— Где корабль?

— Корабль?

— Что вы с ним сделали? Он слишком велик, чтобы просто бросить его и забыть. Где он?

Двое гроаков переглянулись.

— Мы желаем показать вам искренность своего раскаяния, — сказал Фит. — И покажем вам корабль.

— Фройляйн Мойл, — распорядился Ретиф. — Если я не вернусь через разумный промежуток времени, передайте эту запись в Штаб-квартиру Сектора, скрепив печатью.

Он встал и посмотрел на гроаков.

— Ну что ж, идемте, господа, — предложил он.

Ретиф пригнулся, проходя под тяжелыми бревнами, крепившими вход в пещеру, и пригляделся в полумраке к изогнутому борту опаленного космосом судна.

— Здесь есть какое-нибудь освещение? — спросил он.

Гроак щелкнул выключателем, вспыхнуло слабое голубоватое сияние. Ретиф обошел по высоким деревянным мосткам корпус, внимательно изучая корабль. Под лишенными линз «глазами» сканнера зияли отверстиями пустые орудийные платформы. Сквозь дыры в полу входного шлюза была видна замусоренная палуба. Неподалеку от носа яркими блестящими вкраплениями дюралесплава были выведены слова: «МКК ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ Б. НОВАЯ ЗЕМЛЯ».

— Как же вам удалось затащить его сюда? — поинтересовался Ретиф.

— Его приволокли сюда с места посадки, милях в девяти от пещеры, — ответил более тонким, чем когда-нибудь голосом Фит. — Это естественная расселина, и судно просто опустили в нее и насыпали крышу.

— Как же вы умудрились так заэкранировать его, что детекторы не смогли уловить его присутствия?

— Здесь повсюду вокруг богатые железные руды, — махнул рукой Фит. — Мощные жилы практически чистого металла.

— Давайте зайдем внутрь.

Вперед прошел Шлух с переносной лампой, а за ним и вся группа зашла в корабль. Ретиф поднялся по трапу и оглядел рубку управления. Толстый слой пыли покрывал палубу; стойки, где располагались противоперегрузочные кресла; пустые пульты; разбросанные повсюду срезанные болты и части крепления обшивки; обрывки проволоки и бумаги. Там, где горелки срезали тяжелую экранировку защитных покрытий, металл потускнел от тонкого налета ржавчины. Повсюду стоял слабый запах тлена и запустения.

— Грузовой отсек… — начал Шлух.

— Этого вполне достаточно, — отказался Ретиф. Гроаки молча вывели его обратно через туннель на свет раннего вечера. Когда они поднялись по склону к паровому автомобилю, к Ретифу подошел Фит.

— Надеюсь, это в самом деле положит конец затянувшемуся несчастному делу, — сказал он. — Теперь, когда все показано полностью, честно и откровенно…

— Можете пропустить все это, — сказал Ретиф. — Вы опоздали на девять лет. Как я понимаю, когда с вами связалась Оперативная Тактическая Группа, экипаж был еще жив. Вы предпочли скорее убить их или дать им умереть, чем пойти на риск признаться в содеянном.

— Мы были виноваты, — стал жалко оправдываться Фит. — Теперь мы исправились и желаем лишь дружбы.

— «Великолепный» был тяжелым крейсером, примерно в двадцать тысяч тонн, — Ретиф мрачно посмотрел на чиновника МИДа. — Где он, Фит? Вам не удастся отмазаться стотонной спасательной шлюпкой.

Фиг так сильно выдвинул стебельки глаз, что отвалилась одна из шор.

— Я ничего не знаю о… о… — горловой пузырь гроака бешено пульсировал, когда тот пытался сохранить спокойствие.

— Мое правительство не намерено больше терпеть никаких дальнейших обвинений, господин консул, — выговорил, наконец, он. — Я был с вами предельно искренен. Я даже закрыл глаза на ваше оскорбительное вмешательство в дела, не входящие, собственно, в сферу вашей компетентности. Мое терпение подошло к концу.

— Где корабль? — рявкнул Ретиф. — Похоже, вы так ничему и не научились и по-прежнему убеждены, что можете все спрятать и забыть об этом деле. Уверяю вас, так не выйдет.

— Сейчас мы вернемся в город, — сказал Фит. — Больше я ничего сделать не могу.

— Можете и сделаете, Фит, — пообещал ему Ретиф. — Я намерен докопаться до правды.

Фит быстро заговорил со Шлухом. Шеф полиции сделал знак четырем вооруженным констеблям, и те двинулись, окружая землянина.

