Михаил Иванович Демиденко

Далеко-далеко, за город

Жил-был в Ленинграде мальчик, который всего-всего боялся: и врачей, и темноты и даже детей из соседнего подъезда. Как увидит, что дети из соседнего подъезда вышли гулять, так и бежит к своему окну, кричит:

— Бабушка, а бабушка! Открой дверь, я домой хочу!

Странный мальчик! Между прочим, звали его мужественным именем Игорь, что на языке древних людей означало „отважный“.

Случается, живёт человек по имени Отважный, а боится без бабушки пять минут во дворе погулять.

И вдруг Игорьку пришлось ехать одному на целое лето далеко-далеко, за город. Без мамы, без папы, без бабушки. Даже без мальчишек и девчонок из соседнего подъезда.

Он должен был поехать на дачу.

С чужим детским садом.

На берег Финского залива.

Узнал Игорёк, куда ему придется поехать, и заревел:

— Не поеду!

Уж как его уговаривали, уж что только не обещали купить в подарок. Сами знаете, что бывает в подобных случаях. В общем, наступила ночь, пора было ложиться спать, а Игорёк всё твердил:

— Не хочу!

Еле его уговорили. Еле уложили в кровать.

Лёг Игорёк, закрыл глаза, и причудились ему страшные-престрашные события…

Вдруг нападут разбойники. С длинными усами и саблями.

Вжик! Вжик!

Вдруг автобус перевернётся. Вверх колёсами.

Бом-тарабом!

Вдруг весь чужой детский сад во главе с воспитательницей начнёт обижать его.

Тю-тю-тю…

Напридумывал он невероятных историй, и от этого долго ворочался. Утром бабушка еле его разбудила.

Встал Игорёк.

— Где мама? Где папа?

— На работу ушли, — ответила бабушка. — Не горюй! Провожу по всем правилам.

Перед дорогой бабушка посадила внука пить чай. Какое же это путешествие, если путник чаю не напился?

Нарезала пирога, наложила варенья.

— Не волнуйся, ешь досыта. Я за город ездила. Там леса зеленые, озера синие… Изумленье!

— Да, тебе хорошо! — ответил Игорёк. — Ты старенькая.

— Чего ж тут хорошего? — обиделась бабушка. — Ничего хорошего не вижу.

— Да, — говорит Игорёк, — там волки бегают. Они стареньких не трогают. Они на маленьких бросаются. Потому что злые.

— Не сочиняй! — сказала бабушка. — Я молоденькой ездила, никаких волков сроду-то не видела.

— Да, тебе хорошо, — сказал Игорёк, но что хорошо, он не сказал, потому что сам не знал.

Повела бабушка внука через дорогу в чужой детский сад.

Во дворе чужого детского сада было полным-полно народу. Народ пришел провожать детей. А у ворот стоял целый заводской духовой оркестр.

Маленькие трубы пели:

„Та-та-та… Та-та-та…“

Большие трубы подпевали:

„Туту… Ту-ту…“

Огромный барабан изредка громыхал:

„Бум! Бум!“

Это если слушать каждого в отдельности, а когда трубы маленькие и большие и барабан играли одновременно, то получался веселый марш.

Тут бабушка сказала:

— Погоди маленько!

Положила на лавку мешочек с Игорьковыми вещами. И ушла.

Остался Игорёк.

Кругом народ ходит.

Дети из чужого детского сада бегают.

А он стоит один-одинёшенек.

— Эх! — сказал Игорёк. — Домой хочу!

— Мяу… Мяу… — отозвался кто-то из-под лавки, на которой лежал мешочек.

— Кто там? — перепугался Игорёк.

А под лавкой сидел детсадовский кот. Он тоже не хотел уезжать на Финский залив. Может, потому, что плавать не умел. Может, по мышам скучал. Трудно сказать. Сидел, глазами хлопал и мяукал.

— Мурзик! Мурзик! — обрадовались дети из чужого детского сада. — Мы про тебя чуть не забыли, чуть без тебя не уехали.

Посадили они кота в корзинку, сверху повязали салфеткой. И унесли.

Тут пришла бабушка:

— Пошли! Я разыскала автобус. У окна сядешь. Любоваться будешь. На озёра, на леса…

И наступило прощание — это когда все прощаются.

Дети махали руками и кричали:

— До свиданья!

— Приезжайте в гости!

Взрослые махали руками и кричали:

— Ах, куда же вы? Куда?

— Возьмите нас с собой, пожалуйста!

И еще они говорили друг другу: „Как хочется поехать за город!“

Лишь Игорёк, чье имя на языке древних людей означало „отважный“, сидел молча.

Машины выехали со двора, помчались по городу, прямо к заливу.

Огляделся Игорёк. Посмотрел, кто с ним за город едет.

Может, настоящие злодеи?

Может, живые людоеды?

Может быть, страшилища какие?..

Смотрит — рядом сидит мальчик в матроске. Спереди девочка в шерстяном свитере. Сзади — воспитательница. У ног стоит корзинка, салфеткой повязанная. А из корзинки слышатся странные звуки:

„Му-а-а… Му-а-а…“

— Наверное, в корзинке жарко, — сказала девочка в шерстяном свитере.

Она сняла свитер и обрадовалась:

— И ничуть и не дует. И не холодно совсем.

— Наверное, не ту корзинку взяли, — сказал мальчик в матроске. Потом вспомнил: — Где моя панамка? Забыли панамку!

— Нашему коллективу не хватает веселой песни, — сказала воспитательница. И скомандовала: — Раз, два, три! Начали.

Лишь Игорёк ничего не сказал. Он мрачно посмотрел на всех и развязал корзинку.

Зря, конечно, Игорёк это сделал. Потому что кот выскочил из корзинки и выпрыгнул в окно.

На полном ходу!

Прямо в канаву!

Хорошо, что не на асфальт!

— Мурзик ноги промочит! — закричала девочка, которая теперь была в зеленом сарафанчике.

— Потерялся! Потерялся! — закричал мальчик в матроске. Потом добавил: — Нашлась! Нашлась! — Это он свою панамку нашел.

Заволновались дети. Завертели головами. Повскакали со своих мест.

— Товарищ водитель! — сказала воспитательница и строго-престрого посмотрела на Игорька. — Остановите машину! Член нашего коллектива в окно выпрыгнул.

Автобус остановился. Пассажиры выбежали из автобуса. Побежали искать Мурзика.

Но как они ни бегали, как ни искали, Мурзик точно сквозь землю провалился. Исчез.