Но его оказалось еще меньше – тихая трель продемонстрировала, что мой сейр взломан. Затем на экране стремительно побежали колонки символов, и я поняла, что Эран уничтожает мои вирусы, благополучно внедренные в систему управления домом. Точнее, в те два пункта, доступ к которым он мне дал – кухня и система полива! На взлом у повелителя Иристана ушло до обидного мало времени – пятнадцать секунд. После чего я услышала его злое:

– ИрАэ я и так собирался показать тебе.

Обернулась – над покинутым мной поместьем взлетало с десяток тар-энов на сверкающих платформах. Шустрые они. Обидно. Но по сути значения не имеет, мы уже снижались, и, собственно, тратить все время на спуск я не планировала.

– Икас, приготовься, будем прыгать, – предупредила шерстюсика.

Хейры навострили ушки.

Улыбнулась и посмотрела вниз – пологий купол храма был выкрашен в черное и удерживался на более чем двадцати белых колоннах. Любопытное сочетание цветов, обычно делают наоборот, ну да их сложности.

В максимально приближенной точке я спрыгнула с платформы! Перекувыркнулась и заскользила вниз. Звери повторили мой маневр один за другим, но когти позволяли им спускаться следом за мной, а не скользить в ожидании края крыши. Это радовало, значит, за них можно было не переживать. И я, перевернувшись на живот, ускорилась.

Головокружительный спуск, зацепка за бортик водозаборной системы, рывок, и я повисла рядом с застекленным окном. Слаженный удар ногами, звон стекла, и я следом за осколками ввалилась в храм.

Второй была хейра, третьим Икас и замыкала вторая хейра. Мимолетно отметив, что все в сборе, я поднялась, сорвала с головы форменную кепку службы доставки и огляделась. Помещение оказалось на редкость красивым – круглый потолок, изображающий ночное небо, узкие окна, выполненные в виде голубых колонн. Точнее, все окна были голубые, кроме того, что я так благополучно разбила. И здорово, что это было только стекло, а вообще планировалось слезть по стене и дальше сползти по колонне, чтобы в храм войти. Но так даже лучше. Посмотрела на пол – непроницаемо черный ковер, и все. Вообще все. Никакой мебели в помещении не было и в помине, зато имелись двери – шесть штук.

– За мной! – скомандовала зверям и пошла проводить осмотр.

Двери номер один, два, три, пять и шесть – использовались часто, о чем свидетельствовали отполированные ручки, что касается двери номер четыре, она представляла собой нечто загадочное с тремя степенями защиты, одним многоступенчатым замком и главной достопримечательностью – глазами эйтны. Не настоящими, нет, просто нарисованными, но так достоверно, что смотреть было жутковато.

Более чем жутковато, но, видимо, после ночного посещения меня тенью малейшее проявление ужаса теперь вызывало злость. И потому я, гордо вскинув голову, нагло посмотрела прямо в эти глаза. Просто так, чтобы доказать самой себе, что не боюсь!

То, что произошло дальше, повергло в шок.

Щелчок. Еще щелчок. Проворот ключа. Отключение системы защиты.

И дверь с тихим скрипом открылась!

Несколько секунд я стояла и потрясенно смотрела на темень, куда меня так явно приглашали. Идти не хотелось вовсе. До крайности.

Но под стенами храма уже слышались крики, и я поняла, что времени на размышления нет, действовать нужно незамедлительно.

– Икас, рядом, – прошептала и шагнула в объятия тьмы.

Шерстюсик успел, он шел рядом, как и было велено, хейры уже привычно держались чуть позади, и когда дверь неожиданно закрылась, они просто не успели. Последнее, что я услышала, – рычание одной из зверюг, но потом дверь отсекла даже звуки.

Темно, тихо настолько, что кажется, со всех сторон обволакивает что-то вязкое, жуткое, и если бы не Икас рядом, я бы чувствовала себя хуже. Нервно погладила стоящего совсем близко шерстюсика, достала сейр, включила. Тусклый луч осветил пространство с уходящим вниз тоннелем, датчики сети продемонстрировали, что связь в данном пространстве отсутствует напрочь.

Весело.

