Девочка вышла из ванной комнаты и встала в дверях.
— Хорошо, бабушка, можно и поспать, только есть все равно хочется.
Тихомир улыбнулся, залез в холодильник и на быструю руку сочинил завтрак, благо, еды было полно, наделал сэндвичей, пожарил яичницу и заварил чай. Все это время Таня стояла и смотрела за ним. Это было нормально. Она всегда так делала, когда он готовил, Тем более что яичницу он готовил по своему фирменному рецепту с травками, пряностями, которые сам же и покупал. Все это было в холодильнике, Тиха знала, что он приедет, поэтому приготовилась. Антонина Петровна и Настя поели с большим удовольствием, старушка, как увидела, что на завтрак яичница, сначала недовольно скривилась, но когда распробовала, посмотрела с уважением:
— Я так давно не ела жареные яйца, — сказала она. — А теперь вижу, что зря отказывалась. Вы и готовите вкусно, странник, а для меня это признак сложившегося самодостаточного человека. Вы очень многое умеете, иногда это даже кажется странным. Спасибо за вкусный завтрак. Мы, пожалуй, пойдем спать, очень устали за эту суматошную ночь.
Тиха проводила женщин в комнату, вернулась и села напротив него:
— Я думала, больше тебя не увижу…
— Ну не надо так категорично, — Буров погладил ее по щеке. — Я знал, что увижу тебя и не раз. Хорошие люди должны встречаться хотя бы потому, что их мало, а между нами с тобой есть нечто большее, чем дружба.
— Большее, — согласилась Таня. — Только ты меня все равно близко не подпускаешь.
— Я ищу свой путь, он не твой, ты не сможешь жить, как я, в лесу, вдали от людей, — ответил Тихомир. — Ты девушка городская, уже через неделю меня возненавидишь, если возьму с собой. Но встречаться мы будем, надеюсь, скоро чаще.
— Ладно, хоть это будет, — грустно улыбнулась Тиха. — Скажи, какова моя задача?
— Отвезешь этих двух дам в Лондон, — Буров налил себе воды из-под крана, немного подержал в руках, создавая нужную структуру, потом начал пить мелкими глотками. — Снимешь большую квартиру в центре Лондона, денег хватит, девочку устроишь в школу, и начнете жить нормальной эмигрантской жизнью, твое дело охрана и создание удобств.
— А ты? — спросила Таня. Она взяла у него из рук стакан, выпила воду и улыбнулась. — Опять колдуешь? Никогда не думала, что у меня из-под крана бежит такая вкусная вода.
— Я поживу здесь, в твоей квартире — ответил Тихомир, наливая на этот раз целый графин. Он провел над ним рукой, потом прижал к сердцу, изменив энергию, и поставил на стол. — Решу кое-какие вопросы, а потом уеду к себе. Думаю, после этого наши услуги этим людям больше не понадобится, мы будем жить, как раньше за одним небольшим исключением, у тебя появятся деньги, которых тебе всегда не хватает. Думаю, их даже хватит на то, чтобы купить квартиру побольше и в престижном районе.
— Деньги это хорошо, но они для меня не главное, главнее для меня ты, — Тиха улыбнулась. — Но пусть будут и какие-то средства, это тоже неплохо.
— Билеты лежат в аэровокзале, вот на эти имена, тебе оставлен один до востребования, — сказал Буров, доставая паспорта. — Можешь вбить через интернет свои данные, советую воспользоваться каким-нибудь из припрятанных паспортов. Вот паспорта на женщин и кредитные карточки, на них находится приличная сумма денег, так что нуждаться не будете. Вот еще деньги, он выложил на стол несколько пачек евро. — Наличка всегда нужна, здесь тысяч тридцать. Нормально?
— Более чем, — Таня улыбнулась. — Приоденусь, Европу посмотрю как турист, а то по работе так толком ничего и не видела. По музеям похожу, по бутикам, куплю себе шляпку, стану похожа на настоящую женщину.
— Для меня ты итак хороша, — Тихомир нежно поцеловал ее в губы и погладил по щеке. — Надежная, добрая, вкусная…
— Вкусная? — кокетливо улыбнулась Тиха. — Раньше ты этого не говорил. Еще пара таких слов, и я тебя потащу в спальню.
— Спальня занята, ты забыла? — ответил Буров. — Там у нас две женщины, как-никак…
— Есть еще ванная, там дверь закрывается, — засмеялась Татьяна. — Так что лучше не провоцируй меня, я женщина одинокая, мне все простительно.
— Понял, не буду, — поднял руки вверх, показывая, что сдается, Тихомир. — Прости, был не прав.
