Сэла.

Река сна несла меня на спокойных волнах, под бой барабанов, и обрушила меня на тёплый берег бодрствования. А может я ещё не проснулась, поскольку уверенна, была дома. Будто тоннели волшебным образом вывели нас в место мягких облаков, дымчатых холмов и осторожных, любящих лучей, продёргивающихся сквозь воздушную облачную перину. Приятная истома кутала меня в покрывало из блаженства и лёгкости, я была полна сил и энергии, словно подпиталась от небесных лучей и в добавок проспала недели две. А главное, что мне было тепло, вне зависимости от лёгкой термоадаптации, я всё же предпочитаю тепло. Хоть и спала я на чем-то твёрдом, словно на прогретом валуне. А что, и такое случалось. Правда камни обычно не бьют в барабан. Этот звук кажется и разбудил меня. Что это за звук, такой гулкий под моей головой? Движение тектонических слоёв? Землетрясение?

Я распахнула глаза, обеспокоившись, пробежалась взглядом по темноте, привыкнув узнала тоннели. Они не двигались, только я приподнималась и опускалась. Уткнулась взглядом в своё бедро закинутое на некий объект. То же самое касалось почти половины меня, наглым образом оккупировавшей вовсе никакой ни камень. Я сглотнула. Со всей возможной осторожностью подняла голову и посмотрела вверх. Смотря на спящего сержанта, решила, что всё ещё сплю, ибо это не может быть по-настоящему. Настоящее со мной не согласилось. Видимо мои движения потревожили его сон, и хмурясь, парень перевернулся, притягивая меня к себе, сжимая в своих руках, как игрушечного медвежонка. Уткнувшись в его горячую шею, щекой ощущая трещащую жилку, я задумалась, как бы теперь так, незаметненько провалиться сквозь землю. Что-то внутри меня вздрогнуло. Это вызывало какой-то странный калейдоскоп эмоций: смятение, восхищение, волнение, смущение, трепет... нежность. Уверенна, у меня зардели щёки кажется температура поднялась.

Когда здесь стало так жарко?

Как завороженная, я замерла, кажется до центра каждой клеточки своего существа. Это было чем-то совершенно невероятным, просто невозможным, я боялась почти первобытным страхом пошевелиться, сделать вдох, хотелось приостановить сердце, чтобы не спугнуть это ощущение. Это было волнительно и абсолютно неправильно. Это напугало меня до чёртиков, хотя напугать меня, задача не из лёгких. Я попыталась выбраться из его рук, не разбудив. Это, как оказалось, всё равно, что пытаться заправить чернилами авторучку в открытом космосе. И разумеется, я бы не являлась самой абсурдно невезучей неудачницей Вселенной всей, если бы он не проснулся. Сонные глаза светло-изумрудного цвета столкнулись с моими, затем он моргнул, словно сам до конца не веря своим глазам. Все его мышцы встряхнулись то сна и напрягались, он крепко зажмурился. Рука исчезла с моей талии, он потёр ладонью по лицо. Смятение и замешательство дрожали внутри меня. Каким-то совершенно идиотским образом, я прихлопнула его ладошкой по груди.

- Просыпайся, нам пора идти.

Я подскочила на ноги быстрее шальной пули, подхватила своё оружие и пошла, Бог весть, куда. Я словно сбегала от неловкой ситуации. От резких движений, раны от когтей заявили о себе. Они уже не кровоточат, кости почти срослись и боли стало меньше, но ещё не зажили мягкие ткани. Ранения нанесённые гаргульими или демоническими когтями требуют много времени и энергии на регенерацию. Особенно если учесть, что грёбанный гарг вспорол мне левый бок и грудную клетку зацепил, просто прорубил своими когтями два ребра. Как он до сердца не добрался, я слабо себе представляю, но кажется мне несказанно повезло.

Услышала невеселый глухой смех сквозь страдальческий стон, позади себя. Моё лицо перекосило гримасой неясной характеристики, когда я втянула воздух сквозь зубы. Проклятье! Запретила себе думать об этом и сосредоточилась на пути.

