Но вывозили ценности и другие ведомства, частные лица, сотрудники реституционной комиссии, союзнического Контрольного Совета и другие. В 40-х гг. в Москве можно было купить с рук Тициана и Рембрандта за 20— 30 тыс. рублей.
До сегодняшнего дня в Душанбе находятся, видимо, вывезенные из исторической библиотеки Мейнингена немецкие книги и рукописи XVI—XIX вв. Многое было уничтожено как нацистами, так и войсками союзников. В Кенигсберге, например, исчезла не только знаменитая «янтарная комната», но была уничтожена не менее известная коллекция, подаренная прусским монархом Вильгельмом I русскому царю Петру I.
Собственно, огромный урон германским национальным богатствам в сфере искусства был нанесен самим
Гитлером, когда до войны более 16 тыс. картин и скульптур выдающихся мастеров были объявлены «дегенеративными». Часть из них нацисты уничтожили, другие — проданы коллекционерам Северной Америки и Западной Европы по символической цене — 100— 160 долларов.
Затем началась охота за музейными сокровищами оккупированных стран. В частности, Гйтлер поручил директору дрезденского музея Г. Поссе отбирать для галереи австрийского города Линц лучшие экспонаты. Уже к осени 1940 г. Поссе собрал 475 картин и скульптур, но часть из них забрал Геринг для своей коллекции в Ка-ринхалле. Те произведения искусства, которые ушли из-под контроля ведомства А. Розенберга, с помощью французских посредников уплывали на рынки Буэнос-Айреса, Мехико, Гаваны.
В июне 1942 г. в штате Вирджиния американские власти организовали курсы по обучению группы офицеров искусствоведческим знаниям с целью эффективного контроля над массой ценных экспонатов, попавших в руки нацистов. Первые же недели пребывания союзных войск в Европе доказали целесообразность этого решения. В древних центрах христианской цивилизации на территории Италии пьяные американские солдаты развешивали на джипах уникальные археологические находки. Под угрозой уничтожения оказалась даже знаменитая падающая башня в Пизе, по которой намеревались открыть артиллерийский огонь, заподозрив наличие там наблюдательного пункта итальянской артиллерии. Офицеру-искусствоведу Д. Келлеру едва удалось уговорить командование не делать этого.
В Неаполе союзнические части разграбили зоологический отдел университета, разобрав оттуда в качестве амулетов чучела туканов, попугаев, орлов и даже страусов. В Аахене один из американских солдат, к потехе
сослуживцев, ездил по улицам на лошади, весь увешанный регалиями индийского вождя.
Однако смешными и циничными выглядели сетования Геббельса об опасности присвоения американцами золотого запаса Германии, находившегося в Тюрингии. Ведь гам находились ящики с золотыми зубами, вырванными у заключенных нацистских концлагерей. Уважения заслуживает, пожалуй, командующий немецким гарнизоном Парижа генерал Д. фон Холтитц, игнорировавший приказы Гитлера о разрушении столицы Франции, а также спасший городские музеи от разграбления своими солдатами.
Только руины остались на месте кладбища XIII в. в г. Кампо-Санто. Но с помощью генерала Хьюма, привлекшего флорентийских специалистов и отряды итальянских добровольцев-военнослужащих, удалось спасти значительную часть готической фресковой живописи, включая работы непревзойденного Б. Гоззоли.
В Южной Германии многие офицеры полевых частей, особенно из 3-й армии США Д. Паттона, категорически возражали против кампании спасения музейных и прочих экспонатов во враждебных странах. И все же многое удалось обнаружить и вернуть к жизни: к примеру, в Альт-Аусзее под Зальцбургом были найдены наиболее ценные вещи из галереи Линца.
Конечно, офицерам-специалистам не удалось предотвратить многие хищения, в результате чего только через 45—50 лет стало известно о судьбе ряда выдающихся произведений искусства или драгоценных коллекций. Так, лейтенант 87-й артиллерийской бригады Д Т. Мидор увез в Уайтрайт (штат Техас) Кведлинбургские сокровища саксонского короля Генриха I. И только через 10 лет после его смерти — в 1990 г. Германия выкупила у его родственников Библию из этой древнейшей коллекции
за 3 млн долларов, а за остальные раритеты было заплачено еще 2 млн 750 тыс.
