Индивидуальные переносы, характерные для невротических уровней патологии, возникают с установлением константности Собственного Я и объекта (Blanck and Blanck, 1979). Они представляют реактивацию репрезентаций индивидуального Собственного Я и объекта, отражая реальные или фантазийные прошлые взаимодействия между ними. Наиболее типически они были вытеснены при попытке решения пациентом своих эди-пальных конфликтов без достаточного подкрепления этого решения дальнейшими интернализациями. Являясь взаимоотношениями между индивидами, индивидуальные переносы показывают бесконечный спектр вариаций в отличие от сравнительного единообразия функциональных переносов. В отличие от них индивидуальные переносы представляют собой вновь мобилизованные и смещенные на объект альтернативные взаимоотношения. Как говорилось выше, такое состояние дел демонстрируется развитием терапевтического альянса вследствие переноса между невротическим пациентом и аналитиком, позволяя пациенту извлечь пользу из способствующих инсайту интерпретативных интервенций классическойтехники. Хотя возникновение терапевтического альянса основывается на переживаниях и способностях к существенно нетрансферентным взаимоотношениям, оно как правило будет определенно включать элементы транс-ферентной значимости и происхождения. Однако они вторичны по отношению к текущим и новым объектным аспектам и будут в успешном анализе в основном узнаны и проработаны до его окончания.

Перенос часто бывает концептуализирован как процесс, в котором интроецированные объектные репрезентации становятся активированными и вновь перенесенными вовне на образ другого человека. В психоаналитическом сеттинге уровень структурализации личности пациента, а также время и обстоятельства вокруг его эволюционных задержек будут определять природу интроектов, которые будут активированы и перенесены на образ аналитика.

Внутренние объекты пограничного пациента состоят из успокаивающих и преследующих аспектов функционального объекта, которые были интернализованы в ходе ранних взаимодействий без дальнейшей модификации через функционально-селективные идентификации. Будучи вновь перенесенными на образ аналитика, эти ранние интроекты будут во многом определять способ восприятия пограничным пациентом своего аналитика. Пациент пытается воссоздать в аналитических взаимоотношениях нарушенные интроективно-проективные формы привязанности, на которых он застрял в своих ранних эволюционных взаимодействиях (Volkan, 1982). Будучи определяемы более или менее закрытым репрезентативным миром (Strachey, 1934; Schafer, 1968), патогенные взаимоотношения склонны увековечивать себя в монотонно повторяющихся образцах. При простом повторении не остается никаких эволюционных взаимодействий. Попытка реактивировать и помочь эволюционным взаимодействиям является главной целью психоаналитического лечения.

Повторное перенесение в значительной степени вытесненных эдипальных интроектов на образ аналитика составляет существенную часть переносов невротического пациента в психоаналитических взаимоотношениях. Эти интроекты включают образы как либидинозно, так и агрессивно переживаемых эдипальных объектов, а также противостоящие им интроекты суперэго. С течением анализа эдипальные интроекты будут, как правило, появляться в прогрессирующе менее искаженных формах. В отличие от функциональных интроектов пограничного пациента интроекты невротического пациента представляют инофрмативно вытесненные индивидуальные объекты, которые до их вытеснения переживались индивидуальным Собственным Я в триадных взаимоотношениях, которые обычно становятся подлинно мотивированными и возможными лишь после достижения ребенком константности Собственного Я и объекта. Помимо интроектов, представляющих индивидуальные образы с эдиповой стадии развития, невротические пациенты будут также как правило вновь переносить на аналитика свои остающиеся функциональные интроекты. Позднее речь пойдет о том, что эти различные виды интроектов будут по-разному изменяться в психоаналитическом процессе.

Помимо существующих способностей к текущим взаимоотношениям между взрослыми людьми, а также фазово-специфическому повтору задержанных взаимодействий с прошлыми эволюционными объектами, большинство пациентов также, по-видимому, обладают динамическими активными потенциальными возможностями и невыраженными потребностями возобновления задержанного личного развития. Эти остающиеся эволюционные потенциальные возможности, которые, по-видимому, у разных пациентов выражены в разной степени, позволяют пациенту реагировать на эмпирически новые объекты во взаимодействиях, которые находятся вне навязчивого повторения и в которых аналитик начинает представлять новый эволюционный объект (Loewald, 1962) для пациента. Именно в данной области привязанности между пациентом и аналитиком будет возможна реактивация и ремобилизация нарушенных эволюционных процессов пациента.