Ретиф поглядел на Фита и дружелюбно посоветовал:

— Даже и не пытайтесь. Только увязнете еще глубже.

Фит гневно щелкнул жвалами, все пять стебельков его глаз агрессивно склонились к Ретифу.

— Из уважения к вашему дипломатическому статусу, землянин, я оставлю без внимания ваши оскорбительные намеки, — сказал своим тонким голосом Фит. — Мы немедленно возвращаемся в город.

Ретиф посмотрел на четырех полицейских.

— Разумеется, — согласился он. — Деталями мы займемся позже.

Фит последовал за ним в машину и уселся — жесткий, как палка, — на противоположном конце сиденья.

— Рекомендую вам держаться как можно ближе к своему консульству, — произнес Фит. — Советую выбросить из головы эти фантазии и наслаждаться культурными аспектами жизни на Гроаке. Особенно я бы не рисковал выезжать из города или проявлять излишнее любопытство к делам, касающимся только гроакского правительства.

На переднем сиденье Шлух смотрел прямо вперед, без всяких комментариев. Машина подскакивала и покачивалась на узком шоссе, дребезжа разболтанными рессорами. Ретиф, вслушиваясь в мерное пыхтение мотора, молчал.

— Фройляйн Мойл, — обратился к административному помощнику Ретиф. — Я хочу, чтобы вы внимательно выслушали то, что я сейчас скажу вам. Мне теперь придется действовать очень быстро, чтобы захватить врасплох охранников-гроаков.

— Я, безусловно, не понимаю, о чем вы говорите, — отрезала фройляйн Мойл, остро глядя из-под толстых линз.

— Если послушаете, то, возможно, выясните, — пообещал Ретиф. — Я не могу понапрасну терять время, фройляйн Мойл, у меня его вообще нет. Они не ожидают немедленных шагов, надеюсь, и это может дать нужную мне свободу действий.

— Вы по-прежнему тверды в намерении раздуть проблему из того инцидента, — фыркнула фройляйн Мойл. — Я действительно едва ли могу винить гроаков: народ они неискушенный, чужаков раньше никогда не встречали.

— Вы очень многое готовы простить, фройляйн Мойл. Но меня волнует не случившееся девять лет назад. Меня больше интересует и тревожит происходящее сейчас. Я же сказал вам, что гроаки спрятали только спасательную шлюпку. Неужели вам не понятно, что отсюда вытекает? У шлюпки дальность полета невелика, а это значит, что где-то поблизости должен быть и сам крейсер. И я хочу знать где.

— Гроаки тут совершенно ни при чем. Это очень культурный, мягкий и обходительный народ. Вы можете нанести непоправимый вред образу землянина, если будете настаивать…

— Мы зря теряем время, — перебил Ретиф, подходя к письменному столу, открывая ящик и вынимая тонкоствольный игломет. — За этим кабинетом следят не очень тщательно, если я разбираюсь в гроаках. Думается, я вполне сумею ускользнуть от них.

— Что вы собираетесь делать… этим? — уставилась на игломет фройляйн Мойл. — Что, во имя всего…

— Гроаки не станут зря терять времени и уничтожат в своих досье все документы, относящиеся к этому делу. Я, пока не поздно, должен извлечь всю доступную информацию. Если я буду сидеть сложа руки, дожидаясь официальной комиссии расследования, то та не найдет ничего, кроме пустых улыбок.

— Вы с ума сошли! — административный помощник Мойл встала, повизгивая и дрожа от возмущения. — Вы, просто какой-то… какой-то…

— Мы с вами в тяжелом положении, фройляйн Мойл. По логике гроаков наиболее естественным следующим шагом будет убрать нас обоих, так как мы — единственные, кто знает, что произошло на самом деле. Фит чуть было не решился на это сегодня днем, но я сблефовал и заставил его отступить — на данный момент.

Фройляйн Мойл визгливо рассмеялась.

— Ваши фантазии окончательно завладели вами, — выдохнула она. — Вот уж и впрямь нам грозит опасность — но только со стороны вашей больной психики! Убрать меня! Ну надо же, а? Никогда не слышала ничего нелепей.

— Оставайтесь в этом кабинете и заприте дверь на особый консульский замок. В торговом автомате есть еда и питье. Советую вам сделать запас, пока ваши друзья не перекрыли снабжение. Никого не впускать, ни под каким предлогом. Я буду поддерживать с вами связь по наручному телефону.