Стоявший же напротив него был обуреваем целым шквалом эмоций. В основном это была мрачная тёмная злоба и презрение к сопернику, о чём говорил и знаменитый чугунный взгляд Владыки Хаоса, выдержать который не мог никто из его приспешников, и высокомерная усмешка, возникавшая в уголке его рта.

Но более внимательный взгляд уловил бы едва заметное подёргивание правой половины лица, и изредка мелькавшее выражение тоски в его бездонных, казалось давно потерявших способность выражать любые человеческие чувства, глазах. В самой глубине личности Самхейна ещё оставалось сострадание, несмотря на все попытки последнего полностью его искоренить.

Это был первый случай за всё существование арены, когда боги выходили биться друг с другом насмерть и присутствующие ожидали поединка со смешанным чувством страха и предвкушения.

Когда напряжение собравшихся достигло своего апогея, Дерван взял в руки, специально предназначавшийся для таких случаев, молот и ударил в тяжёлый медный гонг. Бойцы, не отводя друг от друга взгляда, начали медленно сходиться. Самхейн был немного пониже Воронвэ, но килограмм на десять потяжелее. Силой же Старший Бог превосходил последнего порядков на пять.

Был случай, когда восьмидесятикилограммовый будущий Владыка Хаоса голыми руками справился с человеком, весящим раза в четыре больше его самого, и состоявшего, при этом, из одних мышц. Сломав этой горе мяса запястья и шею, он ещё и оторвал противнику ухо. Никакой магией небожитель при этом не пользовался. Во владении же клинком, Самхейн оставлял далеко позади всех богов, обитавших на Ардонисе. Лишь Оргел, царь народа сартов и Бог Порядка, мог бы, пожалуй, сравниться с ним в этом.

Достигнув центра арены, противники принялись кружить вокруг друг друга, и Воронвэ, первым не выдержав напряжения, нанёс удар. С его небесно-голубого клинка сорвалась ослепительная молния, ударившая прямиком в грудь Владыки Хаоса. Когда глаза присутствующих вновь обрели способность видеть, стало ясно, что эта атака не причинила Самхейну абсолютно никакого вреда, а сам он стоял и презрительно усмехался.

- Что ж, теперь получи мой!- Чёрный широкий, составленный из наборных пластин меч "вселенский кошмар" пришёл в движение.

Пластины, разъединившись, превратили клинок в чудовищного вида плеть. Самого удара никто не заметил, просто Воронвэ вдруг отбросило из центра к самому краю арены. Невероятно, но Бог Ветра остался невредим. Для того чтобы отразить атаку жуткого лезвия, он с невероятной скоростью воздвиг щит из уплотнившегося по его воле воздуха, потратив на это все свои силы.

Самхейн, поняв это, неподвижно стоял в центре, не делая попыток приблизиться. Его противник, ценой невероятных усилий, всё же сумел подняться на ноги, его раскачивало, а перед глазами плясали кроваво-красные круги. Бог Хаоса, усмехаясь, медленно пошёл к нему. Воронвэ нанёс несколько быстрых ударов, вложив в них всю свою ненависть, но они были играючи отбиты, а противник в ответ наотмашь хлестнул ладонью по лицу бывшего друга, от чего последний кубарем покатился по арене.

Поняв, наконец, что над ним просто издеваются, Бог Ветра ринулся в самоубийственную атаку. С непонятно откуда взявшимися силами, он с бешеной скоростью принялся вращать клинком, окружая себя непроницаемой веерной защитой, а затем резко нанёс длинный колющий выпад в область живота соперника, заставив последнего резко отпрыгнуть назад.

Ответ не заставил себя ждать, рассвирепев оттого, что какой-то щенок, пытается оспорить его первенство, Самхейн нанёс сильнейший рубящий удар снизу вверх, широкое черное лезвие столкнулось с длинным и узким голубым. Меч Воронвэ, казалось, вскрикнул от боли, и на нём появилась глубокая зарубка. Сила столкновения вновь отшвырнула Бога Ветра. Ему не удалось полностью парировать удар, вражеский клинок сумел рассечь ему щёку, которую тут же начало жечь. Раны, нанесённые "вселенским кошмаром" не проходили бесследно даже для богов. К тому же упал он на этот раз неудачно, сильно ударившись головой о каменный пол арены.

