– Нет. Ну да. Хотя наверняка это пустяки. – Может, если удастся убедить медсестру, что у меня нет ничего страшного, то я еще успею на игру в крокет.

Однако медсестра оставалась непреклонной:

– Прошу прощения, но я решительно не могу согласиться. Ты нуждаешься в медицинском уходе.

– Со мной такое часто случается! – в отчаянии выпалила я.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась медсестра.

Вздохнув, я попыталась придумать разумное объяснение. Ведь теперь принц непременно узнает, насколько жизнь в Гондурагуа оказалась разрушительной для моего здоровья.

– У меня часто бывают мигрени. И головокружения. – Я нервно сглотнула. Боже, что обо мне подумает принц?! – Дома я обычно отправляюсь спать раньше своих родственников, что помогает мне как-то держаться в течение рабочего дня. А здесь мне никак не удается толком отдохнуть.

– Ммм… А кроме усталости и головных болей, тебя еще что-нибудь беспокоит?

– Нет, мэм.

Кларксон принялся беспокойно переминаться с ноги на ногу. Надеюсь, он не слышит, как громко колотится мое сердце.

– И давно у тебя эта проблема?

Я пожала плечами:

– Несколько лет. Может, больше. Но я уже притерпелась.

Медсестра явно насторожилась.

– А случались ли подобные недомогания у членов твоей семьи?

Я замешкалась, обдумывая ответ.

– Вроде нет. Но у моей сестры иногда бывают носовые кровотечения.

– Так у вас что, вся семья не слишком здоровая? – В голосе Кларксона прозвучало едва заметное отвращение.

– Нет, – ответила я в безуспешной попытке оправдаться. – Просто я из Гондурагуа.

Он понимающе поднял брови:

– А-а…

Катастрофическая ситуация с загрязнением окружающей среды на юге страны уже давно ни для кого не была секретом. Воздух был отравлен. Вода тоже. Множество детей с уродствами, бесплодных женщин и преждевременных смертей. Во время периодически вспыхивающих бунтов повстанцы оставляли на стенах гневные надписи с обвинениями в бездействии в адрес короля. Это чудо, что остальные члены моей семьи оказались здоровее меня. Или что я не заболела еще сильнее.

Я тяжело вздохнула. Что, ради всего святого, я здесь забыла? Надо же, я неделями строила воздушные замки, рисовала себе прекрасные сказки об Отборе. Но мечтать не вредно. Мне никогда не стать достойной такого мужчины, как Кларксон.

Я поспешно отвернулась, чтобы скрыть слезы.

– Уйдите, пожалуйста.

Несколько секунд тягостной тишины – и я услышала его удаляющиеся шаги. И тогда я наконец разрыдалась.

– Тише, тише, милочка. Все в порядке, – принялась успокаивать меня медсестра. Я благодарно прижалась к ней, обняв ее так, словно она была моей матерью или сестрой. – Пройти через Отбор – это уже сильнейший стресс, и принц Кларксон все отлично понимает. Я попрошу доктора прописать тебе лекарство от мигрени. Думаю, оно поможет.

– Я влюблена в него с семи лет. Каждый год я потихоньку от сестры пела ему в подушку поздравление с днем рождения. Едва научившись правописанию, я выводила рядом наши имена… И вот когда он наконец заговорил со мной, то спросил, все ли в моей семье такие же недужные, как я… – Я горестно всхлипнула. – Нет, я ни на что не гожусь.

Медсестра не стала меня разуверять. А я все плакала и плакала, размазывая косметику по ее униформе.

Боже, как неудобно! Теперь Кларксон будет видеть во мне лишь никчемную, сломавшуюся девушку. Я не сомневалась, что окончательно и бесповоротно упустила шанс завоевать его сердце. И действительно, зачем я ему такая нужна?

Оказывается, в крикет могут одновременно играть не более шести человек, что меня, безусловно, устраивало. Я наблюдала за игрой, пытаясь усвоить правила на тот случай, если придет моя очередь, хотя внутренний голос подсказывал мне, что игра наскучит нам всем значительно раньше.

– Господи, ты только посмотри, какие у него руки! – вздохнула Морин.

Она обращалась не ко мне, но тем не менее я подняла глаза. Кларксон снял пиджак и закатал рукава рубашки. Выглядел он просто бесподобно.