Нет, теоретически я там, куда намеревалась попасть, – в храме. Если предположить, что я не только теоретически, но и фактически права – вот этот конкретный путь предназначен для теней или носителей теней, потому и ручки на двери не тронуты. А то, что тени эйтн через стены не ходят, это я уже поняла – и в первый, и во второй раз «моя» тень появлялась и исчезала через двери, в то время как тени Нрого беспрепятственно гуляли сквозь стены. То есть если я права, то это вход в подземелье, где тени и тусуются.

Теперь два вопроса – грозит ли мне опасность и как отсюда выбираться?

Ответ на второй вопрос в принципе не особо важен – выбраться я всегда сумею, не сама, так хейры Эрана на вход наведут. А вот с опасностью другое дело – не то чтобы я боялась теней, я опасалась исключительно мутации. Впрочем, мама сказала, что единственный катализатор для моих изменений сам Эран. Следовательно, тени опасны, но не смертельно.

– Икас, мы идем гулять, – прошептала я шерстюсику.

Перевод сейра в режим «узконаправленный свет», и я шагнула в темень уходящего спиралью вниз узкого пространства. Икас бесшумно шел рядом, видимо, Снежная смерть сделал правильные выводы относительно не успевших войти хейр и теперь держался максимально близко ко мне.

Спускаться было жутко – каменное полотно извивалось под ногами, уводя все ниже, ниже и ниже, единственное, что порадовало, – плимкнувший сейр, обозначивший, что связь здесь есть. Слабая, недостаточная для переговоров, но на поиск информации сгодится. И мы продолжили путь.

Примерно спустя две тысячи шагов на узких серых стенах появились надписи. Забавные, с цветочками и поцелуйчиками. Девчачьи.

Странно, да?

Вот и мне странно стало, подошла к стене поближе, поковыряла ногтем – а помадой писали, но давно. Судя по цвету, уже лет двести прошло. Разобрать бы еще что. Иду дальше – надписей больше. Смешные, с закорючками, опять же цветочки, поцелушечки, бабочки. Красотень просто. Ну точно девчонки писали, причем влюбленные. И я таки была права – чуть дальше обнаружился портретик воина. Судя по тому, что в его волосах цветочки обнаружились, а весь портрет был зацелован, это, так сказать, объект восторженной любви.

Поулыбалась, иду дальше.

Икасик, что примечательно, тоже головой вовсю крутит и все рассматривает.

– Это последствия пламенной, восторженной любви, – весело пояснила ему, – у нас в школе в туалете на стенках то же самое творилось.

Шерстюсик фыркнул, я улыбнулась шире и… замерла.

Остановилась, занеся ногу для следующего шага.

И застыла, затаив дыхание и прикусив губу.

В следующее мгновение мне стало не просто не по себе – меня пот прошиб и сердце забилось в сумасшедшем ритме глюченного андроида!

Твою мать! Твою мать к нестабильному атому! Мы же не в туалете средней школы! Мы в тоннеле, ведущем на поверхность проклятого всем нестабильным космосом Иристана!

Твою мать!!!

– Грр? – вопросительно прорычал Икас.

А я медленно повернулась. Семнадцать шагов в обратном направлении, и вот он – портрет воина. Обожаемого воина. Любимого настолько, что девчушка зацеловала его всего. И эти следы от блеска, которым обычно пользуются подростки, они, конечно, потускнели от времени, но маслянистыми пятнами остались! Остались по всему нарисованному лицу.

И кто способен на вот такую безумную вплоть до поклонения и обожествления любовь? Малолетки. Мне почему-то сразу вспомнилась Мика, зацеловывающая свой собственный сейр, на котором был изображен ее на тот момент возлюбленный. И сердечки в дневнике, выводимые тонким грифелем манипулятора, и приписочки вроде «Мика и Хамри вместе навек!». Здесь, по всему проходу, были не сердечки, а цветочки, солнышки, звездочки и бабочки, но суть та же!

А теперь вопрос – кто были эти влюбленные до седьмого неба девочки? Много девочек. Пугающе много. Так кто? Хотя к чему вопрос, этот тоннель предназначен всего для двух категорий – эйтн и теней! И здесь на протяжении веков, а быть может, и тысяч лет ходили эйтны и тени. Вот только что-то я никак не могу представить себе влюбленных эйтн. Можно, конечно, сказать, что это дискриминация черномотанок, если бы не одно «но» – у бабушки губ не было, целовать стены нечем. И более того, после вида ее изуродованного мутацией лица целовать кого-либо уже вообще желания не возникнет…