— Ну же, — уговаривал он, — пожалейте меня.

Вспомнив про Рика, Дана уже склонялась к тому, чтобы сказать «нет». Но потом Чей ей улыбнулся, и все мысли об отказе улетучились из ее головы.

— Вы встаете около десяти?

— Да.

— Захватите купальник.

Он уехал, и теперь ей в голову пришла дюжина причин для отказа, но было уже слишком поздно.

Субботним утром Дана проснулась рано, переполненная чувством нервного ожидания. Она пообещала себе никогда больше не связываться с мужчинами, а всего лишь через неделю у нее уже было назначено свидание с человеком, которого она едва знала. Если у нее осталась хоть капля здравого смысла, она соберет вещи и поедет проводить остаток своего отпуска к родителям.

Во дворе послышался стук копыт. Схватив сумку, где лежали купальник, полотенце и еще потертые джинсы, она выскочила на крыльцо. Одетый в пару потертых джинсов, темно-красную рубашку, поношенные ботинки и черную шляпу, Чейтон Эльк был просто наслаждением для женских глаз.

— Я забыл спросить вас вчера, — произнес он, слезая с лошади. — Вы умеете ездить верхом?

— Да, но каталась последний раз несколько лет назад.

Она закрыла дверь и спустилась по ступенькам.

— Если вы один раз научились держаться в седле, то уже никогда не разучитесь, — пообещал он. Это как езда на велосипеде.

Чей взял ее сумку и привязал к передней луке седла второй лошади. Это была маленькая гнедая кобыла.

— Ее зовут Дейзи Блю, — представил лошадь Чей.

— Я надеюсь, она смирная.

— Как овечка, — уверил ее Чей. — Давайте я помогу вам взобраться.

Он подержал стремена, пока она садилась, потом взглянул на нее.

Тепло разлилось по ее телу, когда их взгляды встретились. Дана наблюдала за тем, как он с легкостью забрался на лошадь.

— Как далеко водоем? — поинтересовалась девушка.

— Недалеко. Около сорока минут езды. Почему вы спрашиваете? Вы торопитесь куда-то?

— Нет, просто я давно не ездила верхом.

Он кивнул.

— Хорошо. Мы поедем медленно.

— Почему вы все-таки позвали меня с собой?

— Мне казалось, я все вчера объяснил. Вы же не передумали?

— Нет.

Она взяла поводья, и ее гнедая кобыла двинулась рядом с лошадью Чея.

День для конной прогулки выдался прекрасный. Небо было ярко-голубым, прохладный ветер гулял меж сосен. Птички перелетали с ветки на ветку и пели серенады.

Чей оказался прав. Как только Дана почувствовала лошадь под собой, навыки верховой езды вернулись к ней. Она уже успела забыть, каким расслабляющим эффектом может обладать езда в седле. Через двадцать минут они добрались до большого луга. Чей спросил, готова ли она к тому, чтобы пуститься галопом. Она кивнула, и они погнали лошадей.

Дана наклонилась вперед. Она любила, когда ветер обдувал ее лицо. Чувство свободы переполняло ее. Олень стремительно промчался наперерез ей, и Дана громко рассмеялась. Почему она перестала кататься на лошадях? Как могла забыть, сколько удовольствия это приносит?

Через несколько минут Чей остановился и подождал, пока Дана догонит его. Смотря на нее, трудно было поверить, что это та женщина, которую он встретил на парковке. Ее щеки горели, глаза блестели от удовольствия.

— Это была прекрасная идея, — воскликнула она, останавливаясь рядом. — Сколько еще ехать?

— Только обогнуть эту рощицу.

Озеро было небольшим, но очень красивым. Со всех сторон его окружали высокие сосны, берега утопали в полевых цветах. На середине водной глади был поставлен на якорь плот с зонтом от солнца посредине.

Чей слез с лошади, потом помог Дане. Она наслаждалась тем мгновением, когда он обхватил ее за талию. Он снял ее с лошади так, как будто она совсем ничего не весила. Рик никогда не заставлял биться ее сердце так бешено, никогда она не чувствовала такого прилива теплоты всего лишь от одного взгляда.

— Ты взяла купальник? — спросил Чей.

Она кивнула.

— А ты взял плавки?

— Да, но я бы предпочел поплавать в чем мать родила, если бы ты согласилась.

