доверять. Я попыталась спрятать мой страх, но без особого успеха.

– А впрочем, Крошка Уилли и Кларенс только болтают, – поспешил он скрыться за усмешкой.

Я с подозрением уставилась на него.

– Ты уверен?

– Не беспокойся. Никто из нас не собирается никуда ехать.

Но я не могла не беспокоиться и утром в день суда обнаружила, что мои страхи были не напрасны. Когда Стейси, Кристофер-Джон, Малыш и я подошли по дороге в школу ко второму перекрестку, оказалось, Мо и Кларенс уже ждут нас.

– Мы готовы ехать, – объявил громко Кларенс, как только мы оказались в пределах слышимости.

Я так и налетела на него:

– Ехать куда?

Слегка смешавшись, Кларенс взял Стейси под руку, и вместе с Мо они отошли к обочине дороги. Но Кристофер-Джон, Малыш и я последовали за ними.

– Тетушка Кэлли Джексон посылает в Стробери Джо за покупками.

Стейси бросил взгляд на дорогу:

– Вы просили его прихватить нас?

– Да. Он согласен.

– И сказали, зачем мы едем?

Кларенс покачал головой.

– Только сказали, есть дело. Какое, потом объясним. Он ждет, так что пошли скорей.

– Пошли?! – воскликнула я. – Никуда Стейси не пойдет!

Стейси пропустил мои слова мимо ушей.

– Мо, ты идешь?

Мо пожал плечами:

– Я же сказал: ты поедешь – и я поеду.

– Стейси, тебе нельзя! Папа душу из тебя вытрясет, если поедешь…

– Куда поедет? – спросил Малыш.

– Кэсси, если я не поеду, я, может быть, никогда больше не увижу Ти-Джея.

– Куда поедет? – снова спросил Малыш.

– Фью, не велика потеря! – крикнула я: я слишком испугалась за Стейси, чтобы еще думать о будущей судьбе Т. Дж. – Если ты попадешь в неприятность, ему от этого легче не станет.

– Нам пора двигать, так ты как, Стейси? Джо долго ждать не будет, – уже потерял терпение Кларенс.

– Где он остановился?

– Там, за школой.

Стейси посмотрел в сторону школы Грэйт Фейс.

– А Крошка Уилли что? Он собирается?

– Еще не видел его, – признался Кларенс. – Но он говорил, если мы придумаем, как попасть в город, он поедет с нами.

– Уже скоро восемь, – сказал Стейси. – Раньше полудня мы туда все равно не попадем, так что, если заседание суда еще будет продолжаться, назад мы доберемся, уже тогда занятия в школе давно закончатся.

Мо кивнул, соглашаясь на риск при таком расчете времени. Стейси и Кларенс понимающе переглянулись с ним. Они прекрасно знали, что их ждет по возвращении. Но Стейси принял решение:

– Хорошо, значит, найдем сначала Крошку Уилли.

– Куда вы все едете? – снова задал свой вопрос Малыш.