Поэт, прозаик, журналист, член Союза писателей России, Союза журналистов России, Союза писателей-переводчиков, Международного общества им. А. П. Чехова, Международной гильдии писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей.

«Родилась в г. Талдом, живу в Московской области. В настоящее время – фактически в деревне среди леса. Отношения с цивилизованным миром – по телефону и Интернету, работа – в интернет-СМИ (в частности, на портале „Субкультура“),

Образование высшее – МИИГАиК (прикладная космонавтика), РАПС (промышленная экология), Литкурсы при МГО СП.

Стихи и прозу пишу с детства. В юности увлеченно занималась наукой. Постоянно публикуюсь как поэт с середины 90-х годов.

Примерно в то же время заболела PC, получила I группу. Это меня не остановило и не остановит.

Работала в Научно-исследовательском центре изучения природных ресурсов, затем в экологической лаборатории при МЖД. И там, и там – нравилось. Было интересно.

Несколько лет работала в газете „Долгие пруды“, где вела еженедельное литературное приложение. Начинала репортером, потом была журналистом, начальником отдела и дослужилась, незадолго до ухода из газеты, до и. о. главного редактора.

Много лет была секретарем и редактором литературного объединения „Клязьма“. Пока не уехала из Долгопрудного.

На мои книги и публикации случаются рецензии в Интернете и СМИ. В них порой даже называют „известным поэтом“ – хотя я предпочитаю относиться к подобным высказываниям с юмором. На самом деле это выяснится через сотню-другую лет.

Регулярно выступаю перед читателями (не только в Москве).

Хочу, чтобы культура России гремела по всему миру – и не только классическая, но и современная. В частности – литература. Делаю для этого, что могу – и надеюсь, что мой вклад не окажется липшим.

Замужем, трое детей. Счастлива, но всё время хочу бóльшего. Мечтаю увидеть все уголки Вселенной».

Тележка шла тяжело. «Странно, – подумала Виолетта, – ну каждый раз не сдвинешь. Хоть за зубочистками приди, все равно полную набьёшь! На все деньги закупишься. Ох, довезти бы до машины».

Вот и касса. А очередь-то, очередь! На минутку захотелось бросить груз прямо тут. Но вместо этого она только спросила:

– Кто последний? – и покорно пристроилась в конце.

Вдруг, где-то на периферии зрения – движение… или объект.

Повернула голову, отработанным движением откинув в сторону светлую прядь. На полу лежал пухлый бумажник.

Повела взглядом по сторонам. Народ стоял спокойно. Никто не шарил по карманам, не озирался. Никто!

Виолетта уронила сумочку и наклонилась, ещё раз стрельнув глазами. Внимания на неё не обращали, даже обидно. Красивая женщина в мини… впрочем, к лучшему. Виолетта протянула руку к портмоне.

Пальцы упёрлись в керамическую плитку пола. Неприятно шкрябнули ногти. «Что это я? – удивилась она. – Так недолго и маникюр повредить! Сумка-то – вот ведь она. И как я ухитрилась её обронить, на плече вроде висела… Надо же!»

Расплачиваясь, девушка всё ещё недоумевала.

Михеич ссыпал кристаллы в горсть и по некотором размышлении остановился на ярко-жёлтом, с красной надписью, словно висящей в дюйме от поверхности. На миг крепко сжал его между большим и указательным пальцем – тот послушно зазвучал – и сунул в гнездо на столике перед дисплеем. Отвергнутые записи тут же снова перекочевали в бардачок. Нечего им где ни попадя мотаться. Михеич любил порядок. Его шаланда, хоть и не новая, вся сверкает. Только полупрозрачная красотка-ню посреди кабины, но это уж как водится у почтовиков. В конце концов, она не мешает: ходи хоть вокруг, хоть насквозь. Впрочем, последнее как раз жаль.