Путь. Да, путь... Куда я иду? Остановилась. Я не туда иду, я чувствовала, что удаляюсь от намеченной цели. В голове какая-то фрустрирующая сумятица. Обернулась. Андрей, или Кай, как прозвал его наш Ури-тире-Жнец, скрестив руки на груди, стоял около образовавшегося прохода, за время нашего сна. Повторно запретила себе думать об этом и с невозмутимой мимой, вернулась назад. Он странным образом наблюдал за мной, почти с видом победителя, но нечто похожее на сожаление затаилось в уголках его губ, что-то горькое таилось в его слабой улыбке. Почему интересно Кай? Нет, понятное дело с именами масса заморочек, когда имеешь дело с тёмными силами, черной магией, и прочими незаконными инструментами. Но почему именно Кай? У него вечно грустные глаза, даже если взгляд был серьезным или любопытным, улыбался он или злился, это касалось глаз лишь отчасти и они оставались печальными. Тем не менее, от их света сражало теплом, он отчего-то мог заставить меня улыбаться, даже в эти тёмные, страшные времена. Наверное дело в размеренном сердечном ритме даже в стрессовых ситуациях. Больше причин называть его Каем, я не вижу. Я в который раз отдёрнула себя от мысли, что нечто неумолимо притягательное было в нём. Это могло возвращать меня к размышлениям о людях и ангелах, к словам Ситрина: "Ангел может любить. Но любит только раз." Кто нибудь, скажите мне забыть даже думать об этом, а? И вообще, Ситрин - демон, он и не такого может наговорить. Может он вообще нарочно так сказал, чтобы подбить меня на предосудительные действия, чтобы скомпрометировать меня, ведь Ситрин видел нас вместе. Кажется, у меня паранойя. А может и нет. Только Михаил может дать точный ответ, и вне зависимости от него, есть вещи, совершенно недопустимые. Я никогда не была в восторге от своего наречения в хранители, но, так или иначе, я навеки связанна заветом. И я даже знать не хочу, от чего это огорчает меня больше обычного.

Выгнав прочь, все лишние мысли, я вела нас по тоннелям. Вела туда, где тьма имела особую концентрацию. Я то и дело, скандировала эти своды, некая схема движения этих нор, уже складывалась в закономерную картину. Картина происходящего тоже выстраивалась весьма ясно. Гарги, заключившие когда-то договор с дьяволом едва ли предполагали подобный исход. Нет ни единого шанса, чтобы гарги не понимали совершённую невозможность обещания. Дьявол не может отметить их Лимб, ибо не им было дано это наказание. Слова Маркуса в кабинете приобрели смысл, сейчас, когда я знаю его собеседника. Он больше никому не верит, ни ангелам ни демонам ни своим ни чужим. И напал он на меня, из-за заблуждения которое ему внушили. Народ гаргов разделился, одни верят в древнее пророчество, другие не верят в него. Они вообще больше никому не верят. Гаргов не так много и затеряться среди людей им ничего не стоит. Они приняли нейтралитет, в надежде отсидеться в стороне, пока силы будут биться отстаивая право на мир. Нейтралитет - не лучшая позиция. Даже Михаил любитель принимать нейтралитет, так или иначе действует в избранном направлении. И как бы там ни было, на помощь со стороны гаргов можно не рассчитывать.

Сегодня Кай был молчалив, погружённый в какие-то свои мысли и они небыли радужными. Он не стремился нарушить тишину между нами, что было непривычно. Я думала меня это раздражает, однако его голос и разнообразие вопросов, менее раздражающие чем тишина сейчас. Он полыхал тёмно-синим костром вокруг себя, тяжесть мысли на лицо. О чём он интересно думает?

В одном из переходов я услышала мелкие всплески воды. Капли. Где-то определённо точно капала вода и воздух был более влажный, разогретый и тяжелый. Мы как-то внезапно переглянулись, останавливая шаг.

- Ты что ещё и предсказывать можешь? - спросил Кай несколько удивленно.