Она бы хотела, но у нее не хватило духа признаться в этом. Несмотря на то что Чей ей нравился, она все-таки почти не знала его.

— Не сегодня, — твердо сказала она и подумала:

«А будет ли другой раз?»

— Хорошо. Мальчики налево, девочки направо.

Отвязав свою сумку, Дана нырнула за дерево, чтобы переодеться. Надев купальник, она пожалела, что так и не сбросила лишние десять фунтов.

Хотя какое это имело значение? Она не собиралась вызывать у него восторг или восхищение.

Накинув полотенце на плечи. Дана глубоко вздохнула и вышла из-за дерева.

Чей стоял к ней спиной и смотрел на воду.

Он обернулся, когда она сделала еще один шаг вперед. В его глазах читалось неподдельное восхищение.

— Красиво, — сказал он и подмигнул.

Дана залилась краской смущения.

— Спасибо.

Он протянул ей руку.

— Готова?

— Вода холодная?

— Нет.

Сбросив полотенце на траву, она вложила свою руку в его. Вместе они побежали к воде и нырнули.

Дане вода показалась прохладной, хотя это было неплохо. Он отпустил ее руку, и девушка энергично поплыла к противоположному берегу. Плавала она очень хорошо благодаря урокам в колледже.

Забравшись на берег, Дана села на траву, наблюдая за Чеем.

Он плавал энергично и красиво, капли воды искрились на его широких плечах, солнечный свет бросал золотые отблески на его длинные черные волосы. Когда он присоединился к ней, по его волосам стекала вода.

— Здесь мило, — отметила она.

— Да. Это всегда было моим любимым местом.

— Ты вырос в этих краях?

— Да.

— На ранчо?

— Да. Моя мама долгое время работала у Большого Джона, — объяснил Чей. — Но она вышла замуж десять лет назад и переехала в Аризону.

Дана помнила Большого Джона. Она его видела однажды, когда приезжала сюда с бабушкой и дедушкой.

— Почему ты не уехал с ней?

— Не было смысла. Она больше не нуждалась в моей заботе, к тому же я владею несколькими акрами земли неподалеку.

Чей не упомянул, что его земли граничили с юга с землями Большого Джона.

— Как давно ты работаешь у Большого Джона?

— Мне кажется, всю жизнь. — Он улыбнулся. Что насчет тебя? Ты работаешь?

— Да, в компании, которая занимается оценкой антиквариата в Эштон-Фоллс.

— Это довольно далеко отсюда, — удивился Чей. Что тебя занесло сюда?

— Моя бабушка оставила мне этот дом, когда умерла. Я не была здесь несколько лет, — сказала Дана.

Откинувшись назад, она оперлась на локти.

— Я и забыла, как здесь красиво. Я сюда регулярно приезжала на каникулы, когда была маленькой девочкой. Мой дедушка учил меня ездить верхом, а бабушка — вязать крючком и печь пироги.

— Какие пироги?

— Все виды. Персиковый, яблочный, ягодный, лимонный.

— Может, ты приготовишь мне один из них?

— Может быть.

Их взгляды встретились. Истома наполнила тело девушки, теплая и сладкая, как утренний поцелуй. Она сглотнула слюну.

— Так какой твой любимый пирог?

Он изучал ее губы.

— Яблочный.

Чей наклонился ближе. Дана пристально смотрела на него, опасаясь того, что сейчас он обнимет и поцелует ее, и еще больше опасаясь, что он этого не сделает.

— Дана.

— Что?

— Ничего, я просто хотел произнести твое имя. Чей придвинулся еще ближе и заключил ее в объятья.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала она почти шепотом.

Вместо ответа Чей поцеловал ее. Этот поцелуй был похож на спуск с американских горок в Диснейленде.

Закрыв глаза, Дана ответила на поцелуй, ее руки обвили его шею, ее тело потянулось ближе к нему. Кожа Чея была теплая и до сих пор влажная, и девушка прижалась к нему, понимая, что никогда в жизни ей не было так хорошо. Это был самый откровенный поцелуй в ее жизни. Каждая клетка, каждое нервное окончание ожили, когда их языки сплелись. Ей хотелось бы иметь смелость снять свой купальник, чтобы только почувствовать силу его тела на себе, ничего более. Ни один мужчина никогда не заставлял ее сердце так учащенно биться, даже Рик…