Второй уроженец Мэртиса столкнулся с Церберусом. Этот поединок продолжался недолго. Чудовищный клинок командира воинов Света одним ударом разрубил несчастного напополам, как свиную тушу. Мятежника не спас даже панцирь легионера Хаоса.

Шаргрец оказался поудачливее. Его шипастый шар сумел таки сначала выбить меч из руки противника, а затем и пробить последнему височную кость с такой силой, что на землю брызнули мозги несчастного.

Фрабр тоже держался молодцом. Он уже расправился с одним из нападавших, пробив ему горло длинным колющим выпадом своего клинка, и теперь ожесточённо наседал на оставшегося. Гортус вообще умудрился зарубить аж двоих противников, одному перерезав горло, а второму попросту снеся голову. Но он и сам при этом получил глубокую колотую рану левой руки, и, понимая, что конец близок, ринулся в самоубийственную атаку, вложив неё все оставшиеся силы.

Его длинный меч глубоко врубился в ключицу последнего врага, но при этом его оружие безнадёжно застряло в уже мёртвом теле. Этим фактом тут же воспользовался, оказавшийся неподалёку, Церберус, который нанёс сильнейший рубящий удар по открытой спине бунтовщика. Лезвие его клинка пробило прочную санарисскую кольчугу и достигло позвоночника.

Воронвэ, понимая, что их дела становятся совсем плохи, решился на отчаянный манёвр. Отбив очередной выпад одного из воинов Света, он изо всех сил швырнул свой тяжёлый деревянный щит в лицо второго. Не ожидавший этого парень рухнул с разбитым лицом, а бывший небожитель резко перекатился по земле, одновременно подрубив ноги первого противника, и оказался аккурат за спиной нападавшего на Фрабра, прикончить которого в спину ему не составило никакого труда. Ни о каком благородстве здесь не могло быть и речи.

Тем временем шаргрец продолжал крутить над головой свой шипастый шар, наседая уже на самого Церберуса. Но здесь силы были явно не равны. Выждав, когда его противник допустит ошибку и откроется, звероподобный гигант одним ударом напрочь отсёк правую руку дезертира, державшую кистень. Воин рухнул на землю, обливаясь кровью. Бессмертный не замедлил добить его, попросту наступив тяжёлым кованым сапогом на горло несчастного.

* * *

Сумэрт стоял напротив молодого самца наяды. Он не особенно нервничал. Как никак, он прожил почти два тысячелетия, а этот сопляк едва ли перешагнул двадцатилетний рубеж. Вампир недобро усмехнулся про себя: "Ваша обожаемая королева хочет крови? Что ж, она получит её сполна!"

Крия с заметным интересом следила за бойцами. По правде говоря, она заранее знала, чем окончится поединок. Верховная наяда специально подобрала посланцу такого соперника, чтобы чужак непременно одержал победу. Она солгала ему. Ей не нужно было выяснять силу Сумэрта, ей просто было скучно. Как говориться: скука - главный враг бессмертных, а поединки с участием воинов иных рас, королева не видела давно.

Вампир был вооружён двумя парными крюками с острой режущей кромкой, как на внутренней, так и на внешней сторонах, изготовленными из чистейшего мифрила. В своё время ему пришлось отдать целое состояние за право владеть таким оружием. Его противник сжимал в руках традиционный для наяд меч с очень длинной рукоятью.

Новоиспечённые гладиаторы начали сходиться. Наяда сразу же сделал пробный выпад, пытаясь подрубить ноги соперника. Тот проворно отпрыгнул назад, разрывая дистанцию. Его противник, решив, что чужак уже до смерти напуган и не сможет оказать ему никакого сопротивления, потерял всякую осторожность. Его меч вращался во всех плоскостях, совершая длинные широкие выпады в сторону скупо уклоняющегося вампира.

Наконец, Сумэрт дождался своего шанса. Нанеся особенно мощный рубящий удар, и едва не снеся посланцу голову, молодой самец на секунду открылся, чем первый не замедлил воспользоваться, поднырнув под клинок самоуверенного сопляка, и неуловимо быстрым движением перерезав ему горло одним из своих крюков.

