Да мне и самой уже до жути надоел этот полный мрак. Я дико захотела обзавестись хотя бы фонариком, чтобы иметь хоть какой-то источник света. Иначе просто сойду с ума в этой жуткой тьме. Но, ничего не менялось...
Мрак...
Полный... непроглядный...
И настойчивый женский голос, упорно твердящий мне, что я должна жить...
Я усмехалась и говорила, что никому ничего не должна... А потом опять старалась вспомнить хотя бы что-то из своей жизни... но, безуспешно...
Такое чувство, что её просто кто-то стёр, как ненужный файл, засоряющий систему... Но как можно стереть целую жизнь?!
Время плыло мимо меня очень медленно. Единственным разнообразием в этом мрачном месте были голоса. Иногда мужские, а иногда женские... Некоторые были добрыми, другие нахальными... Я слышала их как будто издалека. Будто они были за огромной стеной, которую я никак не могла преодолеть. А, может, просто не хотела...
Но, однажды всё изменилось...
Я услышала мелодию... странную, знакомую... Очень похожую на скрипку... Она волновала меня и вызывала смутные ассоциации. Мне очень явно представилось тёмное неспокойное море, сильный ветер и огромные бушующие волны. Они смывали всё на своём пути... Одна сменялась второй, третьей... И так до бесконечности. Но... в этом диком буйстве стихии мне было так хорошо и спокойно, что впервые за всё время моего пребывания во мраке, возникло желание что-то изменить... куда-то уйти.
И я пошла на звук мелодии...
Глава 14. Пробуждение в новой жизни
Открыв глаза, я сразу же поспешила их закрыть, так как яркий свет комнаты, где очнулось моё тело, сильно бил по глазам. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы привыкнуть к нему после такого долгого нахождения во мраке. И уже через несколько секунд, смогла адекватно осмотреться.
Судя по всему, я находилась в больничной палате, а моя кровать стояла возле огромного окна. К телу тянулись какие-то трубочки, а рядом назойливо пищал странный аппарат.
Я постаралась приподнять голову, в надежде найти источник музыки... Увидеть того, кто играл на скрипке ту странную мелодию, что вытащила меня из темноты... И к собственному удивлению обнаружила на тумбочке рядом с собой тонкий белый коммуникатор, из которого громко вылетали звуки скрипки...
Мелодия была смутно знакомой, и, почему-то явно ассоциировалась у меня с буйством стихии... Возможно даже с сильнейшим ураганным ветром и диким бушующим морем. Сие произведение явно относилось к классике, и я была на сто процентов уверена, что слышала её раньше, причём неоднократно.
Между тем, коммуникатор никак не хотел затыкаться, и, потянувшись, я схватила его и нажала на сброс вызова.
Наступила блаженная тишина, в которой до меня стали доноситься звуки больницы... Какие-то голоса, чьи-то шаркающие шаги в коридоре, звук проезжающих автомобилей за окном, щебет птиц, и звон посуды...
Но тут, коммуникатор завопил снова, заставив содрогнуться от неожиданности. И я, решив всё-таки объяснить звонящему, что говорить с ним не хотят, ответила на звонок.
- Да... - мой голос звучал очень хрипло, почти не слышно.
- Фэй?! Что с тобой?! Я тебе уже седьмой раз звоню! - послышался в трубке раздражённый мужской голос. - Что ты молчишь?! Где тебя, вообще носит?! Ты обещала перезвонить мне час назад!
Я вообще не понимала, о чём он говорит, и почему повышает на меня голос, но, честно говоря, это сильно раздражало.
- Это не Фэй... - прошептала я в трубку, смутно понимая, что говорить могу с трудом, а аппарат в руке стремительно тяжелеет.
- А кто тогда?! - удивился мужчина.
И тут до меня вдруг дошло, что на простой вопрос "Кто я?" в мыслях не находятся ни одного подходящего ответа. Да что говорить, у меня вообще никакого ответа не было!
Это стало настоящим апогеем слабости. Пальцы разжались... телефон выскользнул из руки и упал на подушку. Оттуда ещё долго слышались непонятные обрывки фраз, но я не обращала на них никакого внимания. Меня тревожил другой, более насущный вопрос...
