«Эта старушка служила аврором? Может, секретарем?»

— Судя по выражению вашего лица, вы не верите, что я и сейчас способна разделать под орех десяток каких-нибудь наглых юнцов с палочками, — улыбнулась та. — Я не из бухгалтерии и не из отдела делопроизводства. До замужества я командовала тройкой гвардейцев.

— Это у нас семейная традиция такая, — просветил кто-то из еще незнакомых, крепкий парень с короткой курчавой бородкой. — Жениться или брать замуж или преступников, или полицейских. Очень удобно, кстати, связи-то остаются…

— Мишель, уж ты бы помолчал, с твоими финансовыми аферами! — прикрикнула Жанна.

Малфой навострил уши. Финансовые аферы интересовали его всегда, с Мишелем стоило познакомиться поближе. Особенно в нынешних сложных обстоятельствах.

— Аврорат отметаем, — сказал Грегуар, заново набивая трубку. — Что еще?

— Метка, — ответил Люциус, решив, что раз начал признаваться, так уж надо говорить обо всем. — Я не знаю, сумеет ли Лорд выдернуть меня с континента, но что вызов я почувствую — это точно. И он меня почувствует.

— Не через нашу защиту.

— Но вы же не можете держать ее вечно из-за какого-то… — он сглотнул, — какого-то случайного человека!

— Придумаем что-нибудь, — пожал плечами Шанталь. — Пока все равно защиту не будем снимать, мало ли, кто попробует прорваться. Кстати, совсем забыл! Льерт, передай отсутствующим, а те пусть бросят по цепочке: у нас тут образовалось интересное осадное положение, пароли по прежней системе. А то долбанется кто-нибудь лбом в ограждение… И прикажи зверей спустить. Пусть погуляют.

— Зверей? — выговорил Малфой.

— Да, у нас тут целый зоопарк, потом увидите… Вы нам все поведали?

— Кажется, да, — устало кивнул тот. Видимо, действие зелий, которыми его накачали, подходило к концу.

— Прекрасно. Тогда неплохо бы перекусить… Вам, молодой человек, подадут наверх. Не держите обиды, но нам нужно кое-что обсудить, а вы, я вижу, неважно себя чувствуете. Торжественный ужин устроим в другой раз.

— Благодарю, — кивнул Люциус, внутренне возликовав. Возвращалась боль в истерзанных Круциатусом мышцах, тошнота и прочие приятные последствия, так что семейный ужин стал бы для него пыткой. О нет, он выдержал бы, но лучше обойтись без этого. — Я…

— Да, благодарности тоже потом, — отмахнулся Грегуар трубкой. — Катрин, проводи гостя наверх и заставь его что-нибудь съесть. Мы тут без тебя обойдемся.

— Как скажете, дедушка, — ответила она и подошла к Малфою. — Пойдем.

Как он понял, прекословить в этой семье могла разве что супруга патриарха. Прочие в лучшем случае имели право голоса. Что ж, могло быть и хуже…

— Очень плохо? — тихо спросила Катрин, чуть не под руку ведя Люциуса по лестнице.

— Бывало и лучше…

— Учти, зелий больше принимать нельзя. И так в тебя влили многовато. Ты был нужен живым и говорящим, хотя бы временно.

— Какие вы все тут добрые и заботливые… — Малфой встряхнул головой и очнулся. — Извини. Если бы не вы, меня бы, наверно, уже и в живых не было. И Драко…

— Не переживай, — сказала Катрин. — Нас обидеть очень сложно. Понятно же, что человек не в себе, как тут на него сердиться? Хорошо, что тебе удалось вытащить мальчика… И, Люциус, я искренне сожалею. Вы с Нарциссой были такой красивой парой…

— Спасибо. Только я ее никогда не любил, — зачем-то сказал он. — Это называется «жена для статуса».

— Да, я в курсе. Благородная кровь, красота, способность родить наследника, если за ней при этом еще и наследство дают, так совсем хорошо… Но она-то тебя любила, это заметно.

— Я знаю. Я к ней тоже привязался, она умела быть… правильной женой, — попытался подыскать слова Люциус. — Но вот то, что она сделала… Драко ведь едва не умер!

— Я попрошу тетю Жозефину осмотреть его как следует — она у нас главный медик. Вряд ли найдется что-то серьезное, но даже мелочи лучше лечить сразу.

— Спасибо… — негромко ответил Малфой и спросил зачем-то: — А ты совсем не ревновала, когда я сказал, что все-таки женюсь на Нарциссе?

