Миг! И три из четырёх больших дротика, каждый из которых был обработан горючими магическими эликсирами и пропитан едкими смолами, врезались в корабли ваирцев. В галеру Жэнера, «Злую Виру», только один метательный снаряд попал, второй отбил опытный корабельный маг, старый Кишнер, недаром прозванный Резким. Так что пожар затушили практически сразу. А вот «Касатке» не повезло. Чародей капитана Гебеца не успел или, может, не сумел ничего сделать. Поэтому толстые зажигательные полутораметровые стрелы, на лету рассыпая багровые жгучие искры, рухнули на палубу. И упали они не на бак или ют, где было пусто. Нет. Они обрушились на покрытую пока ещё не скойлаными и не убранными в специальные ящики парусами и канатами палубу. Материя и пенька полыхнули сразу же, а моряки, которых никто не организовал, вместо того чтобы заняться тушением пожара, стали бестолково носиться по кораблю и сапогами растаскивать пламя. Итог: неразбериха, суматоха, распространение огня по всему судну, множество обожжённых и сбой в работе гребцов, которые почуяли неладное, сбились с ритма, и судно дало крен на левый борт.

– Идиот! – поминая своего незадачливого брата Гебеца, усмехнулся Седой, глядя на «Касатку». И, скосив глаза на корабельного чародея, спросил: – Что скажешь, Клиф?

– Вон там, – маг кивнул в сторону левого мыса и башни на ней, – два мага. Они до последнего маскировались и подкорректировали полёт снаряда. Маг у Гебеца неопытный и отразить удар не смог.

– А ты сумел бы?

– Нет. Расстояние маленькое, всего двести метров от берега, имперцы в упор ударили и неожиданно. Так что я тоже не успел бы. А сейчас, когда я о них знаю, один снаряд отклоню точно. Два – скорее всего. Три – нет.

– Ясно. Каковы твои рекомендации?

Клиф Ланн, правая рука которого сжимала магический артефакт, кусок берилла в золотой оплетке, прикрыл глаза, помедлил, прислушался к чему-то и ответил:

– Мой учитель Кишнер говорит, что надо идти дальше. Имперцы ещё раз выстрелят – и всё, а потом мы их обезвредим. За нами сила.

– Отлично.

Тем временем на галере Гебеца справились с неразберихой, и началось тушение пожара. Корабль Жэнера уже вошёл в бухту и направился к зоне высадки, а «Дочь порока» и присоединившиеся к ней три корабля из эскадры Эльвика Лютвира, выстроившись в линию, начали прохождение мимо черпанувшей воды и поломавшей несколько вёсел «Касатки». Они продвигались осторожно и были готовы к тому, что с берега полетят новые зажигательные снаряды, и наконец имперцы выстрелили.

Над обеими недостроенными каменными башнями появились чёрные струйки, и вновь в ваирские корабли полетели небольшие огненные кометы. Всё так же, по две с каждой стороны. Парочка в остановившуюся «Касатку», и пара в корабль Эшли. Зажигательные снаряды летели быстро и точно. Снова маг Гебеца не успел отреагировать и рассеять чары остверских коллег, и оба нацеленные в «Касатку» дротика упали на корабль. Одна пылающая комета влетела в раскрытый палубный люк и рухнула в кладовку, где должны храниться канаты, а другая опять вонзилась в палубу. Пожар на невезучем корабле вспыхнул с новой силой, да так, что тушить его стало бесполезно, и Гебец, скрепя сердце приказал направить любимую галеру к мысу, где надеялся посадить её на мель. А «Дочь порока» отделалась легко. Клиф Ланн, которого на всякий случай прикрывали щитоносцы, встал у борта и, лишь только пылающие метеоры полетели в галеру, легко и, можно сказать, играючи отвёл их в сторону. Правда, один из дротиков в полёте разломился на части, и небольшой горящий кусок всё же упал на корабль капитана Эшли. Но большой беды от него не было, пара палёных отметин на палубных досках и несколько легко обожжённых моряков.