Бронированная чешуя не спасла наяду, мифрил мог разрезать практически всё. Захлёбываясь собственной кровью, незадачливый противник рухнул к ногам вампира. В его гаснущих глазах навеки застыло непонимание: Как же так! Ведь его победа была вроде бы так маняще близка...

* * *

Из всего отряда мятежников уцелели только Фрабр и Воронвэ. Вдвоём они быстро уничтожили последнего воина Света, буквально изрубив его на куски, и оказались лицом к лицу с самим Церберусом. Старого сотника перед этим легко ранили в руку, но это его практически не беспокоило.

Свирепо зарычав, гигант атаковал. Воронвэ, тот попробовал парировать его выпад своим клинком, но сила столкновения отбросила бывшего небожителя далеко в сторону. Исполин же моментально переключился на второго противника, осыпав его градом мощнейших ударов. От первого щит Фрабра раскололся надвое, второй сбил его с ног, а третий пробил его панцирь, позволив страшному оружию бессмертного погрузиться глубоко в живот старика.

Воронвэ, тем временем, сумел подняться и подобрать, наконец, свой щит, который он до этого использовал, как метательное оружие. Церберус, не теряя ни секунды, атаковал повторно. Но на это раз бывший небожитель не стал повторять свою ошибку и отбивать его выпад. Вместо этого, он попросту слегка повернул вновь обретённый щит, погасив силу удара противника.

Однако последнего это совершенно не обескуражило. Удары продолжали сыпаться на уже порядком уставшего Воронвэ. Он уже получил рану в левую руку, к счастью неглубокую и не зазубренной поверхностью клинка бессмертного, и был практически на грани поражения.

Наконец, Церберусу удалось сбить соперника с ног, нанеся ему сильнейший удар кулаком в лицо. Сквозь кровавую пелену, бывший небожитель увидел уже занёсшего над ним свой меч торжествующего гиганта. Но внезапно выражение его лица резко переменилось.

Командир воинов Света узнал лежавшего перед ним и на секунду растерялся. Этого хватило, чтобы его противник вонзил свой клинок, который сумел не выпустить в падении, прямо в пах исполина.

От страшной боли Церберус жутко взревел и выронил своё оружие, которое тут же подхватил Воронвэ, и, покраснев от натуги, одним ударом снёс гиганту голову его же собственным мечом, а, затем хладнокровно добил того, кому он недавно разбил лицо своим щитом, перерезав ему горло. Подонок не заслужил никакой жалости. Наверняка он был в сожжённом Мероне, а если и не был,...что ж, всё равно. Воронвэ давно уже убедился, что среди воинов Света нормальных людей не бывает никогда...

Глава одиннадцатая. Тени сгущаются.

Миеркади был на распутье. В мире затевалась нешуточная заваруха, от которой его народу просто невозможно будет остаться в стороне, и это наводило полубога на весьма тревожные мысли. Тёмные эльфы и так были крайне немногочисленной расой.

На данный момент их насчитывалось не более трёх сотен, и это если считать вместе с женщинами и детьми. Бессмертный не мог этого внятно объяснить, но чувствовал, что под угрозой находится не только жизнь его племени, но и само существование Силоры, а значит, нужно приложить все усилия, что бы ни в коем случае не допустить катастрофы. Относительно же истинности своих предположений он не испытывал абсолютно никаких сомнений. Своей интуиции полубог привык доверять всегда.

После прибытия на Ассальк загадочного посланца-вампира, дриады вскоре покинули остров. Миеркади не стал им в этом препятствовать. В конце концов, каждый живёт своим умом, а гордые дети лесов вообще не любят выслушивать чужие советы.

Но вот что касается своего народа.... За него он без колебаний был готов отдать свою жизнь, и, поэтому под угрозой немедленной смерти запретил вампиру общаться с кем бы то ни было из ночных эльфов. Среди его расы была и молодёжь, а полубог прекрасно знал силу очарования детей ночи, так безотказно действующую на слабых и неопытных.