В поддержке отрядов немецких десантников осенью 1942 — в начале 1943 гг. обвинили чеченцев и ингушей. Им мстили за многое: еще 23 августа — 12 сентября 1925 г. 6 тыс. бойцов Красной Армии при поддержке авиации, бомбардировавшей 16 сел, и артиллерии, обстрелявшей более 100 аулов, пытались разоружать население Чечни. Но она, не покоренная даже Чингис-ханом, не сдавалась: 14 дней шли бои в декабре 1929 г., затем — с 12 марта по май 1930 г. Не смирились они и после репрессий 1937—1938 гг., стоивших жизни или свободы 120тысячам горцев (из 3-миллионного населения Чечено-Ингушетии). уничтожения мулл и мечетей. Накануне гитлеровской агрессии здесь снова вспыхнуло восстание под руководством бывшего коммуниста X. Исраилова. Повстанцы овладели частью горных районов, но были разбиты дивизиями Красной Армии при поддержке авиации. Осенью 1941 г. мятеж распространился почти на весь Северный Кавказ — в нем участвовало более 100 тыс. человек.
В феврале 1942 г. к восставшим присоединились действовавшие в Шатое и Итумкале отряды М. Шерипова. Лидеры повстанцев объявили: если Германия признает нашу свободу, примем немецких солдат как гостей. Некоторое время части вермахта занимали г. Малгобек, но здесь преобладало русскоязычное население, а не чеченское (в начале января 1943 г. город был ими оставлен). Поэтому для связи с восставшими чеченцами немцы сбрасывали десанты, но население относилось к ним довольно прохладно. Более того, местные жители до марта 1943 г. собрали более 12 млн рублей для закупок оружия Красной Армии, но идее генерала С. Моллаева, на фронте против немцев воевали две дивизии чеченцев. После запрета на мобилизацию чеченцев в армию ушли добровольно 17 413 жителей Чечни, служивших там до трагического февраля 1944 года.
23 февраля 1944 г. переодетые в солдатскую форму части НКВД под предлогом празднования Дня Советской Армии собрали население аулов Чечено-Ингушетии и объявили приказ о выселении, в сопротивлявшихся стреляли без всякой жалости.
Так, в селении Хайбах по приказу полковника Гвишиани были заживо сожжены 700 чеченцев, в других селах жителей убивали, бросая гранаты в окна домов, топили, расстреливали. Только два чеченца в Москве смогли избежать выселения. Затем в течение 1945—1956 гг. партизаны Чечни, Ингушетии, восточной Осетии дрались с карателями в горах: античеченские погромы со стороны русскоязычного населения были зафиксированы в 1958 г. — с убийствами, грабежами, отношением к ним, словно к людям второго, низшего сорта.
В Северо-Восточный Казахстан и Киргизию оказалось выселено 644 779 жителей. Лишь партийно-советская элита республики ехала в классных вагонах, получала высококалорийную еду, а по приезде к месту ссылки 126 наиболее важных большевистских лидеров получили работу. Остальных везли как скот, давая на семью по 10 рублей — стоимость 10 буханок хлеба на рынке. Треть депортированных умерла, не дождавшись возвращения на родину в конце 50-х — начале 60-х гг.
За ними последовали в светлый день праздника 8 марта 1944 г. балкарцы в количестве 40 тыс. человек. Не пощадили семьи даже погибших фронтовиков, инвалидов. Умерших по дороге сбрасывали под откос, хотя знали: для балкарца смертный грех — не предать прах земле. Поэтому люди часто прятали трупы: они разлагались прямо в вагонах. Расселили балкарцев в самых гиблых местах от Южного Урала до Казахстана и Алтайского хребта. Среди выселенных мужчины составляли, например, в Киргизии лишь 18 %, остальные — женщины, старики и дети.
Думал ли кавалер ордена Александра Невского балкарец Умлаев, уничтоживший в бою 10 апреля 1944 г. в Одессе 18 фашистов, а его рота — более 300, что он умрет от ран в качестве ссыльнопоселенца в Казахстане?!
В местах проживания кавказских народов из-за катастрофической нехватки продовольствия приходилось есгьдаже траву, собачий кал. В шахтах 14-летние подростки вручную катали вагонетки, ибо охрана смотрела сквозь пальцы на то, что уголовники съели всех предназначенных для их транспортировки лошадей.
