На Восточном же фронте следовало продолжить борьбу, стабилизировав оборону по линии: устье Дуная, Карпаты, Львов, река Висла, г. Мемель.

Еще один видный заговорщик — генерал-майор X. фон Тресков стал членом НСДАП в 1929 г. и активно пропагандировал ее идеи в рейхсвере, а затем одним из первых пытался уничтожить Гитлера. Генерал-полковник Л. Бек — антисемит, монархист, враг демократии — назвал приход к власти Гитлера «первым лучом света для Германии с 1918 года». Генерал-фельдмаршал Э. фон Вигцлебен с 1934 г. командовал военными парадами в дни рождения Гитлера, что являлось признаком высокого доверия. Поклонником дуче был посол Германии в Риме с 1932 по 1938 г. У. фон Хассель, которого путчисты прочили в министры иностранных дел.

Организаторы заговора с грустью констатировали, что их цели не популярны в Германии. Даже призывать ко всеобщим выборам и возвращению парламентской демократии было небезопасно, потому что в случае уда-

чи путча население все равно голосовало бы за нацистов. В Авс трии доверие к Гитлеру оказалось еще выше, потому что до начала 1945 г. союзники бомбардировали ее гораздо реже, нежели Германию. В день покушения на улицы Линца вышло более 40 тыс. жителей, чтобы продемонстрировать свою поддержку политике фюрера. Аналогичные демонстрации имели место и в других австрийских городах.

Сомнения А. фон Тротг цу Зольца весной 1944 г. выглядели пророческими: даже если мы уничтожим Гитлера, вряд ли англо-американцы подпишут мир с Германией. Действительно, посланец заговорщиков О. Джон — глава компании «Люфтганза» получил от представителей США и Британии в начале июля 1944 г. в Мадриде недвусмысленный ответ: данные о подготовке покушения на Гитлера будут доложены Д. Эйзенхауэру, но принцип безоговорочной капитуляции Германии, в том числе и перед Советским Союзом, непоколебим.

Л. Бек и К. Герделер через Швейцарию, Швецию и Турцию связались с А. Даллесом и другими представителями США. Они заявили им, что готовы дать приказ: в случае захвата власти в Германии прекратить войну на Западном фронте, облегчить высадку союзных войск во Франции и десанты англо-американских «коммандос» в стратег ических пунктах Германии. В беседе с А. Даллесом в апреле 1944 г. А. фон Тротт цу Зольц пояснил: даже если в войне победят западные демократии, наиболее конструктивные идеи будет диктовать Москва, а Германия окажется коммунизированной.

Наиболее радикальными являлись предложения графа Г. Мольтке, который с 1943 г. настаивал на немедленной капитуляции перед англо-американцами, удерживая при этом фронт на Востоке. Только при таком развитии событий союзники успеют оккупировать Германию и предотвратить ее большевизацию.

Но изменить позицию Запада не могло ничто, в том числе и отказ от претензий на бывшие германские колонии в Юго-Западной Африке. Мечта большинства заговорщиков о существовании Великой Германии — корпоративного государства с привилегиями для аристократии и сохранением крестьянских традиций — сменилась более реальными планами тогда, когда было уже слишком поздно.

Отчаянное положение на Западном фронте, особенно на левом фланге группы армий «Б» фельдмаршала Э. Роммеля, отступление на Востоке, арест Г. фон Мольт-ке подтолкнули К. Штауффенберга к решительным действиям. Конечно, в принципе он был прав: изменить положение кардинально можно было, .лишь физически уничтожив Гитлера, ибо приказам других лиц при живом фюрере никто бы не подчинился. Даже у генерала СС Ф. Штайнера появилась мысль выкрасть Гитлера и объявить сумасшедшим.

