— Но видеть тебя, знать, где ты, что ты так близко... Я больше не хочу это скрывать. Это будет ложью. И теперь, когда я знаю, где ты, у меня не такой уж и большой выбор. Только потому, что я не знал, где ты, думал, что ты счастлива замужем, только так я мог убедить себя, что нам больше не суждено быть вместе. — Он протягивает руку ко мне и медленно поворачивает мою голову за подбородок. — Я люблю тебя, Джесс, и я знаю, ты тоже меня любишь. Не было ни единственного дня за эти шесть лет, когда я не любил тебя. В этот раз я тебя не отпущу. Я не смогу.

Я тоже люблю его, по крайней мере, я так чувствую. Я не знаю, что он хочет услышать в ответ. Он помолвлен. Эта мысль снова и снова возникает у меня в голове.

— Ты помолвлен. Ты хочешь сказать, что собираешься сегодня разорвать помолвку с доктором Уорд и быть со мной? Ты мне это хочешь сказать? — он молча слушает мою ругань. Крохотный эгоистичный кусочек меня отчаянно хочет, чтобы он сказал «да», что он бросит ее, но я знаю, что это неправильно. — Ты даже меня не знаешь! Говорю тебе еще раз, я не та девочка, которую ты знал. Зачем тебе разрушать что-то настолько серьезное как помолвка, ради того, кого абсолютно не знаешь, кого не видел шесть лет? Это совершенно бессмысленно.

Разочарование и поражение написано на его лице, когда он опускает голову и качает головой.

— Я не знаю, — отвечает он, и снова смотрит на меня. Он так смотрит, будто ищет какой-то волшебный выход из этой ситуации.

— Свадьба через четыре недели, — бормочет он.

— Что?

— Мы должны пожениться через четыре недели. Они с мамой спланировали каждую гребаную мелочь.

Женат. Мысль о женитьбе Джейса на ком-то другом, вдребезги разбивает мою защиту. Больно, я пытаюсь проглотить ком в горле, но он словно кислотой выжигает все на своем пути.

— Ну, тогда, ты через четыре недели должен жениться. Купить огромный роскошный дом и ходить на благотворительный ужины со своей женой и мамой. У тебя будет белый заборчик и все такое. Звучит, будто они жили долго и счастливо, Джейс. Не бросай это все ради какой-то сломленной девчонки, с которой ты однажды переспал. — Я пытаюсь ужалить его как можно больнее. Я хочу, чтобы он остался; мне нужно, чтобы он ушел. Противоречивые мысли кружат в голове как стервятники.

— Джессика, любовь не всегда заканчивается «жили долго и счастливо». Это происходит лишь в книгах и фильмах. А это жизнь, и она реальна. У жизни нет сценария, нет плана. Мы давным-давно нарушили все правила любви. Единственное, в чем я уверен, что с тобой никакие правила не работают.

Прежде чем уйти, он останавливается и снова смотрит на меня.

— И ты не какая-то девчонка, с которой я переспал. Ты девушка, которую я любил — всегда. — А затем он ушел.

***

На следующее утро я просыпаюсь с адской головной болью. Я массирую виски и начинаю воспроизводить все, что произошло прошлой ночью. Телефон громко пищит, и я тянусь за ним, даже не открывая глаз, чтобы посмотреть кто это.

— Алло?

— Привет.

— Откуда у тебя этот номер? Вообще-то, не важно, не отвечай. Файл, так?

— Да, файл. Как ты себя чувствуешь этим утром?

Да что с ним такое? Неужели все, что произошло вчера, вылетело из его странной головы.

— Нормально, я нормально. Превосходно даже! — отвечаю я.

— Нет, не нормально. Я слышу это по твоему голосу. Ты врешь.

— Джейс, сейчас еще слишком рано для всего этого. Что ты хочешь?

Я зла — в ярости, вообще-то, он ведет себя, будто ничего не случилось, и мы можем начать с того момента, когда мы расстались шесть лет назад. Он же собирается жениться через четыре недели!

— Я забыл файл у тебя. Он мне нужен до того как Вик, то есть доктор Уорд поймет, что он исчез.

Какого черта? Он совсем чокнулся! Будто мне есть дело до его проблем с этой мозгоправкой, а в будущем его женушкой!

