Немцы «гнали дезу» столь активно, что в августе 1942-го британцы отважились на высадку у Дьеппа 6086 своих и 4963 канадских десантников и коммандос (операция «Джубили»). Результаты, как и следовало ожидать, оказались неутешительными: у англичан убито и ранено 3623 бойца, у канадцев — 3367, сбито 106 самолетов, уничтожено или серьезно повреждено 522 корабля различных классов, в том числе эсминец. Потери немцев составили: 297 убитыми, 294 ранеными, 46 самолетов. После этого Г. Рунштедт с уверенностью заявил Гитлеру: теперь они не посмеют сунуться вторично.
Обсуждая совместные планы военных действий, Рузвельт и Черчилль на встрече в Касабланке 13 января 1943 г. не могли не учитывать, что открытие второго фронта — крайне сложное и дорогостоящее предприятие. Между тем от действий подлодок К. Деница союзники потеряли за 1940—1942 гг. суда общим водоизмещением почти в 16 млн т. Для сравнения: советский ВМФ за весь период войны потопил суда Германии и ее союзников водоизмещением 3 млн 149 тыс. т. Ни одна из 100 советских десантных операций не имела стратегического значения.
В 1943 г. подводный флот Германии насчитывал 400 единиц, из которых 110 действовали в Северной Атлантике. Но благодаря новой системе радаров и деятельности разведки союзники сумели более эффективно защищать свои конвои. Поэтому за три летних месяца 1943 г. немцы потопили лишь 58 кораблей, но потеряли 72 подводные лодки.
В конце 1942-т в меморандуме госдепартамента США звучала озабоченность тем, что война в Европе может закончиться без существенного участия в разгроме Гитлера американских войск, равно как и британских. В таком случае, предупреждали авторы, будет крайне трудно противостоять политической линии Кремля на Европейском континенте. Именно поэтому Д. Маршалл — председатель комитета начальников штабов армии США, настаивал на высадке в апреле 1942 г. 48 дивизий союзников в Северной Франции.
С 19 по 30 октября 1943 г. в Москве состоялась конференция министров иностранных дел СССР, США и Англии. Здесь уточнялись сроки открытия второго фронта в Европе — открыть его намечалось весной 1944-го. Документы совещания тайно (дабы не злить японцев) подписал посол Китая в СССР Фу Бинчан. Молотов в своих выступлениях не обмолвился ни словом о послевоенной судьбе Германии, что поставило в тупик его зарубежных коллег. В отличие от А. Идена и К. Хилла, повторивших тезис о безоговорочной капитуляции, он предпочитал не раскрывать преждевременно политических карт. Простодушным гостям казалось: СССР не может предложить ничего сверх тех планов, что разработаны союзниками. Но в недрах кремлевских кабинетов шла скрупулезная прикидка возможных альтернатив раздела сфер влияния, где еще не все было ясно.
Внешне заседания конференции производили впечатление единства сторон, да и общественности представлялась картина едва ли не братского сотрудничества. Предупредительность советского руководства умиляла гостей: в кратчайшие сроки для заседаний был изготовлен огромный круглый стол, нашли даже бесшовную белую скатерть для него. Но собиравшиеся за ним министры выглядели поразительно непохожими: моложавый, спортивно подтянутый Иден, порывавшийся смотреть балет в Большом театре, усталый, как бы инертный К. Хилл и невозмутимый «железный зал» — Молотов.
Конечно, советские лидеры и пресса исключили из лексикона фразы о гниении американского империализма. Они выглядели просто смешными даже в 1920-х гг.: если в США в 1924 году насчитывалось 17 млн 73 тыс. автомобилей, то весь остальной мир имел их 3 млн 63 тыс. единиц. Не завершилась Великая депрессия, а США в 1931 г. выплавили 22 млн т стали, 11,3 млн т чугуна, в то время как СССР в 1932-м — 4,8 и 5,0 млн т соответственно. Если внешнеторговый оборот Советского Союза составил 699,4 млн долларов, то США — 4 млрд 132 млн, т. е. почти в 6 раз больше!
Руководство союзных войск в целом представляло, какие тяжелые бои предстоят после высадки на «линии Зигфрида», которую с 1938 г. строили 500 тыс. немецких рабочих иод руководством Ф. Тодта. Здесь было создано три оборонительных пояса с 3 тыс. дотов, блиндажей и постов наблюдения, на что пошла треть всего цемента, вырабатываемого Германией. С начала Второй мировой войны линию расширили к северу—до нижнего течения Рейна.