Несмотря на неудачи войны, все еще действовал феномен его личности, который заставил в 1934 г. 38 млн немцев одобрить на референдуме его политику, и лишь 4 млн выразили несогласие. Продолжали боготворить фюрера многие женщины, зная, что Геббельс неоднократно пытался «подсунуть» Гитлеру любовницу, и все время — безрезультатно. Они гордились тем, что фюрер отказался стать мужем симпатичной англичанки Анжелики Митфорд (ее сестра Диана была замужем за лидером британских фашистов О. Мосли). Когда в начале 1943 г. Геббельс призвал немцев молиться за фюрера, этому призыву следовали даже закоренелые атеисты. На фронте прослушивание его речей по радио воодушевляло больше, нежели письма любимых. В Берлине широко разошелся слух, что стены, где висят портреты Гитлера, не поддаются разрушению при налетах. На следующий день после покушения в немецких горо-

дах появились самодельные плакаты типа «Мы приветствуем первого рабочего Германии: Адольфа Гитлера!», «Никакой террор бомбардировками не сможет нас сломить!» и т. п.

События 20 июля даже в случае смерти Гитлера вряд ли изменили бы ситуацию. Ведь машина репрессий только за 1936—1938 гг. пропустила через концлагеря и тюрьмы 225 тыс. немцев, а к началу 1945 г. эта цифра выросла до 800 тыс. человек.

У заговорщиков отсутствовала социальная база и, видимо, самым большим для них разочарованием оказался факт крайне негативной реакции на их действия большинства населения. Обруганы оказались даже путчисты из социал-демократического блока. Характерный пример: когда в парижском штабе вермахта распространилась оказавшаяся ошибочной весть о гибели Гитлера, все телефонистки плакали навзрыд, искренне.

Неудачное покушение лишь укрепило, к несчастью, мысль о божественной миссии Гитлера, а причину поражений на фронтах многие немцы стали видеть в продажности генералов, пятой колонне: евреях, большевиках, плутократах и предателях. Проведенная в августе 1944 г. проверка 44 948 писем в 3-й танковой армии показала, что большинство их авторов невероятно рады чудесному спасению фюрера, любят его и верят ему, готовы драться до конца за победу. Лишь в четверти писем речь шла о трудностях, но исключительно бытовых. В 50 письмах содержались упоминания об ухудшении дисциплины в войсках, саботаже, но пессимизма не наблюдалось, хотя части 3-й танковой армии находились в окружении.

Значительное количество участвующей в заговоре аристократии усилило ненависть к этой категории нацистской верхушки. Гитлер, к примеру, говорил своему массажисту Ф. Керстену: «Лорды не лучше, нежели

евреи». Летом 1943 г. Гитлер уволил из армии всех отпрысков императорской фамилии. После покушения 20 июля Р. Лей открыто говорил о «свиньях с голубой кровью», а Геббельс планировал после войны ликвидировать всю аристократию под корень. Но введенному в армии после 20 июля 1944 г. нацистскому приветствию «Хайль Гйтлер» многие офицеры сопротивлялись, предпочитая привычное воинское отдание чести. На концертах с участием известного юмориста В. Финка, писателей Т. Бена и Э. Юнгера всякий раз звучал шквал аплодисментов, когда они метко высмеивали пороки партаппарата нацистов, хотя нацистских организаций в вермахте не существовало.

7 августа 1944 г. 8 заговорщиков судил знаток советского права и методов НКВД судья Р. Фрайслер, которого Гитлер не без оснований называл «наш Вышинский». Притворенных к смерти организаторов покушения повесили в тюрьме на стальных струнах. Процесс казни снимали кинокамерой и потом демонстрировали в кинотеатрах. По стране в целом было арестовано более 5 тыс. заподозренных в подготовке переворота. Долго еще Гитлер риторически вопрошал свою любимую овчарку Блонди: «Посмотри мне в глаза, ты тоже предательница, как мои генералы?»

Глава IV

ПОБЕДИТЕЛИ И ПОБЕЖДЕННЫЕ

Последние залпы и первые итоги

Зима 1944—1945 гг. во многих странах Европы выдалась необычно холодной, временами — дождливой. Германские саперы разрушили системы каналов в Дании, Бельгии, была повреждена сеть дамб. В марте 1945 г. ледоход на Дунае снес все мосты.

В январе 1945 г. Гитлер перенес свою штаб-квартиру в подземелья новой имперской канцелярии. Более трех месяцев он излагал М. Борману свои размышления о прошлом и будущем — своеобразное «политическое завещание».