Важно осознавать, что всякое важное структурное изменение в личности пациента во время психоаналитического лечения будет и может иметь место лишь с помощью взаимодействий, в которых пациент способен воспринимать аналитика как новый эволюционный объект. Перенос представляет собой повторение и укоренение неудачных эволюционных взаимодействий и показывает, насколько такие взаимодействия были способны помогать пациенту на протяжении всех лет формирования его психики, а также дает информацию о природе и причинах его неудач. Перенос как повторение или продолжение прошлых эволюционных взаимодействий необходим не только как источник информации, но также потому, что дает аналитику положение и авторитет эволюционного объекта, делая, таким образом, «новое начало» (Balint, 1932) в принципе возможным. Это справедливо в контексте транс-ферентного повторения остановленных и незавершенных эволюционных взаимодействий пациента, где аналитик вводит себя в качестве нового эволюционного объекта для пациента в попытке заменить простое повторение вновь активированными эволюционными взаимодействиями между сторонами.

Те пути, которыми, видимо, пациент будет пытаться использовать аналитика в качестве нового эволюционного объекта, варьируют в зависимости от времени и природы его эволюционных задержек. Психотические пациенты, которые утратили свои образы хорошего внешнего объекта, отчаянно нуждаются в новом эволюционном объекте, с которым они могли бы возобновить диалог как с реальным лицом из внешнего мира, хорошим и достаточно заслуживающим доверия, чтобы его можно было принять в качестве компании для нового старта. Пограничный пациент в свою очередь нуждается и может быть мотивирован в лечебных взаимоотношениях воспринимать аналитика в качестве нового функционального объекта, с которым могут быть постепенно возобновлены структурообразующие процессы функционально-селективной идентификации.

Пациенты с преимущественно невротическим уровнем патологии нуждаются в новом эволюционном объекте для помощи им в переходе от их эдипальных затруднений и незаконченной идеал-формации к относительно взрослой автономии и соответствующей возрасту объектной привязанности. Во время различных фаз аналитического лечения невротический пациент будет использовать аналитика в качестве нового эволюционного объекта во многих индивидуальных ролях, варьирующих от нового идеализируемого объекта, который готовит его к вхождению в эдипальную триаду, до вызывающего восхищение образца взрослого человека аналогично потребности подростка в неэдипальном объекте в его окончательном высвобождении от родителей детства.

Характерное развитие терапевтического альянса в анализах невротических пациентов демонстрирует, каким образом различные уровни объектной привязанности могут быть привлечены для совместной работы, для обслуживания целей лечения как реактивированного эволюционного процесса. Как говорилось ранее, нужна базисная способность к соответствующему для данного возраста сотрудничеству между индивидами для того, чтобы пациент мог воспринимать аналитика в качестве эмоционально значимого текущего объекта и для установления с ним рабочих взаимоотношений. В эти рабочие взаимоотношения будут с самого начала просачиваться бессознательные трансферентные элементы, типично вызывая смещение идеализированного образа фазово-специфического трансферентного объекта на образ аналитика, которого пациент пытается радовать, будучи «хорошим пациентом». Даже если эта ситуация, часто быстро развивающаяся в начале анализов с невротическими пациентами, может содействовать драматическим «трансферентным улучшениям» в симптомах пациента и его общем здоровье, эти первоначальные улучшения, как правило, имеют очень мало общего с какими-либо структурными достижениями посредством вновь начавшихся эволюционных процессов. Аналитик в свою очередь еще не идеализируется в сколько-нибудь значительной степени в качестве нового объекта. Хотя идеализация, по-видимому, является необходимым мотивационным стимулом для всех базисных структурообразующих интернализаций, ее простые трансферентные манифестации недостаточны для мотивирования нового начала таких интернализаций. Если в аналитике нет чего-либо нового и желаемого, что может быть идеализировано и к чему, следовательно, можно испытывать сильное влечение, восхищение и стремление, аналитические взаимодействия склонны представляться скорее как повторение неразрешенного прошлого пациента, чем как содействующие все более автономному сегодняшнему существованию его Собственного Я и объектных переживаний.