От шока и дикого напряжения голова пошла кругом, и мир снова стремительно погрузился в темноту...
Благо теперь вместо тёмного коридора я оказалась на каком-то огромном песчаном пляже. Здесь было тепло и спокойно. В морской глади отражались красноватые блики заката, лёгкий ветерок трепал мои волосы, а мягкие волны приятно щекотали ноги.
Где-то вдалеке показался силуэт молодого темноволосого парня. Он сидел на песке возле самой воды и задумчиво смотрел на море. Отчего-то мне казалось, что он ждёт именно меня... Что он мне дорог... Что сейчас я должна быть с ним! Но, первый же шаг стал для меня последним. И наступило пробуждение.
В глаза опять ударил свет, но только теперь вместо яркого солнца, были лампы дневного освещения, а за окном стояла ночь. Половины тех трубок, что торчали из моего тела в прошлый раз, уже не было. Теперь оставалась какая-то капельница, да и назойливая пищалка всё никак не унималась прямо над ухом.
В кресле напротив кровати сидела довольно молодая девушка, и что-то упорно записывала в блокнот. На вид ей можно было дать около двадцати трёх, не больше. Её тёмно-каштановые волосы были стянуты в высокий пучок, черты лица виделись мне правильными и очень чёткими, глаза казались тёмными, почти чёрными. Фигура этой странной особы оказалась стройной, я бы даже сказала - худой. А одета эта девушка была в короткий белый халат и такие же белые брюки.
Судя по всему, это медсестра. Прячется от всех в моей палате, а может, зашла записать показания приборов... или ещё за чем-то.
От размышлений меня отвлёкла уже знакомая классическая мелодия, громко вопящая из белого коммуникатора, лежащего на столике, рядом с девушкой.
- Да, - спешно ответила она, не отрываясь от своих записей. - Нет, - продолжила она после долгой паузы. - Я вернусь через месяц, не раньше...
Она говорила достаточно грубо, как будто была обижена на своего собеседника. И, отчего-то я очень хорошо ощущала все её чувства. Как будто не она, а я говорила сейчас по телефону с обидчиком.
- Я же сказала, что приеду не раньше чем через месяц... - грубо внушала она кому-то непонятливому на другом конце разговора.
Ощущение её раздражения усилилось во много раз, и мне безумно захотелось отобрать у неё трубку и послать её наглого собеседника далеко и надолго, чтобы не смел больше заставлять эту хорошую девушку грустить. Почему хорошую?! Понятия не имею, но отчего-то я знала, что это именно так.
Глубоко вздохнув, как перед важным прыжком, я постаралась двинуть ногами, и была приятно удивлена, когда они мне повиновались. Согнув нижние конечности в коленях, несколько раз приподняла каждую, и, убедившись, что с ними всё в полном порядке, постаралась присесть на постели.
Это движение отдалось резким головокружением, которое, к моей великой радости, быстро прошло. Я чувствовала себя очень слабой, но... целой.
Тело казалось каким-то чужим, но мы с ним довольно быстро пришли к согласию, и уже через несколько секунд, я рискнула встать с кровати.
Девушка-медсестра была настолько поглощена своим телефонным разговором, что совершенно не замечала, что происходит в её палате. А я тем временем, уже стояла на ногах, причём достаточно уверено. Вот только всё тело странно покалывало, как обычно бывает, если нарушается привычная циркуляция крови. И судя по всему, в лежачем положении я провела достаточно долго.
Очень хотелось пройтись, но в этот момент левую ногу резко свело жуткой судорогой, отчего я сморщилась, глухо застонала и была вынуждена вернуться на кровать.
- Подожди... - сказала вдруг девушка трубке, и быстро подошла ко мне. Она смотрела в глаза с таким диким удивлением, что вызвала у меня невольную улыбку. И вдруг, её рука с телефоном безвольно опустилась вниз, уронив его на кровать.
Не знаю, что именно мной двигало в этот момент, наверно дикая жажда справедливости или ещё что... но, схватив этот белый аппарат, так кстати оказавшийся под рукой, тут же поднесла его к уху и заговорила:
