Жизнь какъ жизнь личности есть зло и безсмыслица – это знаетъ всякій человѣкъ и знало человѣчество давно.

И давно даны человѣчеству религіозныя опредѣленія жизни, при которыхъ жизнь не безсмыслица и не зло. Опредѣленія эти даны и Конфуціемъ, и Лаодзи иБра[ми]нами, и Буддой, и Исаіей, и Христомъ. Всѣ по существу одни и тѣ же. Но толпа держится еще стараго представленiя о жизни личности, и книжники стараются доказать правильность этаго отсталаго взгляда и ненужность религіозныхъ опредѣленій. Религіозныя опредѣленія называютъ суевѣріями именно п., ч. религіозныя опредѣленія были такъ важны, что переворачивали жизнь массъ. Признакъ невѣжества нашего времени – незнаніе ученій религій, которыми живетъ человѣчество. Книжники одни, признавая бѣдственность этаго, обѣщаютъ будущую жизнь, другіе обѣщаютъ здѣсь такъ устроить людей, что порознь они хоть и злы и неразумны, вмѣстѣ ихъ жизнь будетъ доброй и разумной.

Люди обмануты прежде обманувши[ми] ся людьми. И бѣдный и богатый воспитываются въ ученіи о томъ, что жизнь есть только въ благѣ личнаго существованія. Доживъ до возмужалости, люди сомнѣваются въ справедливости такого пониманія жизни и спрашиваютъ. И тутъ имъ предлагаютъ ученіе о долгѣ и будущей жизни. Человѣкъ сомнѣвается, ищетъ объясненій, но объясненій нѣтъ. На спрашивающаго нападаютъ со злобой и силой заставляютъ его подчиняться тому, чему не вѣрятъ люди, но хотятъ, чтобы вѣрили другіе. И человѣкъ покоряется и кончаетъ существованіе у дверей жизни, не встушивъ даже на порогъ ея.

Но наступило время и наступаетъ, когда голосъ разума слышится людямъ, и они не могутъ удовлетвориться представленіемъ о жизни, какъ о личномъ существованіи, и объясненіе того долга, который предписываютъ нѣкоторые люди. Это возможно только, когда существованіе людей поглощено борьбой съ природой и нѣтъ общенія между людьми разныхъ вѣръ. Но теперь есть и излишекъ для средствъ существованія и есть общенія. Тотъ старый обманъ о томъ, [что] человѣкъ не долженъ вѣрить своему разуму, невозможенъ теперь: какъ только человѣкъ знаетъ людей, исповѣдующихъ другую вѣру, чѣмъ онъ, ему неизбѣжно прибѣгнуть къ суду разума. Голосъ разума нельзя заглушить теперь.

Противорѣчіе жизни теперь чувствуется всякимъ мыслящимъ человѣкомъ. Обыкновенно человѣкъ, познавъ это противорѣчіе, не вѣритъ себѣ и хочетъ спастись прошедшимъ и внѣшнимъ наблюденіемъ жизни и выставленіемъ себѣ болѣе отдаленныхъ дѣлей; но это не помогаетъ, чѣмъ бы ни задался человѣкъ, онъ видитъ въ концѣ отъ себя свое гибнущее безсмысленно я. Разумъ отравляетъ человѣку жизнь, и человѣкъ начинаетъ бороться съ разумомъ, желая заглушить и даже убить. Но убить въ жизни нельзя. Оказывается, что разумъ,¹²⁷ свойственная человѣку способность, дающая ему сначала благо, подъ конецъ губитъ его жизнь. Что это значить?

В наше время каждый мыслящій человѣкъ сознаетъ въ себѣ два я, отрицающіе одинъ другаго. Сознаніе безсмысленности личной жизни проявляется понемногу¹²⁸ (л. 3) и, наконецъ, человѣкъ видитъ, что жить надо и жить не зачѣмъ. Является противорѣчіе въ жизни, и человѣку кажется, что¹²⁹ жизнь его останавливается. Кажется противорѣчіе, но его нѣтъ. Это противорѣчіе есть только дѣйствіе двухъ¹³⁰ силъ, изъ которыхъ. и слагается жизнь.¹³¹ Жизнь не останавливается, но только начинается, такъ какъ изъ этихъ двухъ силъ личнаго и разумнаго сознанія и слагается¹³² дѣятельность жизни человѣческой.