— Прав ты был, но сейчас не время, — лукаво улыбнулась Тиха. — Я поняла насчет задания. Только ты не объяснил, кто у нас сегодня враг?
— Люди могущественные, с органами связанные, — ответил Буров. — На меня несколько раз натравливали наемников. Ребята крепкие, вооружение отличное, снаряжение на высшем уровне, снайпера, стрелки — в общем, хорошо экипированные бойцы с боевым опытом. Кто за ними стоит, пока не знаю, занимаюсь этим. Есть в голове пара имен, но надо с ними еще поработать, возможно, это просто прикрытие. Из-за чего сыр-бор тоже могу сказать. Есть на Южном Урале один металлургический комбинат, недавно его реконструировали, после чего он стал лакомым кусочком, вот на него все и нацелены. Рейдерство не прошло, хозяин оказался лицом влиятельным, тоже с органами связанным, но теперь он умер, и все снова закрутилось.
— Хозяин комбината сам умер? — спросила Таня. — Или, как всегда, помогли?
— Помогли и сильно, — ответил Тихомир. — Причем с применением, как ты говоришь, колдовства, так что все очень серьезно.
— Ясно, — покивала Тиха. — Все понятно. Задача проста, как пень: спрятаться и ждать, когда ты решишь все проблемы — в общем, как обычно, я караулю, ты разруливаешь.
— Ага, — согласился Буров. — Все как обычно, только для тебя комфортнее будет, чем всегда. Деньги есть, можно не экономить на всем, так что все хорошо. А сейчас мне бы поспать, ночь была тяжелой, держусь только на упрямстве.
— Идем, — Таня взяла его под руку и повела в комнату, где был расправлен диван, от него пахло еще ее снами. — Здесь тебе будет хорошо.
Тихомир закрыл глаза и покатился в темную бездну, правда, в какой-то момент ощутил, как его голову кто-то ласково погладил и что-то прошептал, поцеловав, может это и помогло ему не упасть, не пропасть в сырой пропасти сна.
Когда он проснулся, было темно, только с кухни пробивался лучик света. Буров встал, пошел в ванную, залез под холодный душ и простоял под ним минут пять. Конечно, это был не его ручей, но все-таки тоже вода, жидкость, без которой никогда не появилась бы жизнь. Вода, которая смывает все плохое, чистит ауру и дает светлую энергию, чтобы дальше жить. Он почистил зубы, побрился, натянул на себя свою одежду, которая уже пропахла потом, и пошел на кухню.
Женщины сидели за столом, и пили чай. По внутренним ощущениям Тихомир понял, все идет, как надо, Таня нашла с женщинами общий язык, и теперь они обсуждали, в какую школу отдать Настю, какую одежду купить, как они будут жить и многое другое, что не очень интересно мужчинам. Он о чем-то с ними поговорил, но потом понял, что нужно идти спать, он все еще не восстановился, а значит, вряд ли может быть кому-то полезен. Проснулся он от поцелуя, потом к нему под одеялом прижалось нагое женское тело.
— Тиша, — прошептал он.
— Как я по тебе соскучилась, — Таня крепко к нему прижалась. — Ты бы знал. Хочу тебя. Всегда хочу, как никого никогда не хотела. Люб ты мне, странник.
— Одиночка я, милая…
— Молчи дурачок, — Таня погладила его по щеке. — Лучше люби меня. Жизнь так коротка, вот и сейчас она от нас уходит.
А потом все завертелось, и в этой схватке он проиграл по всем статьям, а когда все кончилось полетел в темноту, где его по-прежнему ждали жаркие объятья и поцелуи. Проснулся он уже утром. Тиша сидела рядом, одетая, и с нежной улыбкой смотрела на него:
— Нам пора, странник, такси ждет внизу.
— Я сейчас, — Буров вскочил, быстро оделся и вышел в прихожую. Антонина Петровна и Настя стояли с задумчивыми, немного испуганными лицами, Таня выглядела светской дамой в своем строгом деловом костюме, в руках держала небольшой изящный портфель. Тихомир знал, что там у нее оружие, и любой, кто попробует сделать этим дамам плохо, будет убит. Тиша — девушка серьезная, и к своим обязанностям относилась очень ответственно. Да и стреляла она гораздо лучше, чем он, не зря же готовили ее на снайпера, пока он случайно не заметил на одном из полигонов, где их гоняли и в хвост и гриву, милую, скромную девушку. Таня понравилась ему сразу, она была умной, немногословной и очень уверенной в себе. Он ни разу потом не пожалел о том, что взял ее к себе в команду, наоборот, радовался каждый раз, когда ее видел.