Изредка удавалось обнаружить украденное и по горячим следам, как это произошло в 1945 г. с разоблачением капитана 3-й американской армии К. Наш и ее любовником (позднее мужем) полковником Дюраном. После ареста четы в Чикаго у них нашли бриллианты, реквизированные в замке Кронберг под Франкфуртом-на-Майне у принцессы М. фон Гессе — сестры императора Вильгельма II.
Но лишь в октябре 1994 г. стало известно, что в петербургском Эрмитаже находится более 70 картин, вывезенных из Германии Красной Армией из частных коллекций; в Париж вернулись те произведения искусства, которые до 1994 г. находились в собственности Восточной Германии, и т. д.
В связи с вышеизложенным следует внести ясность и в истинные причины июньского 1947 г. выговора по партийной линии командующему оккупационными войсками СССР в Германии маршалу Г. К. Жукову. Поводом, как он писал, послужило «неправильное награждение артистов». Разумеется, в его мемуарах об этом не было ни слова.
Проблема гораздо сложнее: формально награждение жены кавалерийского генерала В. В. Крюкова — известной певицы А. А. Руслановой (Лейкиной) состоялось по представлению члена Военного Совета Группы советских войск в Германии генерал-лейтенанта К. Ф. Телегина. Во-вторых, сам этот факт не имел бы ровно никакого значения, если бы не постоянное натравливание кремлевской кликой Сталина на Жукова, с учетом явной ревности диктатора к высокой популярности маршала.
Червь ревности сильнее шевельнулся, видимо, в душе Сталина после того, как 27 марта 1945 г. посол США
в Советском Союзе У. Б. Смит передал через В. Д. Соколовского приглашение от Г. Трумэна Г. К. Жукову в удобное для последнего время посетить Вашингтон. Характерно, что ни сам Г. Жуков, ни В. Соколовский, ни советник Советской администрации в Восточной Германии В. С. Семенов не решились сообщить об этом предложении по телеграфу. Видимо, чтобы успокоить диктатора Кремля, в декабре 1945 г. Д. Бирнс просит Сталина нанести визит в США. Однако тот не только отказался, но 9 февраля 1946 г. разразился яростной антиамериканской речью, ответом на которую послужило выступление У. Черчилля в Фултоне 5 марта. Когда 4 марта 1946 г. Сталин вторично отказался посетить США, Г. Трумэн в письме от 5 марта на имя В. Молотова и Сталина снова посылает приглашение Г. Жукову. Зная о совместном появлении Д. Эйзенхауэра и Г. Жукова в августе 1945 г. на трибунах стадиона «Динамо» в Москве, Сталин, видимо, взорвался, хотя на трибуне сам пять часов довольно тепло беседовал с будущим американским президентом. Еще 7 сентября 1945 года в Берлине состоялся военный парад частей 4 держав победителей, единоличным руководителем которого стал Г. Жуков. Главкомы трех государств не присутствовали в районе Рейхстага и Бранденбургских ворот, протестуя тем самым против нарушения Жуковым договоренности о количестве участвующих в параде войск. Советский маршал сознательно привлек гораздо больше частей Красной Армии, нежели было условлено ранее.
Стремясь отодвинуть Г. К. Жукова на задний план, Сталин использовал против него конкретный обличительный материал. С опорой на признания опального маршала он понизил его в июне 1946 г. до должности командующего Одесским, а с февраля 1948-го — Уральским военным округом. Справедливости ради скажем, что «маршал Жора», как называли Жукова одесситы, очень быстро привел в трепет местную уголовную шпа-
ну своими крутыми, хотя и далекими от законности, мерами.
В объяснительной от 12 января 1948 г. Жуков писал: находясь в Германии до мая 1946 г., приобрел там 270 шкурок норки (на самом деле больше. —Л. Р., В. С.), обезьяны, искусственного котика, 1100 м различных тканей. Из опустевших особняков и замков для него были отобраны картины, ковры, гобелены и отправлены большей частью на его подмосковную дачу. Туда же вывезли и подаренные Жукову сослуживцами 8 великолепных люстр, а также 3 люстры, купленные им для дочерей. К семи имевшимся у него охотничьим ружьям он добавил еще более десяти немецких, причем антикварной ценности. Завершая признание, Г. Жуков писал: «Я даю крепкую клятву большевика не допускать подобных ошибок и глупостей».