Если человѣкъ сознаетъ себя и животнымъ и разумнымъ, то онъ не можетъ уже не признать своей жизни въ разумномъ сознаніи, обнимающемъ жизнь личностей, а долженъ признать требования разумнаго сознанія, и тогда и не будетъ противорѣчія.¹³⁴ Подобное этому совершается въ ростѣ животной личности при появленіи новыхъ требованій, какъ требованія половыя.¹³⁵ Происходить противорѣчіе, разрѣшающее удовлетвореніе своихъ требованій. Тоже и съ высшими требованіями разумнаго сознанiя. Различіе только въ томъ, что удовлетвореніе высшихъ требованій животнаго – видно, удовлетвореніе же требованій разума не видно намъ.¹³⁶ Съ зерномъ разложеніе его – признакъ жизни. Тоже и въ животной личности, отрицаніе ея блага есть признакъ начала того, что есть человѣческая жизнь.

Противорѣчіе только кажется человѣку, извращенному ложнымъ ученіемъ міра. Состояніе раздвоенія, испытываемое человѣкомъ, подобно тому, что испытываетъ человѣкъ, перекрученными пальцами катающій шарикъ и чувствующій ихъ два. Человѣкъ перекрутилъ разумъ и животную личность, которая не есть жизнь, призналъ за жизнь, и ихъ стало двѣ. Но жизнь одна въ разумномъ сознаніи. Человѣкъ не можетъ не признать этого, п. ч. разумное сознаніе включаетъ личное, но не на оборотъ. Признаніе разумомъ своей личности жизнью есть заблужденіе, подобное тому, въ которое впало бы животное, признавъ закономъ своей жизни одну тяжесть. Оно бы чувствовало противорѣчіе до тѣхъ поръ, пока не познало бы, что тяжесть есть одинъ изъ низшихъ законовъ, долженствующихъ служить ей для достиженія ея цѣлей. Тоже и съ человѣкомъ. Стоитъ ему признать свою жизнь въ разум[номъ] сознаніи, и уничтожается кажущееся противорѣчіе.

Люди заблудшіе¹³⁸ вѣрятъ, что сознаніе призракъ, и потому они не могутъ признать въ немъ жизнь. Для того, чтобы они могли понять жизнь, имъ надо прежде всего освободиться отъ своего суевѣрія. Освободившись же отъ своего суевѣрія, они не могутъ¹³⁹ не убѣдиться въ¹⁴⁰ томъ, что разумное сознаніе включаетъ въ себя животное. Пусть спроситъ себя каждый: 1) удовлетвореніе требованій какого изъ двухъ сознаній важнѣе для него, 2) какое въ дѣйствительности¹⁴¹ управляетъ одно¹⁴² другимъ и 3) въ какомъ изъ двухъ всѣ люди сознаютъ жизнь свою и другихъ людей. 1) При неудовлетвореніи разумнаго сознанія¹⁴³ наслажденiя животнаго теряютъ свою прелесть, при неудовлетвореніи животнаго же благо разумнаго сознанія увеличивается.¹⁴⁴ 2) Разумное сознаніе можетъ велѣть животному страдать и даже убить себя. Животное же не можетъ ни на мгновеніе прекратить дѣятельность разумнаго. 3) Утверждаемъ¹⁴⁵ мы жизнь и въ себѣ и въ другихъ только по признаку свободы выбора поступковъ: животное мы не можемъ себѣ представить иначе, какъ подлежащимъ закону необходимости, разумное сознаніе не можемъ себѣ представить иначе, какъ подлежащимъ только своему закону разуму, т. е. свободнымъ.

Что такое разумъ? Знаемъ ли мы разумъ? Разумъ есть начало и основа всего. Все, что мы знаемъ, мы знаемъ только, п[отому] ч[то] знаемъ разумъ, и знаемъ, что всѣ знаемъ его одинаково, что онъ есть то, что соединяетъ насъ всѣхъ во едино. Разумъ есть законъ, который мы должны исполнять [въ] нашей жизни, какъ законъ жизни дерева есть тотъ законъ, который исполняетъ дерево. Законъ разума одинъ во всемъ. Только во внѣшнемъ мірѣ онъ совершается безъ нашего участія, въ насъ же подчиненъ этому закону нашей личности, есть¹⁴⁶ дѣло нашей жизни. Заблужденіе наше состоитъ въ томъ, что мы совершаемъ безъ нашего участія законъ подчиненія разума въ нашемъ животномъ, принимали за тотъ законъ, въ подчиненіи которому состоитъ наша рабья жизнь.