© В.В. Тен, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Вы держите в руках дополненное и переработанное издание книги «Из пены морской. Инверсионная теория антропогенеза». Вскоре после ее выхода летом 2006 года в моей квартире раздался самый неожиданный в жизни звонок. Звонила Наталья Петровна Бехтерева. Она только что прочитала мою книгу «Из пены морской. Инверсионная теория антропогенеза». Слова, которыми она характеризовала мое скромное исследование, повторить не могу, но ее последующее поведение может дать представление. Она хотела познакомиться как можно скорее, и мы, конечно, встретились, а потом встречались почти еженедельно в течение двух лет до ее прискорбной, неожиданной кончины. Неожиданной, потому что до последних дней Наталья Петровна сохраняла острый ум и недюжинную память. В своей «белой» гостиной, оформленной морскими пейзажами, она читала мне «Фауста» на языке Гёте. Я мог позвонить ей в любое время – мало кто может оценить такое благо: возможность получить консультацию по любому вопросу нейрофизиологии у одного из лучших в мире специалистов! Узнав, что испытываю трудности с полными текстами иностранных статей, Наталья Петровна начала оказывать помощь, о которой я никогда не осмелился бы попросить академика: выбирала из журналов, получаемых Институтом мозга человека РАН, статьи, которые, по ее мнению, могли представлять интерес для меня, и присылала копии. Наконец, она написала отзыв о моей книге, который начинается словами: «У меня возникло ощущение уже после первых десятков страниц, что мне не хватало этой книги, что я ее ждала – и дождалась». А в конце: «Все долгие десятилетия научной жизни, вся моя интуиция, которая вела меня по ней, все – за эту глыбу, за представленную Теном теорию антропогенеза». Моя первая благодарность – ей, великому ученому, лишенному гордыни и предубеждений, с независимым, свободным умом, который ценили и уважали во всем мире.

Второй неожиданный звонок был от Г.Ф. Сунягина, профессора СПбГУ: «Где вы защищали докторскую, почему мы о вас до сих пор ничего не слышали?» Узнав, что я даже не кандидат, он удивился: «Это надо немедленно исправить!» Разумеется, я отказался лезть в толпу аспирантов в своем, скажем так, неаспирантском возрасте. Герман Филиппович позвонил еще дважды. Наконец, уговорил приехать в университет, где вручил мне прикрепление к соискательству для защиты на бюджетной основе. Такая опция существовала тогда только для сотрудников СПбГУ. Долгих лет жизни вам, дорогой мой Герман Филиппович! И разумеется, вашей прелестной супруге, историку Белле Григорьевне, и глубокая благодарность ей за отзыв о моей книге о Пушкине.

Благодарю за деятельную поддержку в диссертационном процессе проректора по научной работе СПбГУ профессора Н.Г. Скворцова, почетных профессоров СПбГУ В.П. Бранского, В.Г. Марахова, Б.В. Маркова, К.А. Рогову, профессоров М.Е. Кравцову, К.С. Пигрова, М.В. Попова, Ю.М. Романенко, П.Н. Хмылева. Отдельная благодарность ученым других вузов: членкору РАО А.П. Валицкой, профессору Е.К. Маранцман (РГПУ), профессору В.В. Костецкому (НГУ им. Лесгафта), профессорам И.Ф. Кефели, А.П. Мозелову (БГТУ им. Устинова), а также профессору Б.И. Иванову (Институт истории естествознания и техники РАН), доктору биологических наук В.В. Зюганову (Институт биологии развития РАН, Москва), доктору исторических наук А.И. Сапожникову (РНБ).

Еще одним неожиданным подарком судьбы стало знакомство с Александром Михайловичем Агаповым, доктором технических наук, директором Департамента радиационной безопасности «Росатома», который не только одарил своей дружбой, но и осуществил издание самой большой моей книги – «Археология человека».

