Литмир - Электронная Библиотека

— Очень смешно, — без малейшего веселья в голосе отозвалась Флора, недовольно расширив глаза, серые и большие. — Расскажи еще что-нибудь. Как же, жди больше. Ты — последний человек в мире, от которого можно ожидать поимки овупа.

— Это действительно правда, а не шутка, — настаивал Барни. — Овуп в лаборатории у Мартина, и я еду к нему. Сожалею, что приходится оставлять тебя в одиночестве на ночь глядя, но…

Он поправил шляпу и решительно шагнул за дверь.

Его машина стояла припаркованная возле дома. Он почти дошел до нее, когда заметил, что руль валяется на лужайке, и увидел торчащий из-под капота мохнатый зад.

— Эй! — завопил Барни, немедленно приходя в ярость, и бросился к машине, отчаянно грозя кулаком. — Вон отсюда! Убирайся! Прочь!

Зад внезапно исчез, вместо него из-под капота высунулось морщинистое коричневое личико и злобно подмигнуло ему. Барни увернулся, когда мимо его уха просвистела свеча зажигания, в горле у него клокотала бессильная ярость, когда маленькое коричневое создание стремглав пересекло лужайку и остановилось у колючей изгороди, подпрыгивая на месте и в злобном веселье хлопая в ладоши.

От дурного предчувствия у него засосало под ложечкой, и Барни заглянул, под капот. Распределитель зажигания исчез, все свечи были выдраны, генератор изуродован, а в моторе напрочь отсутствовали крепежные болты.

Барни выругался и погрозил кулаком исчезающему под изгородью коричневому мохнатому шару. Сердито захлопнув капот, он вышел на угол и остановил проезжающее мимо такси. По всем признакам, кисло размышлял он, это будет очень тяжелая ночь.

* * *

Совершенно неожиданно овупы впервые появились примерно год назад, в один из знойных августовских дней, и появление их было столь же примечательным, как и сами эти создания. В тот злополучный день дочь какого-то фермера прибежала в слезах домой с большим красным рубцом на руке, городя какую-то чушь об «обезьянках, вылезающих из земли». Выдумала она это или нет, но рана на руке была достаточно убедительной, и поэтому фермер отправился на проверку.

Он нашел их на южном пастбище — вылезающих друг за другом из странной круглой и переливающейся воронки: маленьких, мохнатых, похожих на гиббонов, быстрых, стремительно выскакивающих и присоединяющихся к стоящей неподалеку группе уже вылезших, шипящих и рычащих равно друг на друга и на фермера. Вылезло их примерно дюжины две, а затем сияющее кольцо внезапно исчезло, и маленькие коричневые создания рассеялись, припустив к лесу, двигаясь зигзагами с невероятной скоростью, пока не пропали в чаще.

Фермер сообщил о происшествии в местную газету, и над ним здорово посмеялись, естественно. В конце концов обезьянки ведь просто не выскакивают из-под земли. И в самом деле, почти неделю о них больше ничего не слышали и никто их не видел. Фермер озадаченно поскреб небритый подбородок, крепко отлупил дочку за выдумывание таких басен и вернулся к пахоте.

Для подтверждения этих событий потребовалась всего лишь неделя. Сперва их увидели в соседнем городке. Средь бела дня по Главной Улице пронеслась троица трехногих рычащих существ, передвигающихся странным образом и царапающих всех, кто имел несчастье попасться им на глаза. А затем сообщения посыпались со всех сторон: от старой девы — учительницы, узревшей, как маленькое мохнатое животное рисует мелом на тротуаре непристойности; от бизнесмена, вышедшего утром из дома и обнаружившего свой новенький автомобиль разобранным на лужайке; от священника, попытавшегося прогнать один из мохнатых коричневых комков с крыльца своего дома и произнесшего много недостойных священнослужителя слов, когда его в результате этих стараний покусали. Первоначальные две дюжины стали четырьмя, а потом и восемью, так как отвратительные создания размножались (и распространялись, надо добавить) с невероятной быстротой.

Название свое они получили, когда один предприимчивый репортер совершенно точно окрестил их Очень Важной Угрожающей Проблемой, а телеграфные агентства и радиостанции подхватили вполне естественное сокращение: ОВУПы.