И до «дня А», и после него Черчилля мучили кошмары огромных потерь при высадке. Он считал, что избежать их возможно лишь с помощью какого-либо чуда. При этом премьер часто вспоминал о крупной неудаче 1915 г., когда подготовленный им 252-тысячный десант в районе Дарданелл окончился провалом.
Вообще позиция У. Черчилля в антигитлеровской коалиции весьма противоречива. Еще с 1937 г. он ясно видел неизбежность большой европейской войны, но даже не пытался ее предотвратить. Возможно, сказывалась воинственность: в 14 лет на маневрах он командовал взводом из 500 солдат, участвовал в англо-бурской войне, Первой мировой, планировал операции в Ираке, в том числе с применением отравляющих веществ. Он знал о симпатиях
своей кузины Клер Шеридан к Г. Уэллсу, которая еще больше усилилась, когда тот некоторое время был ее соседом в московской гостинице. Черчиллю было известно, что она лепила бюст его почти личного врага — Ленина, однако этот факт не вызвал у него такого гнева, как 5 статей Уэллса 1919 г. в газете «5ипс1ау Ехргевз», где выражалось некоторое сочувствие к гражданам Советской России. Сравнив 26 ноября 1918 г. большевиков со стаями свирепых бабуинов среди руин городов и тел их жертв, он 22 июня 1941 г. безоговорочно встал на их поддержку.
Во многом он оставался бравым гусаром, каким был в 1898 г. в Омдурмане. Даже весной 1941-го он продолжал без особой нужды дразнить Гитлера требованиями демилитаризации Норвегии и морского побережья от Голландии к Испании, хотя прекрасно понимал их несбыточность.
Слишком часто Черчилль уступал Сталину, нередко капитулируя перед ним в принципиальных вопросах. Не все понимали его расчеты: 3 апреля 1941 г. он предупредил Кремль о возможности в ближайшее время воздушных налетов германской авиации на советские аэродромы, хотя британские военные вплоть до конца июня не расставались с планом бомбардировки Баку, откуда шли нефтепродукты в Германию.
Стоило кузену шведского короля князю Ф. Бернадотту организовать в 1945 г. переговоры генерала СС К. Вольфа с союзниками, как Черчилль тут же сообщил о них Сталину. Из-за такой податливости и едва ли не раболепного поведения он, по словам лорда Э. Галифакса, заслуживает самых нелицеприятных прозвищ — от собаки до свиньи. Конечно, с такой оценкой согласиться нельзя, потому что в обстановке смертельной опасности для Великобритании союз со Сталиным виделся ему жизненно необходимым. Премьер шел на уступки далеко не с легким сердцем. Как свидетельствовал в ноябре 1944 г. его личный врач, Черчилль постоянно метался между намерением бороться с большевиками и необходимостью идти с ними на нежелательные с точки зрения его принципов компромиссы. Возможности Сталина он понимал точнее, нежели американский президент. Об этом, в частности, говорит его мрачная шутка в разговоре с премьером Польши С. Миколайчиком осенью 1944 г. Черчилль посоветовал ему десантироваться над Польшей и погибнуть в бою. «иначе русские повесят Вас в присутствии дипломатов США и Британии».
Премьер мною раз менял свои предложения относительно возможных мест высадки союзных войск: Норвегия, Греция, Италия, Балканы, Бордо, остров Шпицберген, Сицилия. Суматра. Что конкретно получится в результате той или иной операции, просчитывалось слабо. Именно поэтому посылка по его настоянию английских частей в Грецию и на Крит весной 1941-го, по сути, помогла Э. Роммелю вытеснить британцев из Ливии. Почти символическая высадка в 1942 г. двух батальонов в Сингапуре обленила японцам их уничтожение. Предложение премьера о продвижении британской армии из Португалии через Пиренеи в Европу, сделанное в 1943 г., фельдмаршал А. Брук назвал просто глупым. Но в июне 1942 г. Черчилль совершенно правомерно не поддержал Г. Гоп-кинса и адмирала Д. Кинга, настаивавших на высадке б дивизий в Шербуре. Ведь в это время Роммель — «лиса пустыни» гонял по Африке английские войска, словно зайцев. Достаточно разумной казалась его идея о десантировании англо-американских армий на Балканах. Встревоженный этим известием, Гитлер 23 мая 1943 г. говорил: мы не имеем права терять этот регион, откуда поступают в рейх бокситы, медь, хром и другие редкие металлы.