Песни Макдера, Лизонны, Далиды и гармониста из Марс-Торна, имени которого не выговорить – это, конечно, прекрасно. Помогает коротать одиночество. Однако компания бы не повредила. Хоть как-то напряжение снять! А то до порта ещё больше недели. Там – да. Заработал – получи. «Будет вам и белка, будет и свисток, – пожалел себя курьер, – будут и напитки, и девочки. Там. Пока же сиди, слушай музычку, любуйся в иллюминатор или дисплей! Как дурак. Как будто там бывает что-нибудь. Эх, выпить бы сейчас! И баиньки…»

Тут он ощутил какую-то несуразность. Что-то такое, краем глаза – немыслимое. Оглянулся. Всё вроде в порядке. Песенка на марс-три под баян, голографическая улыбка блондинистой крали, привычный рисунок созвездий… О, нет! Почтовик протёр глаза и снова посмотрел на экран. В левом углу красовался контейнер. Новёхонький. На крышке горел зелёный глазок – стало быть, он был просто защёлкнут и готов открыться любому желающему. А на боку…

Откликнувшись на ментальный приказ, почтовый катер остановился даже раньше, чем его водитель впихнулся в скафандр. В шлюзе только и думал о надписи на ящике. «Смирнофф»! Надо же! «Не счесть алмазов в каменных пещерах»…

Он поддёрнул трос и медленно поплыл к кораблю.

«Нет, определённо пора в отпуск, – думал он, – а то и на пенсию. Что за дикая мысль – выйти в космос посреди пути. Что я, обломков астероида не видел?»

Даже стоя в душевой кабинке, Михеич всё ещё удивлялся своему поступку.

Костик выполз из палатки на четвереньках. Будить родителей не стоило: их поднимешь, тут же завтракать придётся. Потом займутся ушу, или усадят смотреть октран, или заставят слушать крист-записи всяких полезностей. Нет, побег неизбежен: надо ловить момент, пока ещё можно!

Ветерок был лёгкий, вода тёплая, а солнышко совсем не жгучее. Мальчик вприскочку пробежался по самой кромке воды. Потом плюхнулся на живот, подняв тучу брызг. Солёная вода попала в нос, он закашлялся и засмеялся. Копнул пятернёй мокрый песок. В ямке запрыгали мелкие светленькие тварюшки, то ли насекомые, то ли рачки. Они старались закопаться обратно. Костя их пожалел – и засыпал ямку снова. День начинался просто замечательно. Вдруг что-то как будто мелькнуло или пошевелилось там, куда он не смотрел. Не страшное, как бывает в тёмной комнате, когда краем глаза видишь, что монстр выглядывает из-под покрывала. А весёлое, радостное и новое. Не замеченное прежде или только что появившееся.

Малыш повернулся всем телом и уставился на то, что лежало на песке. Нет, этого раньше точно там не было! Он бы определённо не забыл. Оно было такое красивое и чудесное. Разноцветное! Переливалось, как луч солнца на ресницах, сомкнутых не до конца, или мыльный пузырь. И форма! Оно не шевелилось, но было то круглым, то треугольным, то словно бублик или лента, или цепочка крупных бус. И оно явно хотело говорить с ним. Хотело! Это было ясно, от него шло тепло и неслышная музыка. Как мамина песня. Как отцовские руки. Как сказка спросонок.

Что это было… может, цветок. Или зверёк. Или камень…

Но оно любило его.

Костик снова засмеялся и протянул руку. «Иди сюда! – позвал он, – иди! Ты мне нравишься, и мы сможем играть, сколько захочешь!»

Чудо медленно-медленно поднялось над песком и легко опустилось в подставленную ладонь.

Вниманию звездехода-автоисследователя VER-1289, метагалактоячейки QJ1234 – фиолетового смещения!

Сообщение зонда 17 JER.

Срочно.

На планете-3 жёлтого карлика CRS-QIF обнаружен абориген с открытым сознанием, готовым принимать информацию и не навязывающим своих ограниченных желаний.

Первый успешный контакт – установлен.

Это было летом.

У меня кожа очень светлая, и я почти не загораю – вот сгораю легко, это да. А потом попросту покрываюсь веснушками, что меня ничуть не украшает. Так что любая прогулка, на которой я оказалась недостаточно бдительна и не проследила за тем, чтобы хорошо прятаться от прямых лучей солнца, чревата неприятностями – саднящей и чешущейся шкурой, не дающей ни сосредоточиться, ни нормально выспаться.