Они достигли соседнего крупного города, все увеличиваясь в числе, кусая людей, раздирая им в клочья одежду, визжа что-то невнятное, опустошая холодильники, изжевывая снаружи оконные рамы, взламывая почтовые ящики и перебрасываясь письмами, портя моторы, переводя стрелки трамваев, шипя, рыча, плюясь, прожигая всех злобными взглядами, дергая людей за волосы и кусая их за лодыжки, не давая ни минуты покоя.

Поднялась волна жалоб и требований, чтобы кто-нибудь как-нибудь нашел способ избавиться от этих овупов. В конце концов, говорили люди, крыс ведь можно истребить, и москитов тоже, а овупы досаждали куда больше, чем те и другие вместе взятые.

Но овупы представляли собой куда более трудную проблему. Во-первых, их никто не мог изловить: двигались они с невероятной скоростью, так быстро, что их не могли даже подстрелить. А во-вторых, они были умны, просто поразительно умны!

Для них понастроили ловушек, и, можете поверить, это были невообразимо сложные ловушки, а овупы похищали из них приманку и лишь презрительно шипели, когда люди пытались сообразить, как это овуп мог вытащить приманку, не оказавшись сам в западне. В последующие месяцы поток жалоб разрастался, как снежный ком, так как овупы все множились и множились и становились все наглей и наглей, мучая людей, досаждая и отравляя им жизнь, кусаясь и царапаясь.

За несколько месяцев в стране не осталось ни одной общины, большой или малой, где не появилось бы хоть одно из этих мерзких созданий, и все же ни одного из них так и не смогли поймать.

Корабли выходили в море с ними на борту, и вскоре в Капитолий стали приходить гневные сообщения из Индии, Европы и Азии. Городки и города взывали о помощи к Штатам, а Штаты умоляли Конгресс сделать что-нибудь, все что угодно — лишь бы избавить страну от этой вторгшейся к ним мохнатой коричневой чумы.

Люди выходили из себя, и чем больше они сердились, тем больше, кажется, появлялось овупов, дабы еще больше рассердить их.

И вот тогда была образована Комиссия Конгресса — само собой, Комиссия слегка недоумевающая, поскольку никто по-настоящему не знал, с какой стороны подступиться к этим овупам. Социологи утверждали, что те — разумные существа, заслуживающие тщательного социологического исследования. Физики настаивали, что каким бы образом они ни прибыли на Землю — с помощью временного экрана или передатчика материи, но они обладали знаниями, имеющими огромную важность для мировой науки. Медики мирно соглашались, что если овупы происходят из другого мира, а очевидно так оно и должно быть, то они скоро перемрут от местных болезней.

Средний же человек с улицы скрежетал зубами, стряхивал с шеи мохнатый рычащий комок и тревожил глухие небеса горячей молитвой о том, чтобы кто-нибудь что-нибудь сделал, по крайней мере поймал хоть одного овупа или сделал хоть что-то.

И Национальная Комиссия по Контролю над овупами сумела твердо возложить такую любопытную смесь разных точек зрения на Барни Холдера, скромного исследователя и преподавателя социологии, и Хьюго Мартина, темпераментного консультанта ВМС США по истреблению грызунов. И, сведя их вместе, Комиссия с облегчением, откровенно и не слишком вежливо взвалила решение всей проблемы на их плечи.

* * *

Овуп скорчился в центре клетки, гневно поблескивая черными бусинками глаз, подняв на круглой мохнатой голове торчком округлые уши и морща свою обезьянью мордочку в омерзительных гримасах. Два выступающих у него изо рта крупных резца окаймлялись двойным рядом острых, как иглы, зубов, и при этом зверек нервно балансировал на трех костлявых ногах. Для всякого человека он походил с виду на сердитого гномика двух футов ростом, сидящего на корточках и испытывающего острую ненависть к людям.

— Выглядит не очень-то довольным, — заметил Барни, разворачивая кресло, чтобы получше разглядеть маленький источник больших неприятностей.

53
{"b":"281048","o":1}