— Их было четверо, — сказал тот, глядя в сторону. — Друзья не разлей вода.

— Прямо мушкетеры, — фыркнул Поттер.

— Мародеры. Они так себя называли, — пояснил Снейп, поймав недоумевающий взгляд. — Заводилой был ваш отец. Так сказать, мозг и сила всей шайки. Умный и расчетливый, этого не отнять… Ваш будущий крестный, Блэк, был просто силой. Она из него… хлестала.

— Эту энергию да в мирное бы русло… — пробормотал Гарри.

— Именно, — расслышал профессор. — Он мог быть веселым, его очень любили девушки, но если он впадал в бешенство… остановить его мог только Джеймс.

Он умолк.

— Я читал о Питере Петтигрю, которого якобы убил Блэк, — сказал Поттер. — Он же тоже из их компании?

— Да, — неохотно ответил Снейп. — Он был… Да никакой. Таскался за ними по пятам, ему поручали грязную работу. У него и прозвище было — Хвост.

— А четвертый кто?

— Ремус Люпин, — профессор невольно дотронулся до груди. — Оборотень.

— В школе?! Оборотень?! — подпрыгнул Гарри. — Но как…

— Дамблдор исключительно добр. Бедный мальчик, зараженный ликантропией, должен был получить образование, и плевать, что его все равно никто потом не брал на работу, — желчно ответил Снейп, — и что он меня едва не прикончил. Он же себя не контролировал, видите ли!

— Ой, сэр… — Поттер, успевший начитаться про оборотней, перетащил свой стул поближе к Снейпу. — Ну уж такого я не ожидал!

— Но так и было. Четверка Мародеров во всей красе. Мантия-невидимка, которую вы куда-то задевали…

— И не скажу, куда, — фыркнул Гарри.

— И еще какие-то приемы, о которых я могу только догадываться, — закончил Снейп. — Школа содрогалась.

— Представляю… А у прочих тоже были прозвища?

— То есть?

— Ну вы сказали, что Петтигрю звали Хвостом, а прочих?

— Блэка — Бродягой, Люпина — Лунатиком, а вашего отца — Сохатым.

— А почему?

Снейп тяжело вздохнул. Если уж сказал Поттеру «а», придется говорить «б», а там и декламировать весь алфавит до самого конца.

— Люпин — оборотень, — повторил он. — Так вот, чтобы ему не было скучно в… гм… особенные ночи, остальные трое научились превращаться в животных. Чтобы… гм… скрашивать одиночество приятеля и гулять с ним по округе.

— Ой… — Гарри сдвинул очки на кончик носа и вытаращил зеленые глазищи. — Сохатый — лось, да?

— Олень.

— Ага… Лунатик — тут понятно… А Бродяга?

— Собака. Большой черный кобель.

— И на том спасибо. А Хвост кем был?

— Крысой, — брезгливо бросил Снейп.

— Как же он с ними гулял? — хихикнул вдруг Гарри. — На спине у отца, что ли? И, кстати, почему оборотень не начал охотиться на оленя?

— Мерлин, ну я-то откуда знаю? — устало спросил тот. — Мне одной встречи с Люпином хватило… Ваш папаша еще изображал, как героически он меня спас, хотя, скорее, спас он приятеля, я уже готов был приложить его Авадой. А у меня долг жизни образовался, понимаете ли!

— Сэр… — Поттер вдруг осторожно взял его за руку. — Это ведь давно было. Они почти все уже умерли, а кто не умер, тому совсем плохо. Не переживайте так.

— Учить меня еще будете… — Снейп отобрал руку у мальчишки и ссутулился. — Но вы правы. Что еще?

— Блэк, — напомнил Гарри. — Я прочитал кучу газет, но так и не понял, что произошло.

— Рехнулся, — фыркнул профессор.

— А если с самого начала и для тупых?

— Вы в курсе, что дом ваших родителей был под таким заклятием, которое не позволяет пройти чужим? И провести туда кого-то может только Хранитель тайны либо сами хозяева?

— Читал, ага…

— Так вот, Хранителем был Блэк, — мрачно сказал Снейп. — Это он впустил Лорда.

— Сэр, а вы не бредите? — заботливо осведомился Гарри.

— А вы не забываетесь, Поттер?

— Нет! Но если он даже это сделал, зачем он потом поперся в Лондон, убил Петтигрю и кучу народу вдобавок, а потом позволил себя арестовать и посадить? Он что, совсем ку-ку? — Гарри покрутил пальцем у виска. — Вы сказали, что Блэк того, взбалмошный, но не совсем же долбанутый!

Профессор молча тряхнул головой. Поттер деликатно отвернулся: он давно делал вид, будто не замечает, что космы Снейпа пришли в божеский вид. Девочки уже и засматриваться начали, когда тот наклонял голову, а свет падал как-нибудь особенно удачно. Вот что приличный шампунь значит! Пусть даже и лошадиный…

— Я не знаю, — сказал он.

— А попроситься к крестному нельзя? — спросил Гарри. — Ну типа встретиться…

— Не пустят.

— Козлы, — мрачно сказал Поттер. — Я пойду, сэр?

— Свидание?

— Ага. Ну, вы понимаете…

— Идите уже отсюда, Поттер.

— Сэр, — негромко позвал Гарри профессора, ссутулившегося над грудой пергаментов. Ясно было, что проверять их тот и не собирается. — Позвольте вопрос!

— Ну?

— Мой отец дружил с Блэком?

— Логично, если он позвал вам в крестные именно его!

— У меня не сходится… — пробормотал Гарри, подперев подбородок руками. Шен, свисающая с его шеи, сунулась в лицо, и хозяин потрепал ее по голове, как кошку.

— Что там у вас не сходится?

— Кого ни спрошу: они были друзьями, Блэк за отца кого угодно мог порвать, хоть самого Темного властелина. И вдруг предал. Так не бывает. Может, его заставили? Вы рассказывали о непростительных заклятиях…

— Авроры проверили, Блэк вполне себя контролировал.

— А метка у него была, сэр? — вдруг спросил Поттер.

— Н-нет… — выдавил тот. — И я… я никогда его не видел на собраниях… Ну, вы поняли.

— Либо он очень глубоко внедренный агент, либо невиновен, — буркнул тот. — Простите, что отвлек, сэр.

Снейпа передернуло: задумчивость на лице Поттера могла означать только одно — тот готовит какую-то пакость.