Оформление фасада сделано по принципу постепенного нарастания декоративности. Восточный фронтон, несмотря на то что он в значительной степени прикрыт конусообразной крышей апсидальной части храма, тоже имеет свои отличительные черты. Его вертикальные линии возрастают более спокойно и находятся в полном созвучии с неглубокими арками ниш, размещенных в щите. Подобно западному фронтону, восточный делится горизонтальной полосой на две части. В нижней — две пары ниш, а в верхней — три ниши, позднее переделанные в обычные окна.

Две западные башни небольшие: их диаметр около 4,5 м, толщина стен близка к 1,8 м, а первоначальная высота — около 14 м. Восточные башни более скромных размеров — диаметр всего 3 м, толщина стен — около 1 м, хотя высота почти такая же, как у западных. Там когда-то были винтовые лестницы, ведущие к бойницам. Каждая бойница имела вид довольно большого, постепенно сужающегося к середине проема, перекрытого округлой аркой. Над бойницей — небольшое отверстие для наблюдения за противником. Раньше в северной и южной стенах имелось по 7 бойниц, потом одну заложили, осталось только шесть — по три с каждой стороны. Главный вход в храм защищала тяжелая решетка (герса), которая спускалась на цепях со специальной ниши над входом.

Притвор и вся верхняя часть здания были надстроены в XIX веке. Тогда же были заведены межъярусные карнизы, в значительной степени изменен главный фасад, закрыты машикули. По описаниям историков, до начала XIX века в храме по всему периметру шел подземный ход с множеством тайников.

Стены Мурованки украшены разными декоративными элементами. Своеобразные элементы архитектуры храма — спаренные полуциркульные ниши, а также круглое окно в центре западной стены, присущие памятникам романской и готической архитектуры. Внизу через все здание идет лента традиционного поребрика ряда кирпичей, положенных на угол. А каждый кирпич на дугообразной арке, венчающей вход в храм, — почти художественное произведение. Невооружённым глазом можно заметить там интересные отпечатки, напоминающие следы кота или собаки. Вероятно, животное оставило их, когда кирпич сушился на солнце. Хотя некоторые считают, что это фирменное клеймо мастера.

По мнению архитектора Г. Лаврецкого, Маломожейковская церковь в сравнении с Сынковичской — еще один шаг к готике. Достаточно взглянуть на внутреннюю конструкцию: все здание перекрыто сложными звездчатыми сводами с резко профилированными нервюрами. В некоторых местах они переходят в кристаллические своды, где нервюрный костяк сливается с распалубками перекрытий. Нервюры густыми пучками сходятся к центральным столбам, образуя ромбы и треугольники. Вся система сводов здесь более развита и свидетельствует об усовершенствовании приёмов готического строительства, умелом использовании его богатых декоративных возможностей. Но, несмотря на общее сходство с Сынковичской церковью, Маломожейковская имеет и значительные отличия — симметричный и правильный план, более богатое внешнее украшение, относительно слабую систему бойниц.

Свою оригинальную специфику имеет еще одно ритуальное здание, относящееся к оборонному зодчеству. Это костёл Святого Иоанна Крестителя, расположенный в деревне Камаи Поставского района Витебской области.

Храм не только совмещает в себе черты готики, ренессанса и барокко, но еще и являет собой случай редкой судьбы: службы в нём не прекращались на протяжении более чем четырёх столетий! Даже в советские времена костёл оставался действующим, вероятно, благодаря тому, что власти доброжелательно относились к местному ксендзу, спасшему во время войны одного партизана. Последний стал видным партийным функционером, и потому всеобщая борьба с «опиумом для народа» обошла Камайский костёл стороной.

Удивительное архитектурное творение было возведено на месте, которое изначально являлось определяющим для местных жителей. И не только потому, что это — центр деревни, но ещё и как перекрёсток пяти дорог. А к перекрёсткам у наших предков всегда было особенное отношение. Даже если одна дорога вливалась в другую, на таком месте всегда либо клали большой камень, либо ставили крест. Ведь, согласно древним поверьям, именно на перекрёстках активизируется нечистая сила. Известно, что первоначально на этом перекрёстке был установлен огромный двухметровый валун. Из него не позже чем в XV веке вытесали крест, который стоит напротив костёла и сейчас. Изъеденный временем и покрытый непонятными надписями этот крест тоже является своего рода символом Камаев.

Само местечко расположилось на холме, на берегу Камайки, небольшого и ныне почти пересохшего притока реки Вилии. Сохранились сведения о том, что в прежние времена речка Камайка была судоходной, и сплавляли по ней, среди прочего, лес. А для местных жителей одним из важнейших моментов бытия являлась потребность в обеспечении своей безопасности.

Когда в Камаях появился первый храм — неизвестно. Но вот акт о завершении строительства существующего, датированный 1606 годом, сохранился до наших дней. Средства на возведение каменного храма выделил владелец местечка, магнат Ян Рудомино-Дусяцкий (1543–1621).

Внешний вид костёла довольно суров: отсутствие декоративных элементов подчеркивает оборонительный статус храма. Что касается художественного оформления, то особая роль принадлежит западному фасаду с двумя цилиндрическими башнями голландского типа — высотой 16 метров и диаметром свыше 5 метров.

Внутреннее убранство костёла заслуживает особого внимания. Во многом оно сохранилось благодаря тому, что храм еще в советский период имел статус памятника архитектуры и никогда не использовался в качестве хозяйственного строения. Хорошо сохранились резные позолоченные алтари, фрески, иконы. А в конце 1970-х годов музейщики обнаружили в костёле орнат (часть литургического облачения ксендза) с фрагментом слуцкого пояса.

Храм почти не изменился за прошедшие века. Он по-прежнему гордо возвышается в центре деревни, на холме, напоминая средневековый замок. До сих пор стены костёла, толщина которых составляет от 2 до 2,5 метра, хранят в себе шведские ядра времён Северной войны. Впрочем, в середине XVII века храм горел, из-за чего исчезли колонны, поддерживавшие крышу. В XVIII веке была пристроена часовня (каплица), а также хоры, где установлен действующий поныне орган. До 1940 года на нём играл знаменитый белорусско-польский органист, композитор и педагог Бронислав Рутковский (1898–1964), родственники которого по сей день живут в здешних местах.

История костёла связана с рядом других знаменитых имён, которые были незаслуженно забыты, но сегодня вновь открываются нам. К примеру, в храме находится икона «Иисус Христос с младенцем» известного художника второй половины XIX века Альфреда Исидора Ромера (1832–1897), десять лет, с 1874 по 1884 год жившего в имении жены Каролиново недалеко от Камаев. Эту работу мастер написал специально для Камайского костёла.

А в 20-е годы XX столетия в храме служил ксёндз Казимир Сваяк (в миру — Константин Стапович; 1890–1926) — философ, поэт и священник в одном лице. В то время, когда белорусский язык был под запретом польских властей, он сознательно читал проповеди прихожанам только по-белорусски. И сегодня местные жители помнят этого самоотверженного человека, а в костёле можно познакомиться с его сочинениями.

Старый костёл имеет свои крипты — подвалы, где хоронили священников и местных жителей. Предполагают, что от храма до старого кладбища проведён подземный ход, который полностью или частично сохранился. Но его поиском пока никто не занимался, поэтому подтвердить или опровергнуть что-либо на этот счёт пока нельзя. Также, согласно преданию, в Камаях когда-то существовал монастырь, а владельцы местечка в опасные времена оставляли свою казну на сохранение монахам.