Кузнец радостно взревел, обнаружив нового противника, и пошёл в атаку. Бывшему атаману с первых секунд боя пришлось нелегко, он не ожидал от богатыря такой проворности. Тот с энтузиазмом размахивал своим чудовищным оружием, не пуская противника в ближний бой, и, казалось, совсем не чувствовал усталости. Затем Моргусу вообще не повезло, Свенту за счёт своей чудовищной силы удалось выбить меч из его рук.

Понимая, что сейчас его судьба повисла на волоске, бывший разбойник схватился за рукоять молота и нанёс сопернику сокрушительный удар ногой в пах. Лицо богатыря перекосилось, но прежде чем согнуться пополам от невыносимой боли он успел съездить противнику своим могучим кулаком по лицу. От пропущенного удара Моргус покатился по земле, два зуба, кажется, были выбиты, рот наполнился кровью, а в голове стоял звон. С трудом поднявшись, атаман подхватил валяющийся к счастью неподалёку меч.

Его противник тоже пришёл в себя от боли и начал вновь наступать на Моргуса, вращая своим молотом над головой. Тогда мятежник решился пойти на хитрость. Кузнец бесспорно силён и быстр, но ему не хватает выучки, при своих замахах он слишком сильно проваливается, и на этом можно сыграть. Отступая, атаман как бы невзначай подходил всё ближе к краю стены. Разгорячённый боем богатырь этого не замечал.

Подойдя к самому краю, разбойник сделал вид, что вот-вот потеряет равновесие, и когда обрадованный Свент замахнулся молотом для того, чтобы последним ударом довершить дело, сбросив противника со стены, Моргус резко отпрыгнул в сторону. Кузнец не успел остановить свой гибельный богатырский замах, да, к тому же тяжёлое оружие потянуло его вниз, и, силач с коротким криком исчез внизу.

Подойдя к воротам, Горгон на ходу выстрелил из глаз своими смертельными лучами, метя в центр. Чутьё не подвел опытного воина, там как раз находился засов, сделанный из цельного бревна, который его магия разнесла вдребезги. Солдаты противника, не ожидавшие подобного поворота событий, замерли с открытыми ртами. Не давая им опомниться, полубог отдал команду своим бойцам, и те ринулись к павшим воротам. Лучи смерти разили без перерыва, убивая одним выстрелом сразу по несколько воинов, да и взял Горгон с собой только лучших воинов, так что охрана была перебита всего за несколько минут.

Поглядев вниз на упавшее тело неожиданно сильного воина, Моргус услышал отчаянных крики со стороны ворот. Будучи неплохим тактиком от природы, он мгновенно понял, что они означают.

-Вперёд, к воротам, если они их возьмут, нам конец!

Но было поздно. Когда бывший разбойник вместе со своими воинами примчался на звуки боя, тот шёл уже внутри города. Картиус, как было ему велено, вступил в битву лишь тогда. Когда пали ворота. Мятежников было больше, но они не могли сравниться выучкой с элитными частями воинов Света. К тому же, на их стороне сражался полубог, а это не могло не сказываться на боевом духе их соперников.

Увидевший однажды, как сражается Горгон, не забудет этого зрелища никогда. Поговаривают, что даже сам Бог Хаоса признал, что не сможет повторить многие из тех невероятных кульбитов и пируэтов, которые выделывает полубог во время битвы. Парные мечи "весёлые братья", казалось, пели какую то нескончаемую песнь смерти, а сам их хозяин казался живым вихрем, из которого вылетали обрубки рук и ног, а иногда даже и головы воинов, которым не посчастливилось столкнуться с ним. Вот какой-то мятежник подполз, чтобы не попасть под град сумасшедших ударов к ногам Горгона и попытался подрубить ему колени.

Полубог, видимо каким-то шестым чувством почуявший опасность сделал мгновенное сальто назад и вонзил один из клинков прямо в спину коварного врага и одновременно нанёс сокрушительный удар в челюсть ногой с разворота оказавшемуся поблизости ещё одному вражескому солдату. Раздался характерный хруст выбитых зубов и солдат, дважды перекувыркнувшись в воздухе от удара, тяжело рухнул на землю и больше уже не поднялся.