В мае—июне 1944 г. было депортировано из Крыма 188 626 татар, 14 368 греков, 12 075 болгар, 11 296 армян. Да, в Крыму немцам удалось создать 6 татарских батальонов, но уже попытка формирования в 1943 г. турецкотатарского корпуса провалилась. После массовых убийств немцами 15 ноября — 15 декабря 1942 евреев и татар подобный замысел и не мог осуществиться. Не следует забывать о конкретности истины: арестованного гестаповцами руководителя крымского подполья татарина А. Дагджи выдала им русская Зоя Мартынова.
Нацистам не удалось сделать из Крыма Готенбург, а из Севастополя — Теодориксгафен, выселить отсюда татар, евреев, русских, а в качестве рабочей силы для тирольских немцев оставить украинцев. Но война и депортации уменьшили население Крымского полуострова почти в 3,5 раза.
Ужесточение репрессий наблюдалось и в Прибалтике: если в Вильнюсе в период немецкой оккупации было 2 тюрьмы, то с возвращением советской власти стало 7, и до 1955 г. они были переполнены.
В логике большевикам не откажешь: ведь в Прибалтике сложились благоприятные условия для сотрудничества местного населения с оккупационными властями Германии. Особенно в Эстонии, жители которой считались наиболее подходящими для германизации. Поэтому стиль управления здесь в течение 1941 —1944 гг. оказался достаточно мягким, что не могло не стимулировать коллаборационизм. В частности, после формирования к лезу 1942 г. частей «Омакайтсе», состоящих из 41 370 добровольцев, началась кампания очистки Эстонии от коммунистов, других враждебных и асоциальных элементов. Участвовали они и в расстрелах еврейского, а также цыганского населения. Основной социальной средой этой структуры безопасности были зажиточные эстонские крестьяне. С октября 1942 г. «Омакайтсе» финансировался вермахтом. Симптоматично, что младшие немецкие офицеры обязаны были отдавать честь представителям высшего командования «Омакайтсе».
К врагам режима члены «Омакайтсе» относили про-комунистически настроенные слои батрачества и рабочих, алкоголиков, деятелей черного рынка, сплетни-ков-лицемеров, а также лиц, владевших русским языком или сотрудничавших ранее с советскими оккупантами (не исключая ни прачек, ни часовщиков). В этот же разряд попали женщины легкого поведения, прежде всего те, что сожительствовали с русскими и функционерами ВКП(б), заподозренные в атеизме граждане. Один из батраков был, например, расстрелян за то, что не уважал всех эстонцев, другой по подозрению: он мог быть политруком. По отношению к русскоязычным славянского происхождения эстонская служба безопасности вообще инициировала более жестокие наказания, нежели рекомендовались немецкими властями.
Только за год с активнейшим участием «Омакайтсе» были расстреляны 5634 человека, 5623 заключены в концлагеря, 18 893 — подвергнуты арестам, а в отношении 6 тысяч жителей проведена процедура проверки их политической благонадежности. Для сравнения: жертв оккупационного советского режима за аналогичное время насчитывалось 1818 человек (не считая депортированных).
...В 1944 г. суточный паек французского горожанина составляли 2 яйца, 100 г подсолнечного масла, 80 г маргарина, столь ничтожное количество мяса, что его можно было завернуть в проездной билет на метро. Только дети, беременные женщины, люди старше 70 лет могли покупать молоко по государственным ценам. Но в целом оккупационный режим не являлся жестоким: трагедия деревни Орадур сюр Глан имела место лишь после открытия второго фронта в Нормандии. Впоследствии голлисты преувеличили силу сопротивления во Франции, восхваляя далекие от героизма действия Э. Триоле и ее мужа /V Араг она, оппозицию Ж.-П. Сартра и мужество П. Элюара. При такой ситуации П. Клоде в посвященной Ш. де Голлю поэме славил его столь же восторженно, как в 1942 г. — главу марионеточного правительства на юге страны Ф. Петена.
Недостаток патриотизма был возмещен впоследствии самосудами над теми французскими гражданами, которые работали в муниципальных и прочих органах управления во время оккупации. Хотя их коллаборационизм состоял в основном в организации быта населения, однако с июня 1944 до весны 1945 г. без суда и следствия было убито 14 727 человек. Кроме того, из 50 тыс. чиновников за сотрудничество с немцами власти уволили 11 343. Затем этот процесс несколько застопорился.