Катрин опустила голову.

— Было немного, — ответила она наконец. — Но, видишь ли, я прекрасно понимала, что тебе не пара. У нее такая семья, приданое, наконец… А я нищая полукровка, да еще по матери. Я ведь тогда не знала толком, кто такие Шанталь! И я тебе очень благодарна, Люциус, за то, что ты посоветовал мне уехать.

— Почему?

Они уже почти дошли до его комнаты.

— Потому что домашнее образование оказалось в разы лучше хваленого хогвартского, — улыбнулась Катрин. — Этьен! Ужин нашему гостю, что-нибудь легкое. И бокал успокоительного.

— Да, госпожа, — отозвался домовик.

— А почему они у вас одеты? — задал глупый вопрос Люциус, просто чтобы не возвращаться в одинокую комнату.

— Ну… — Катрин потянула его за воротник, вынуждая пригнуться, и прошептала на ухо: — Они и так-то страшненькие, а если почти голые, так вообще ужас…

— Софи все слышала, — раздалось рядом. — Господин Люциус, ваш сын проснулся, и если вы желаете его видеть, то идите немедленно, потом Софи вас не впустит!

— Иду!

С Драко было все в полном порядке. Уж точно лучше, чем когда он унес ребенка из дома. Отца он узнавал, тянулся к нему и улыбался, норовя ухватить за длинные волосы.

— Господин Люциус, не прижимайте так ребенка, вы его задушите, — бубнила Софи. — Положите его. Ему пора поесть.

— Ну минуточку еще…

— Никаких минуточек!

— Ну прямо моя бабушка, — умилилась Катрин. — Пойдем, Люциус, успеешь ты еще своего наследника потискать. Ему и так уже досталось, а у тебя силы на троих хватит… Поешь — и спать. Тебе сейчас главное — отоспаться.

— Ладно… Кстати, — вспомнил вдруг он. — А где твой отец?

— А, он во Франции застрял, — ответила она. — Мы когда сюда ехали, он в самолете познакомился с какой-то вдовушкой. Ну и женился в итоге, завел оранжерею… Он же обожает цветы, я тебе говорила.

— А ты чем здесь занята?

— Тем же. Растениями. Там подальше есть большие теплицы, отсюда не видно. Пока что я на подхвате у тети Жозефины, ей очень не хватало помощницы, а так мы все поместье лекарственными травами обеспечиваем, — сказала Катрин. — Зельевары у нас тоже есть, но мало. У тебя никого на примете не найдется?

— Найдется, — мрачно ответил Люциус, — есть один молодой гениальный зельевар…

— Снейп, что ли? — улыбнулась она.

— Он. Но даже не рассчитывай на него.

— Почему это?

— Он принял Метку. А потом кинулся обратно к Дамблдору. Так его и швыряет, и не знаю, до чего он дойдет в итоге. Боюсь, что ни до чего хорошего… — Малфой выдохнул. — Жаль его, но он настолько упрямый, что слушать никого не станет.

— Автопортрет в зеркале, — непонятно сказала Катрин. — Иди уже, ужин стынет, Этьен станет ругаться. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи…

Успокоительное, против ожидания, оказалось не зельем, а каким-то жутким по крепости, но приятным на вкус пойлом, которое отключило Люциуса за считанные минуты. Спасибо, ужин успел доесть — голоден он был невероятно.

Утро встретило его, против ожидания, не страшным похмельем, а опять-таки чувством голода. Но прежде того…

Приказывать чужим домовикам ему всегда отчего-то претило, но выхода не было, и он позвал:

— Этьен!

— Да, господин Люциус? — явился тот.

— Не мог бы ты объяснить мне, где здесь что находится? И помочь с костюмом…

— Конечно, господин Люциус, — важно кивнул домовик. — Начну с костюма. Вчера было собрание старейшин, поэтому одеться надлежало соответствующе. В обычные дни одежда проще, вы быстро научитесь с ней справляться. Здесь — ваша ванная комната, все необходимое там имеется. А пока вы осматриваетесь, быть может, Этьен принесет вам завтрак?

— Был бы крайне признателен.

Очень странно оказалось разговаривать так с домовиком, но все же в разы приятнее, чем с тупицами вроде Добби.

— Сию минуту. Господин, Этьен осмелится заметить, что в Большом доме трапезы происходят в одно и то же время, за исключением праздничных дней. Отсутствовать разрешается только по болезни или в связи с неотложными делами, о чем следует сообщать заранее.