Тем временем, воины Света теснили противника по всем направлениям. Их строй легко рассекал ряды мятежников, которые в свою очередь и вовсе не имели никакого строя. Практически всю армию Моргуса составляли бывшие разбойники и горожане, а это не могло не сказываться на рисунке боя.

К тому же лидер восставших совершил один непростительный для командира просчёт, который объяснялся его неопытностью в такого рода делах. Бросившись вместе со всеми своими воинами оборонять ворота, он совсем забыл об остатках ополчения, оставив стену без защиты, чем последние немедленно и воспользовались, атаковав повстанцев с тыла. Оказавшись сразу между двух огней, мятежники разом растеряли весь свой боевой пыл. Они должны были вот-вот обратиться в бегство, превратившись в неуправляемую толпу, и Моргус поняв, что они на волосок от гибели отдал единственно возможный в такой ситуации приказ.

-Всем пробиваться к воротам! Покинуть город!

Большинство, уже ничего не соображавшее от ужаса, проигнорировало слова командира. Многие бросали оружие, умоляя о пощаде. Тщетно. Воины Света не щадили никого. И никогда. Но, всё же нашлись люди, которые начали пробивать себе дорогу к спасительному выходу. Моргус пробился туда одним из первых, его сопровождали двое неразлучных ещё по шайке соратников: Корт невысокий кареглазый мэртиссец и Даг, немой лысый громила, умудрившийся сбежать, если верить его малопонятным жестам, с самого острова Насилия, что вообще-то считалось невозможным.

Уже у самого выхода вожаку не повезло. Его плечо разорвало красными лучами полубога, который то ли каким-то непостижимым образом распознал в нём главного, то ли, что вероятнее всего, просто пытался помешать беглецам покинуть город. От дикой боли бывший разбойник мгновенно потерял сознание и упал бы, не подхвати его верный Даг...

* * *

Пир, по поводу возвращения Бога Света в Орс затянулся далеко за полночь. Гости, местная знать, веселились вовсю. Приёмы, устраиваемые правителем Мэртиса, вообще всегда поражали своей роскошью и помпезностью в начале, и разухабистой необузданностью всех самых худших человеческих пороков в конце.

Публика, собравшаяся здесь, была, на первый взгляд, избранной элитой города Орса. Но стоило посмотреть на неё повнимательнее, как сразу становилось понятно, что эти люди с лицами, как бы сказали в ином мире, эстетствующих дегенератов, на самом деле, ничем, кроме денег, не отличались от обыкновенных отбросов общества, вечно пьянствующих в многочисленных кабаках столицы.

Вот, и сегодня каждый из них старался получить максимум удовольствия от предстоящего веселья. То и дело раздавались хвалебные тосты в честь "пресветлого владыки", попахивающие откровенной лестью, но Имморталис милостиво кивал головой в ответ на очередную здравицу. Лесть он любил. Даже неприкрытую.

Количество яств, поданных к столам пирующих, поражало воображение. Здесь было и мясо геронских пещерных медведей, очень редкий деликатес, в связи с трудностью охоты на этого гигантского хищника, и хоботы олифантов, ценимые за нежный вкус, и всевозможные экзотические кушанья, доставленные с далёкой Иммарги, и ещё очень много всего того, что не увидишь на столах не только простых жителей, но даже на пирах знатных господ.

Развлечения, тоже были на высшем уровне. Для услаждения взоров веселившихся были собраны артисты со всех уголков провинции. Были тут и бродячие жонглёры, и глотатели клинков, и всевозможные факиры, ходящие по раскалённым углям, как по земле. Но главное, певцы.

Певцы из знаменитого города Гитса, который считался вотчиной всех деятелей искусств, в особенности музыкантов. На вкус слушателей предлагались различные песни и баллады: весёлые и грустные, разухабистые и берущие за душу. Последние, несмотря на царившее вокруг веселье, слушались особенно внимательно.

Имморталис был на верху блаженства. Вот, где его место, а не на бессмысленной войне безумного зверя Самхейна! Но, ничего, скоро всё изменится, и никто не сможет указывать ему, Богу Света, как поступать! Певцов все слушали, затаив дыхание, а вот выступления фокусников не слишком пришлись по вкусу правителю Мэртиса.