С трудом поднявшись, Воронвэ, стоя на ватных ногах, ещё попытался провести пару выпадов, но, легко увернувшись, Самхейн, со свойственной его звериной натуре жестокостью, попросту пнул соперника ногой в живот.

От этого удара несчастный пролетел метра три и вновь растянулся на полу у самого края острова. С торжествующим видом Бог Хаоса наклонился над побеждённым противником. Последний, вновь ударившись головой, на этот раз затылком, пребывал в полубессознательном состоянии.

-Ну, что, тебе нравится награда за предательство? Нет, не надейся, я не убью тебя, твоё наказание будет гораздо более жестоким. Ты лишишься всех своих сил, кроме бессмертия и будешь изгнан из пантеона богов! Ты будешь жить с жалкими смертными, и их несовершенство будет вечно напоминать тебе, каким великим ты был, и каким ничтожеством ты стал, жалкая мразь!... А это тебе мой прощальный подарок.- Горько усмехнулся Самхейн, и в следующий миг отсёк бывшему соратнику кисть правой руки, а затем изо всех сил обрушил лезвие "вселенского кошмара" на клинок Воронвэ.

Раздался звук, напоминающий долгий протяжный стон смертельно раненого воина. "Голубой гром" вздрогнул и сломался на две части. Мгновенная острая боль от рвущихся нитей силы стегнула по опаленным нервам бывшего Бога Ветра, и, в следующую секунду, Самхейн брезгливо столкнул ногой с края небесного острова то, что осталось от его соперника.

Падающее тело Воронвэ охватил огонь, выжигающий последние остатки его божественной сущности, в ночном небе засверкали молнии, как бы в насмешку над своим бывшим повелителем, а жители близлежащих деревень, наблюдавшие эту картину из окон домов, в ужасе забивались под одеяло, моля лишь о том, чтобы ярость небожителей на этот раз обошла их стороной. Не понимая смысла происходящего, они интуитивно чувствовали главное: Самхейн, кошмарный Бог Хаоса и владыка величайшей в истории этого мира империи гневался.

* * *

-Ты видишь, к чему всё идёт, Кэртиэль?- задавший этот вопрос, судя по тону, заметно нервничал - Он же уничтожает нас по одному!

-Мне кажется, ты преувеличиваешь, братец. Воронвэ действительно оказался предателем.

-Да ты посмотри, как он разговаривает с нами! - говоривший в гневе стукнул кулаком по изящному золотому столику времён эпохи Света, который стоил как небольшая мэртисская деревня вместе со всеми её жителями. - Как будто бы мы ничем не отличаемся от жалких смертных!

-Раньше тебя это не слишком волновало, что же случилось сейчас?

Имморталис вскочил с роскошного кресла и нервно зашагал по залу. Два небожителя расположились в малой зале приёмов дворца Бога Света, окружив себя со всех сторон магической защитой от прослушивания.

- Раньше,... хм, раньше у меня не было возможности отомстить.

- А теперь выходит есть?

- Представь себе. Только для этого мне нужна будет твоя поддержка и помощь ещё нескольких богов.

-Ты не боишься, что я сейчас пойду и передам наш разговор Самхейну? Представляешь, что тогда с тобой будет?

-А если я расскажу ему кое-что о твоих забавах с детьми твоих смердов? Представляешь, что тогда с тобой будет? А что если он лишит тебя всех твоих сил и отправит, к примеру, на остров Насилия? При твоей внешности ты там будешь пользоваться баальшим успехом. Кто-нибудь из тамошних головорезов обязательно сделает тебя своей любимой "женой". Как тебе такая перспективка?

Кэртиэль при этих словах зябко поёжился. Он хорошо помнил, как лет сто назад в Мэртисе схватили преступника, который насиловал и убивал детей, его долго не могли поймать, и к моменту ареста, число его жертв приближалось почти к семи десяткам.

Самхейн тогда лично отрезал маньяку половые органы и заставил его же их съесть, а затем вогнал последнему в задний проход раскалённый железный кол, который намертво пристал к плоти негодяя. Нелюдь умер через два дня оттого, что просто не смог справлять естественные надобности. Жуткий запах в подземной камере, где его содержали, потом не могли вывести целый месяц.