— Это не моя проблема. Погоди-ка, она знает обо мне, и о том, что ты приходил ко мне? Как ты узнал о файле, если она тебе его не давала, Джейс?

— Я взял его. Мы уезжали из клиники, и она оставила ключи в кабинете. Я сказал ей, что схожу за ними. Они лежали на столе, я взял их и увидел твое имя на папке, которая лежала на столе. Файл даже не должен был так лежать. Это ее оплошность, — говорит он и в конце замолкает.

Вау! Эта докторша даже не знает обо мне. Интересный поворот событий.

— Я сама верну файл в клинику. Все равно сегодня собиралась на групповое занятие, — говорю я, заставляя его замолчать. Пусть переварит это немного. Она, может, и первая выходит замуж за него, но он был у меня раньше, и пусть она об этом знает.

— Джесс, не делай этого, — предостерегает он. — Она не та, которая будет играть в бирюльки.

— Вау. Кто бы говорил, Джейс! Это ты помолвлен, и это ты играешься, играешь с огнем. Может, тебе стоит быть с ней честным, это же все-таки ты женишься на ней. Не думаешь, что лучше бы начинать все с чистого листа? — говорю я, как сука, переполненная сарказмом.

— Хватит. Хватит говорить о моей свадьбе, будто все в порядке, будто тебе наплевать.

Но мне не наплевать, я ненавижу это. Каждый раз, как только это слово срывается с моего языка, меня начинает тошнить. Если, чтобы не вводить себя в заблуждение мыслью о «счастливом конце» с Джейсом, я должна напоминать себе, что это реальность, тогда именно это я и буду делать. Он никогда не видел эту сторону меня. Он знал лишь скромную, слабую Джесс, не злую, холодную, забивающую на все, отъявленную суку Джессику.

— Я в порядке. Я в идеальном порядке из-за того, что ты собираешься жениться. Настолько в порядке, что даже куплю вам свадебный подарок, — рявкаю я.

— Что с тобой, Джесс? Ты не стерва. Ты не такая. Почему ты так поступаешь?

Сегодня я такая. Завтра я могу быть другой, но сегодня, да, я сука. И через час я, возможно, свернусь клубочком на кровати и буду плакать, или топить печаль в стакане 151, или буду истекать кровью от боли, но сейчас, я каменная стена, которую ничто не проймет.

— Я сказала тебе, я уже не та, что была когда-то. Смирись.

Я потратила годы, чтобы никогда не терпеть издевательства людей. Я больше не буду девочкой для битья. Если это значит быть ледяной сукой, значит я буду именно такой. Такой уж у меня защитный механизм, и он работает, независимо от метода.

— В какую группу ты пойдешь? — спрашивает он, игнорируя мои предыдущие тирады.

— То есть ты не узнал это из моего файла, когда нарушил закон и влез в мою личную информацию? — говорю я, повышая голос.

— Просто скажи название этой гребаной группы, Джессика, — рявкает он.

— Я не знаю. Для самовредителей или что-то типа того. Для таких же долбанутых людей как и я. Какая блин разница?

— Это именно тот тип группы, в которую ты должна пойти, но как я и сказал, ты должна найти другую. Я могу помочь тебе с правильным выбором, если захочешь.

О боже, он снова говорит, словно хочет меня исправить.

— Мне плевать, Джейс. Мы закончили?

— Нет. Мне правда нужно вернуть файл, Джесс. — Его голос настойчив, но будь я проклята, если отдам ему его прямо сейчас.

— Ты его не получишь. Будешь давить на меня, и я донесу на тебя, что ты взял его, и на твою невесту, что она позволила этому случиться.

— Ладно, Джесс, делай по-своему. Но ссора с Викторией ничего не решит, поверь мне, — фыркает он. Я улыбаюсь и жду, когда он завершит разговор. — Прощай, Джессика, — говорит он и вешает трубку.

Каждый раз, когда он называет меня полным именем, мурашки бегут по спине, но я вздрагиваю и бросаю телефон на кровать. Я встаю и включаю душ, жду, пока польется горячая вода, прежде зайти внутрь. Я стою под струями воды, закрыв глаза; воспоминания, как он прикасался ко мне, целовал в последнюю ночь, наполняют мою голову. Эти мысли пытаются разорвать ту силу, за которую я так отчаянно хватаюсь. Мне нужно. Отпустить. Его. Я должна.