Она уважила в подданном сан человека, нравственного существа, созданного для счастия в гражданской жизни. Петр Великий хотел возвысить нас на степень просвещенных людей: Екатерина хотела обходиться с нами как с людьми просвещенными. История представляет нам самовластных Владык в виде грозного божества, которое требует единого слепого повиновения, не дает отчета в путях своих – гремит, и смертные упадают в прах ничтожества, не дерзая воззреть на всемогущество. Екатерина преломила обвитый молниями жезл страха, взяла масличную ветвь любви и не только объявила торжественно, что Владыки земные должны властвовать для блага народного, но всем своим долголетним царствованием утвердила сию вечную истину, которая отныне будет правилом Российского Трона: ибо Екатерина научила нас рассуждать и любить в порфире добродетель. Счастливые Россияне нашего века! Вы уже не помните строгих, опасных времен, когда страшно было наименовать Венценосца; но имя Екатерины, с самого Ее вступления на престол, подобно имени благодетельного существа, из уст в уста с любовию и радостию предстало. С Нею воцарились мир в семействах и веселие в обществах; все души успокоились, все лица оживились, и добрые подданные сказали: «Монархиня! Читай в сердцах наших:

«Мы не боимся, ибо мы любим Тебя!»«Хотя и оставалась еще некоторая тень мрачного, Тайного судилища; но под Ее собственным, мудрым надзиранием оно было забыто добрыми и спокойными гражданами[8]. Хотя Великая предоставила Августейшему Ее внуку бессмертную славу искоренить навеки учреждение времен несчастных, ненужное в то время, когда счастие Монарха и подданных составляет единое и когда любовь народная вооружена мечом правосудия для наказания злых умыслов; но в царствование Екатерины одни преступники, или явные враги Ее, следственно, враги общего благоденствия, страшились пустынь Сибирских; для одних извергов отверзался сей хладный гроб живых. Монархиня презирала и самые дерзкие суждения, когда оные происходили единственно от легкомыслия и не могли иметь вредных следствий для государства: ибо Она знала, что личная безопасность есть первое для человека благо; и что без нее жизнь наша, среди всех иных способов счастия и наслаждения есть вечное, мучительное беспокойство. Сей кроткий дух правления – доказательство Ее любви и самого почтения к человечеству долженствовал быть и главным характером уставов Ее.

Монархиня, самым первым Манифестом открыв подданным дальние виды Своей мудрости и государственного блага, спешила утвердить правосудие, защиту собственности в гражданском обществе. Ей известно было страшное зло лихоимства, которое превращает святое место Суда в постыдное торжище, где бедная невинность безгласна и где богатство есть обожаемый, всемогущий идол. Какое хладное сердце может быть нечувствительно к Ее красноречивому, убедительному, трогательному Указу о сем предмете?[9] Любовь Свою к правде ставит Она в пример сим недостойным судиям, которые вместо славы быть орудиями истины, щитом невинности, ужасом злодейства пекутся только о гнусной корысти!

Сенат, учрежденный Петром Великим для управления государством; Сенат, который в отсутствие Монарха имел всю власть Его, но который по кончине Петра утратил свое могущество – будучи заменен Верховным Тайным Советом, а после Кабинетом Императорским – хотя и был восстановлен со всеми правами Императрицею Елисаветою, но бесчисленные дела, стекаясь в сем главном судилище, так сказать, исчезали в его архивах к неизъяснимому вреду частных людей и государственной экономии. Екатерина разделила Сенат на Департаменты, каждому из них предписала особый род дел и сим порядком оживила их течение. Вы знаете, избранные мужи, преемники Долгоруких и Головиных, друзей Петровых – вы знаете, чего Монархиня от вас требовала! Там, в собрании ваших священных хартий, блюдется на память векам сие собственной руки Ее[10] начертание, в котором Она говорит с вами как с именитыми отцами древнего Рима, изъявляя пламенную ревность Свою ко благу России, заклиная вас любовию к отечеству быть достойными орудиями законов и ставя вам в пример Историю! От вас единых всегда зависело быть подобными тому величественному Совету, который Царям казался Советам Царей. Великая Сама заседала с вами и рассуждала о пользе народной. Единый из вас[11], муж, достойный почтения Россиян, дерзнул представить Ей возражение в деле важном и государственном, уже решенном Монархинею; не трепетал голос его, и вид спокойный не изменялся; он знал Екатерину – и державная рука Ее предрала бумагу, Ею подписанную. Сей день для него славен – еще славнее для Монархини!

Желая, чтобы дух ревности, влиянный Ею в главное Правительство Империи, распространился и во всех частях ее, Она обнародовала Свое мудрое Наставление Губернаторам[12], в котором предписывает им быть оком и душою правосудия, чтобы во всех судебных местах, им подчиненным, обитала святая истина и чтобы ни знатность вельмож, ни сила богатства не могли обольщать совести, а вдовы и сироты не проливали слез бедствия!

Торговля, отрасль государственного благосостояния, была особенным предметом Ее внимания. Она даровала ей все способы цвести и распространяться: Она даровала ей свободу. Гавани открылись для вывоза богатых произведений России, богатых своею необходимостию для других народов. Обрадованное купечество могло уже по воле меняться товарами с Китаем, с Востоком и с Европою[13].

Архангельский Порт престал завидовать Петербургскому, и все исключительные права для общей пользы уничтожились. В правление Екатерины чудесные успехи внешней торговли были следствием Ее мудрых коммерческих уставов.

Российское государство представляло взору Монархини многие обширные страны, обогащенные Натурою, но пустые, ненаселенные. Она благодетельными законами[14] привлекла трудолюбивых иностранцев в Россию, и звук секиры раздался в диких лесах; пустыни оживились людьми и селениями; плуг углубился в свежую землю, и Природа украсилась плодами трудов человеческих. Уже давно путешествующие иностранцы в отдаленных пределах наших с удивлением находят своих единоземцев, которые говорят им о щедротах Екатерины, и которые, по мере их искусства и прилежности, благоденствуют в нашей Империи, не жалея о своем отечестве. Так, среди волнистых степей Царицынских цветет теперь мирная Колония Евангелического Братства, подобно счастливому острову среди Океана; пленяет глаза всеми драгоценностями ремесла, а сердце картиною добрых нравов; действует своим просвещением на соседственные дикие народы и платит нам долг признательности ласковым гостеприимством.

Учреждение Монархини в рассуждении Духовных имений есть также одно из достопамятных дел Ее законодательного разума. Она знала, что строгий монашеский чин должен быть свободен от всех земных попечений, столь несообразных с его святостию, и совершила намерение Великого Петра, отдав монастырские деревни под начальство светское, определив достаточные суммы для всех потребностей Духовенства, для благолепия церквей и повелев употребить прочие доходы с его миллиона душ на успокоение престарелых воинов и содержание духовных училищ[15]. Таким образом исполнилось желание благочестивых людей, которые, отдавая монастырям свое богатство, без всякого сомнения хотели, чтобы оно употреблено было на благодетельные заведения, что же может быть святее призрения изувеченных Героев и основания училищ, в которых образуются служители Олтарей, и достойные проповедники Божественного Слова? Знаменитейшие Духовные Особы изъявили в сем деле патриотическое свое усердие. Имена Митрополита Новгородского и Архиепископа Санкт-петербургского будут всегда известны вместе с именем Феофана, сотрудника Петрова.