И наконец, четвертый подарок – встреча (опять книга виновата!) с выдающимся ученым, изобретателем (9 авторских свидетельств, 4 международных патента), кандидатом физико-математических наук, директором по научным и техническим вопросам АО «Медел» М.С. Моргуновым. Без просьб с моей стороны он инициировал и профинансировал издание книги «Прощай, обезьяна», наше сотрудничество продолжается и сегодня.

Много лет использует свое влияние для продвижения инверсионной теории антропогенеза Александр Секацкий, которого интеллектуалы двух столиц называют «самым значительным российским философом XXI века».

Благодарю за приветливое участие народного артиста России Игоря Борисовича Скляра. Внимание столь талантливого, умного, образованного человека имело для меня значение.

Неожиданную моральную поддержку я получил из Екатеринбурга, где вышла популярная книга нейролога, кандидата медицинских наук С.А. Лавровой. В книге о моей теории говорится, что она «связана с медициной, как пуговица с петлей». Книга выдержала два издания, в том числе в Москве (Лаврова, 2014, с. 27). Отмечаю это как факт научного мужества: уже первое издание подверглось жесткой критике за смелость.

Отдельная благодарность за поддержку и ценные консультации: доктору биологических наук, зав. кафедрой нормальной физиологии Российской медицинской педиатрической академии, автору многих монографий и учебников Ю.П. Пушкареву; доктору медицинских наук, профессору Военно-медицинской академии Е.А. Солдатову, доктору (phd, психология) М. Глазунову (Англия), доктору (phd, биология) А. Малкину (Израиль), доктору (phd, нейробиология) Д. Шейниховичу (Университет Кюри, Париж), кандидату исторических наук С.В Жарниковой, кандидату технических наук С.И. Сребрянскому, кандидату медицинских наук, начальнику Научно-исследовательской лаборатории клеточных технологий Военно-медицинской академии И.А. Иванову, врачу высшей категории А.М. Моховикову.

Благодарю за помощь в продвижении важных для меня статей профессоров И.А. Гобозова (МГУ), В.А. Конева (Силезский университет, Польша).

Я был бы бесчувственным шимпанзе, если б не поблагодарил доктора психологических наук, профессора Медицинской академии им. Мечникова, главного редактора журнала «Вестник психофизиологии» О.С. Булгакову.

А также мою жену Татьяну, которая никогда не забывала напоминать, что, кроме принципиальных отношений с людьми, должны быть еще и личные.

Наконец, хочу выразить благодарность редактору этой книги В.Н. Ильину за настойчивость, с какой он убеждал меня взяться за переработку выходивших книг для их нового издания.

В 1857 году известный естествоиспытатель, автор книги о путешествии на корабле «Бигль» Чарльз Дарвин получил большой пакет. Его прислал Альфред Уоллес, молодой человек, еще не достигший тридцати лет. Дарвин, бывший в возрасте Сальери, т. е. на целое поколение старше Уоллеса, был поражен и отчасти сокрушен содержимым. Данное сравнение корректно, потому что уже доказано, что Сальери Моцарта не убивал, хотя завидовал его таланту и той легкости, с которой он творил. Сам Сальери был трудягой, писал много, трудно, посредственно.

Молодой путешественник и естествоиспытатель, будучи застигнут приступом малярии в Малакке, за несколько недель вынужденного бездействия создал то, над чем Дарвин работал уже более десяти лет: теорию эволюции видов! Только через год Дарвин принес трактат Уоллеса и свою книгу в Линнеевское общество, которое после рассмотрения решило, что у Уоллеса приоритет. Дарвин был обижен: мол, как же так, я уже десять лет корплю, а юноша раз – и выдал теорию играючи! Уоллес, пожалев трудолюбивого старика, отказался от приоритета («Если мистер Дарвин приложил столько усилий…») и даже не стал возражать против того, что Дарвин использовал его меткие определения в качестве названий глав своей книги. Он был настолько великодушен, что сам ввел термин «дарвинизм» как обозначение теории эволюции, основанной на естественном адаптивном отборе и изменчивости видов.