– Вот бы оказаться в кольце этих рук! – пошутила Келлер. – Жаль, что в крокете невозможно притвориться, будто получила травму.

Девушки вокруг нас заливисто рассмеялись, и Кларксон бросил взгляд в их сторону, на его губах появилась усмешка. Нет, не улыбка, а лишь ее слабая тень. Впрочем, как всегда. Если хорошенько подумать, я никогда не слышала, как он смеется. Ну, может, разве что сдержанный смешок. Но не более того. Словно он никогда не чувствовал себя настолько счастливым, чтобы хохотать во все горло.

Но даже тень улыбки на его губах меня буквально парализовала. Мне было довольно и этого.

Игроки постоянно перемещались по полю, и мое сердце болезненно сжалось, когда принц оказался рядом со мной. И пока одна из девушек опытной рукой била по шару, принц, не поворачивая головы, нашел меня глазами. Я застенчиво покосилась на него, но он уже успел отвернуться. Получив очередную порцию восторженных криков, принц подошел ко мне совсем близко.

– Вон там стол с прохладительными напитками, – тихо произнес он, по-прежнему не глядя на меня. – Вам, быть может, стоит выпить воды.

– Я в порядке.

– Браво, Клементина! – крикнул он девушке, промазавшей уже во второй раз, и, повернувшись ко мне, добавил: – И все же. Обезвоживание организма усиливает головную боль. Вода вам точно не повредит.

Наши глаза встретились, и я прочла в его взгляде нечто особенное. Конечно, это были не любовь и не симпатия, но явно нечто большее, нежели просто банальное участие.

Поняв, что спорить бесполезно, я поднялась с места, подошла к столу и собралась было налить себе воды, но служанка решительно забрала у меня кувшин.

– Прошу прощения, – смущенно пробормотала я. – Никак не могу привыкнуть.

– Ничего страшного, – улыбнулась она. – Отведайте фруктов. Очень освежают, особенно в такой жаркий день.

Я послушно принялась есть виноград фруктовой вилкой. Надо будет непременно рассказать об этом Адель. Боже мой, специальные вилки для фруктов!

Кларксон периодически поглядывал в мою сторону. Должно быть, проверял, выполнила ли я его указание. У меня сразу поднялось настроение. Уж не знаю отчего. То ли от еды, то ли от того, что принц обратил на меня внимание.

Хотя мне так и не удалось принять участие в игре.

Однако прошло целых три дня, прежде чем Кларксон снова заговорил со мной.

Обед подходил к концу. Король достаточно бесцеремонно откланялся, и королеве ничего не осталось, как в одиночестве прикончить бутылку вина. Девушки начали потихоньку покидать обеденный зал, не желая в очередной раз становиться свидетельницами того, как королева подпирает отяжелевшую голову рукой. Итак, я осталась в гордом одиночестве доедать шоколадный торт.

– Эмберли, как вы сегодня себя чувствуете?

Я тотчас же встрепенулась. Рядом со мной стоял Кларксон. Слава богу, что он хотя бы не застал меня с набитым ртом!

– Очень хорошо. А вы?

– Отлично. Благодарю.

В разговоре возникла неловкая пауза. Я ждала продолжения. А может, следовало взять инициативу в свои руки и поддержать беседу?

– Я только сейчас заметил, какие у вас длинные волосы, – произнес принц.

– Ой, ну что вы! – потупившись, рассмеялась я. Я действительно отрастила волосы до талии. И хотя уход за такими волосами отнимал кучу времени, зато их удобно было убирать наверх. Необходимое условие для работы на фабрике или на ферме. – Да. Так их удобнее заплетать в косы. Идеальный вариант для дома.

– А вы не находите, что они все же слишком длинные?

– Хм… Ну, я не знаю, ваше высочество. – Я машинально потрогала голову. Волосы были чистыми и ухоженными. Но что, если они успели растрепаться, а я об этом ни сном ни духом? – А как по-вашему?

Он задумчиво склонил голову:

– Прекрасный цвет. Но, думаю, их не мешало бы немного укоротить. – Он пожал плечами и пошел прочь, но затем остановился и бросил через плечо: – Но я отнюдь не настаиваю. Просто предлагаю как вариант.