Как только «Касатка» начала отходить к берегу и освободила проход, движение кораблей пошло веселей. Одновременно в радиусе трёхсот метров от каменных башен имперцев оказалось пять галер, и корабельные чародеи, которые постоянно поддерживали между собой мысленную связь, начали совместную магическую атаку. Первой целью была выбрана та башня, в которой находились остверские чародеи, и ваирцы обрушили на неё всё, что только возможно: огненные плети и ледяные иглы, кислоту и энергетические разряды, шокирующие заклятья и облака удушающих газов. Весь смертоносный боезапас заклятий понёсся в недостроенный донжон, издалека это действие выглядело весьма красиво. Сгустки пламени и лёд смешивались с тёмно-зелёными газами в единый грязный ком и падали на камень, который прятал от глаз ваирцев ненавистных остверов. Но в донжоне никого не было, и все усилия островитян стали напрасной тратой собственных сил и артефактных зарядов. Ваирские чародеи это вскоре поняли, для порядка прошлись несколькими ветвистыми молниями по башне на противоположном мысе и активные действия прекратили.

– Ушли! – пряча в свою сумку артефакт, с которым работал, сказал своему капитану Клифф Ланн.

– Это точно, – ответил Седой, протянул магу подзорную трубу и указал рукой налево. – Вон они, беглецы.

Чародей посмотрел в указанном направлении и увидел идущую от горящей башни в сторону посёлка широкую каменистую тропу, которая со стороны моря была прикрыта густым кустарником, и бегущих по ней людей. В основном это были воины в броне, но вот его взгляд зацепился за тёмно-синюю мантию чародея из школы «Торнадо», а затем за светло-зелёную, которую обычно носили маги из «Мира». Больше чародеев в составе отступающего отряда не было, и, опустив трубу, Ланн прикинул дистанцию до противника, пришёл к выводу, что атаковать его невозможно, и поморщился.

– Что, – увидев реакцию чародея, спросил Седой, – не достанешь их?

– Никак. – Клиф Ланн снова поморщился.

– Ну, ничего. – Капитан кивнул на приближающийся пляж, невдалеке от которого на небольшой возвышенности перед Шан-Маиром застыло несколько пехотных имперских отрядов по полсотни воинов в каждом. – Ещё десять минут – и повоюем, а возможно, даже отступающих магов успеем перехватить.

Молодой чародей рывком оправил мантию и посмотрел на идущую впереди «Злую Виру». Затем кинул взгляд назад, где за «Дочерью порока» шли уже семь галер, смог разглядеть за продолговатыми корпусами кораблей пылающую «Касатку», которая прижалась к скалистому мысу, и согласно кивнул:

– Да, повоюем.

Вскоре «Дочь порока» тупым носом уткнулась в гальку пляжа. Корпус судна прополз несколько метров вперёд, дёрнулся и остановился. И на берег, не дожидаясь, пока опустится сходня, посыпались пираты. Сначала это были два десятка тяжеловооружённых воинов-щитоносцев, за ними последовали Седой, Ломаный и Ланн, а затем пошли все остальные: лёгкие пехотинцы и стрелки.

Эшли оказался на пляже, и его сапоги погрузились в мокрый песок в смеси с галькой. Седой рванулся вперёд, выскочил из песчаной трясины, но перед ним мгновенно образовалась стенка из двух прямых продолговатых щитов, поставленных его личными телохранителями, двумя здоровяками, Гарви и Скэту. Капитан хотел разглядеть поле боя, на котором экипаж Жэнера, пока не переходя в наступление, уже вёл перестрелку с имперцами, а тут – заслон.

– Какого…

Негодующий крик уже выскакивал из горла Седого. Но в этот момент в щиты ударило сразу три или четыре арбалетных стрелы. Защита содрогнулась от сильных ударов. А один из болтов пробил крепкий щит и острием глубоко вонзился в руку Скэту, который, несмотря на ранение, не дрогнул и не отступил. Капитан сделал себе в голове отметку после похода обязательно наградить туповатого, но верного здоровяка, выхватил абордажную саблю и посмотрел на вставшего рядом мага, которому отдал приказ:

– Обеспечь прикрытие! Оглуши стрелков!

– Сейчас! – ответил маг и, вытащив из сумки очередной артефакт, вскинул его над головой.

Однако ничего не произошло. Заклятие не сработало, и расположившиеся под прикрытием своей пехоты остверские арбалетчики продолжали засыпать экипажи Жэнера Кровавого и Седого злыми смертоносными болтами, которые одного за другим валили ваирцев наземь.

– В чём дело?! – выкрикнул Седой.